Украду тебя у судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 15

Я замираю посреди спальни. Смотрю на необъятную кровать. Почему-то в голову лезет всякая чушь. Например, как отличаются Женя и Андрей. Одному – комната в коммуналке в наследство, другому – вот эта квартира, «сталинка», явно не из простых построек. Впрочем, у Жеки тоже всё было, правда, недолго.

–И кем же был твой дед? – обвожу рукой пространство, давая понять, что подобное жильё доставалось не всем.

– Очень долго – полковник и недолго – генерал-майор, – прячет улыбку Андрей. – Я не помню его. Он умер, когда мне исполнилось года два-три. Зато бабушку помню хорошо. Она любила командовать, гордо носила двойную фамилию – Елагина-Любимова и всю жизнь проработала в роддоме – принимала роды.

У меня двойственное чувство. Кто я в этом доме? Смогу ли прижиться? Может, всё происходит слишком быстро, и поэтому я колеблюсь. Но ведь я знала, что мне придётся попасть в какое-то новое место.

Наверное, я не ожидала, что оно окажется слишком хорошим для меня. Я бы, наверное, предпочла что-то попроще.

– Что-то не так, Ива? – Андрей всегда чутко следит за моим настроением.

– Всё так, – улыбаюсь немного с грустью. – Дай мне привыкнуть.

Он кивает.

– Обживайся. А мне нужно уехать. Вечером соберёмся все вместе: ты, я и дети.

Да. И дети. Катя, надеюсь, будет мне рада. А Илья?..

Никита Репин

Ник был уверен: Ива вернётся. Может, не сразу, может, пройдёт несколько дней, а, может, недель. Не от большой любви, конечно, но причины обязательно найдутся. А если не найдутся, появятся обстоятельства, которые подтолкнут её сделать нужный шаг.

Он бы хотел, чтобы всё произошло по-другому, однако знал: у него нет шансов. Любимову Ник проиграл по всем статьям. Это злило, огорчало, расстраивало. Он же живой человек, не робот. И совсем не отпетый Казанова, как многие о нём думают.

Смешно признаться, но в его жизни было не так уж и много женщин. Не потому, что Ник им не нравился. Просто многие женщины не нравились Нику. Не дотягивали до идеала, который вырос на камнях его души. Репин был переборчив.

Он вернулся в город. Пока ему нечего делать в деревне. Отец подождёт, куда он денется. Ник был уверен: ему удастся его уломать. В крайнем случае – подключит мать.

На самом деле, он не испытывал волнения. Нику было безразлично, что ждёт его впереди. Он тревожился за Иву. На остальное – плевать.

Ник свернул сюда неосознанно. Наверное, хотелось побыть наедине со своими мыслями. А может, вообще без мыслей побродить по дорогому для сердца месту. Там, где он чувствовал себя счастливым.

Столько лет прошло. С того тягостного расставания он приехал сюда впервые.

Набережная. Река закована в бетон, огорожена парапетом. Здесь редко бывает безлюдно. Деревья, лавочки, геометрические клумбы. Можно смотреть на воду и мечтать. А можно смотреть в небо и считать ворон.

Они нередко так делали: садились на лавочку, задирали головы и наблюдали, как белые облака меняют форму. Как в вышине летают птицы – голуби, ласточки, воробьи. Ник тогда был молод, счастлив и влюблён.

Здесь воздух не такой сухой. Пахнет рекой, а не выхлопными газами.. Хочется забыть обо всём, не помнить, чей ты сын и кому и чем обязан. Хотя он понимает: не так-то много от него и требовали. Не слишком его и обременяли. Но полной свободы Ник не чувствовал никогда.

Он так и не понял, что привлекло его. Может, воспоминания всколыхнули прошлое. Может, голос, который, ему казалось, он сумел забыть. А может, детский смех, что разливался в воздухе весёлым отрывистым стаккато.

Ник обернулся. А затем ему захотелось спрятаться в тень, потому что вдруг показалось, что прошлое прыгнуло на него, как клоун из тайной коробки и ударило солнечным лучом в затылок.

Это солнечный удар – не иначе. Виски заломило от боли. В глазах поплыл туман. Ник встряхнул головой, но это не помогло.

– Ника, догоняй! – кричал весело всё тот же голос, а потом он увидел её. Рада Бодрова. Всё такая же. Стремительная, резкая, тонкая. Гибкая фигура, сильные длинные ноги. Маленькая крепкая грудь. Белокурые волосы стянуты в высокий хвост. Та, которую он помнил, носила удлиненное каре.

А потом его пронзило понимание: тонкая блондинка с голубыми глазами. Чем-то похожая на Иву. Идеал, который он, наверное, неосознанно искал. Черты, которые он не хотел забывать. Может быть, те немногие женщины, что его привлекали, к которым его тянуло, так или иначе напоминали Раду Бодрову. Он пытался, но не мог забыть эту опасную, как ртуть, девочку. Тщетно. Она проступала в чужих чертах. Снилась ночами. Не давала покоя, хотя Нику казалось, что он забыл о ней.

– Ника! – хлопает в ладоши Рада, и Никита во все глаза смотрит на девочку, что пытается догнать мать.

Вначале его обжигает ревность. Да. Он не имеет права. А Рада не та, что запрётся и монашкой просидит у окна, вздыхая и дожидаясь своего принца. Она всегда чётко знала чего хочет и как.

Даже тогда, совсем юная, она руководила и командовала. Мечтала за двоих. А он подчинялся. И, наверное, распорядись судьба иначе, он бы сделал для неё всё. Стал генералом. Выиграл бы битву или войну. Пошёл бы в лётчики или космонавты. Открыл планету или полетел на Луну. Волок бы в пещеру мамонта для своей единственной женщины. Лишь бы быть рядом. Видеть сияние её глаз. И Никита бы смог. У него бы получилось.

Девочка тёмненькая – в отца, наверное. Рослая не по годам. Хотя откуда Репину знать её возраст? Но она такая – всё при ней. Нет белобрысости или мослатости матери. И кожа у неё – смуглая и загорелая. А Рада легко обгорала даже от ласкового солнца.

Но Никита сейчас не смотрит на Раду. Он смотрит на ребёнка, что стремительно бежит к своей цели. Хорошие спортивные данные.

Ревность. Снова ревность.

Судя по всему, Рада вышла замуж и забеременела вскорости после их расставания. А может, это как раз и было причиной разрыва – прошедший тщательный отбор, найденный и навязанный отцом муж. Просто она не стала говорить истинную причину – предпочла соврать.

Никита думал, что всё забылось, и ему не больно. Враньё: боль вспыхивает с утроенной силой. Невыносимо ярко. И снова бьёт в затылок и по глазам.

Девочка делает поворот – и он видит её профиль: чёткую линию лба, носа, подбородка. И что-то знакомое чудится Никите в этом лице. А потом он понимает – что. Но этого же не может быть?.. Или может? Или он выдаёт желаемое за действительное?

Несколько непроизвольных шагов навстречу. Как слепой. Он даже руку протянул, чтобы прикоснуться, понимая, что расстояние – его враг, что это невозможно физически. Но никто не мешает ему вести пальцем, очерчивая мягкий овал детской щеки, любуясь румянцем и свежими детскими губами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍