Сто и одна ночь - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Славина cтр.№ 67

— Я не знала об этой встрече… Даже представить себе не могла… — полушепотом произношу я.

С трудом удерживаю себя на месте. Хочется выбежать на улицу — воздуха не хватает. Но сама я пока идти не в состоянии, и в объятиях галантного Графа тоже оказаться не хочу — нельзя, если надеюсь хоть в чем-нибудь разобраться.

— Я попросил дать мне возможность самому все тебе рассказать.

— Тогда рассказывай, — требую я, чувствуя, как кровь отливает от лица.

— Тебе плохо? — сквозь вату в ушах слышу взволнованный голос Графа.

— Мне… странно… Я не стала задавать этот вопрос отцу, но ты-то, наверняка, уже знаешь ответ… Почему Ксения не уехала раньше, зачем она пять лет ждала?

— Все время что-то держало. Сначала беременность, маленький ребенок. Через год собралась ехать — матери поставили диагноз — рак. Потом похоронила маму, подготовила документы, билеты достала — а тут выставка с портретами твоего… моего… отца.

— Значит, все-таки любила — раз не уехала. Из-за него.

— Конечно, любила. Просто по-своему.

— А почему она ребенка Глебу не оставила? Ну… тебя… твоему отцу.

— Кто ж ее знает? Наверное, такой поступок не совпадал с ее пониманием счастья моего отца: он же совсем молодой был, ему еще свою семью строить… А спрятала она меня хорошо. Даже Роджер не смог отыскать. И оставила солидное наследство: почти все деньги, что тогда с Глебом награбила, в антиквар перевела. Может, спустя годы она бы и рассказала отцу, где меня искать, но, похоже, Ксения все-таки добежала до своей пропасти — потому что, с тех пор, как уехала, никто ничего о ней не слышал.

Некоторое время мы просто сидим молча.

— Почему не объявился раньше?

Смотрю на свои руки, он — на свои. Как подростки на первом свидании.

— Ждал, пока смогу показать тебе вот это…

Граф достает из рюкзака книгу — и кладет передо мной.

На обложке — дом моего отца, но не такой, каким я его видела, а отреставрированный. Дом залит теплым осенним светом, с кленов опадают листья. Перед домом стоят двое — мужчина и женщина. «Долгая дорога домой», — гласит название. Совсем не похоже на то, что обычно пишет Граф.

— Мне пришлось немного доработать книгу — когда оказалось, что я описывал не только родословную Глеба, но и свою. Книга получилась потрясающей. Хотя вряд ли ее ждет популярность моих прежних работ.

— А я думала, ты книгу обо мне писал. А когда закончил — я перестала быть тебе интересной — как и все предыдущие герои твоих романов, — я грустно улыбаюсь.

Теперь-то знаю, что ошибалась, но все равно хочу услышать ответ Графа.

— Дело в том, Крис, что с тобой срабатывает какой-то иной закон: чем больше я тебя узнаю, тем интереснее ты мне становишься.

Снова эта длинная тяжелая пауза. Слова Графа, тон голоса, взгляды — все обещает, завлекает, затягивает. Но у нас ничего не вышло даже, когда мы были счастливы.

— Граф, зачем ты пришел? — наконец, решаюсь спросить я.

— Поздравить тебя с очень важной датой — сегодня будет сто и одна ночь, как мы знакомы.

Вместо того чтобы радоваться, я чувствую пустоту. Мои отношения с Графом никогда не были простыми и вряд ли такими станут. Через сто и одну ночь. Через тысячу…

А за окном мягко падают хлопья долгожданного снега — точно клочки сахарной ваты. Взбитые в пену облака цепляются за ветки, застревают, соскальзывают — и медленно плывут дальше.

Старички прогуливают собаку по укутанной снегом дорожке парка, оставляя пунктир черных следов. Держатся за руки. Улыбаются друг другу. Вот это — настоящее счастье. Дано мне когда-нибудь испытать подобное? Возможно ли состариться вместе с Графом? Не думаю. С ним — всегда война.

— У нас все получится, — Граф снова читает мои мысли.

Молчу.

Я помню все свои ожоги.

— У нас. Все. Получится, — мягко, но настойчиво повторяет он.

— Это даже не оптимизм, Граф. Это… как называется то, что оптимистичнее оптимизма?

— Идиотизм? — он улыбается.

— Точно, — теперь улыбаюсь и я.

— Кстати! Совсем забыл… — он лезет в карман. — У меня есть для тебя подарок — в честь нашего праздника.

Смотрю на его руки. Граф раскрывает ладони, а там — кольцо. То самое, из-за которого я едва не оказалась в тюрьме.

Граф кладет кольцо на мою ладонь и накрывает своей. И между нами тотчас же начинают перетекать токи — совсем как между мной и отцом, через подушку, когда мы сидели на подоконнике.

— Крис… Это кольцо — мой подарок тебе. Я хочу, чтобы когда-нибудь ты передала его нашему ребенку.

Это уже слишком!..

Я вскакиваю и бросаюсь на улицу. Останавливаюсь у двери, пытаясь совладать с дыханием. Я так хочу ему верить!.. Но это же Граф. Он признался мне в любви, а через два дня натравил на меня полицию!

— Крис… — он обнимает меня за плечи — и я машинально пытаюсь отстраниться — иначе не смогу думать.

Но Граф только крепче прижимает меня к себе.

— Переезжай ко мне… Пустота дома, в котором нет тебя, невыносима.

Качаю головой.

Кольцо до сих пор у меня в руке — чувствую тепло металла, нагретого моей кожей, легкое давление аметиста в центр ладони…

Так хочется уступить Графу, но я пытаюсь сопротивляться — хотя знаю, что все мои битвы с ним — прошлые, настоящие и будущие — проиграны. Но на этот раз Граф не догадывается о моих мыслях. Поэтому наклоняется к моему уху — и шепчет:

— У меня есть то, что тебя заинтересует, Крис… История… — что-то звучит в голосе Графа такое, что у меня комок подкатывает к горлу. Мы уже проходили это раньше. — И эта история перевернет твою жизнь, Крис…

…Я вовсе не сноб, не паршивец, и не засранец — в чем пытается убедить меня Валда — мой литературный агент. Я просто безумно соскучился по женщине, которую люблю. И между нами сейчас — только эта треклятая обложка.

Но обложка должна быть идеальна. Этот роман создан для Крис, и он станет красноречивее любых слов о любви.

Пока копался в архивах, тщетно пытаясь связать ниточки, торчащие из истории Крис, — я и не заметил, как увлекся историей дома, в который мы с ней ездили. Судьбы его жильцов — яркие, цепляющие. Иногда — счастливые, часто — трагические. Но всегда — пробирающие до нутра. Я так до сих пор и не понял, что связывает Крис с этим домом, но, уверен, она оценит подарок — мою самую искреннюю, самую живую книгу.

Подарок портит только обложка.

Дом на ней словно не настоящий. Его душа погребена под слоями фотошопа — и почему это вижу только я один?!