Зайка - читать онлайн книгу. Автор: Мона Авад cтр.№ 55

Мне они писать не будут. Я доказала, что я – не одна из них, и все, на что я способна, – это заставить кролика сделать лапы.

Ну и пошли они в жопу, сказала бы Ава.

Мысль об этом на миг вызывает у меня улыбку. И тут же пропадает, как только я понимаю, что и Ава мне не напишет.

Я выключаю телефон и закрываю глаза.

* * *

Когда я просыпаюсь, небо за окном уже темное, а на улицезавывает метель. Мне одновременно страшно жарко и безумно холодно. Ноги и руки затекли. Горло превратилось в красный, пульсирующий от боли узел. Все тело сотрясает озноб. Пить. Я хочу пить. Но раковина так далеко. Я не могу заставить себя подняться с постели. И еще мне кажется, что она дышит подо мной. Я чувствую, как она приподнимается и опадает. Я тянусь за телефоном. Ни сообщений, ни звонков. Впрочем, чего еще можно было ожидать.

Снег снаружи валит во все стороны.

Все уже, должно быть, давно дома. Зайки. А может, и Иона. Даже Лев, наверняка, уже сидит в салоне самолета, несущего его в скалистые мглистые края, откуда он родом. И Ава? Она определенно уже далеко отсюда. Может, даже дальше, чем Лев. И все из-за меня, это я отпустила ее, я сидела в закусочной в дурацком платье с котятами и просто наблюдала за тем, как она уходит. Я не сказала ей ничего такого, что удержало бы ее или вынудило вернуться. Просто сидела с открытым ртом, битком набитым невысказанными словами.

Я чувствую, как узел у меня в горле затягивается еще туже. Как в пылающей жаром голове появляется пульсирующая боль. Меня сотрясает озноб, сердце скачет, как сумасшедшее. Что ж, я заслужила.

Целиком и полностью.

* * *

Ночи сменяют дни.

Всякий раз, когда я открываю глаза, снаружи еще темнее и холоднее, чем в прошлый раз. Этот город определенно заслуживает все те гадкие прозвища, которые я для него выдумала, – добавьте к этому еще парочку, что приходят мне в голову, пока я дрожу под одеялом. Тухлоквариум. Казематвиль. Чернооблачное Сероземье. Зомбиград.

Мир снаружи превратился в сущий ад, и интернет тому подтверждение. Я мрачно наблюдаю за тем, как синоптик на экране в отчаянии тыкает в какие-то участки на карте. На экранах у него за спиной сменяются картинки: жуткая метель, дороги, скованные льдом. Новости о росте преступности в городе и на территории студгородка. Мой почтовый ящик весь заспамлен сообщениями от службы безопасности кампуса – прямо как прошлым летом. Стрельба среди бела дня. Содомия на территории с утра пораньше. В половине четвертого дня опять нашли обезглавленное тело. Интересно, в какое время дня можно выйти за имбирным элем и не лишиться головы?

Я закрываю глаза, погружаясь в мечты о прохладном целебном бальзаме. Густо-зеленом, как лесная листва. Умопомрачительно прохладном, охлажденном до идеальной температуры в моем холодильнике, да не пустом, а битком набитым прекрасными, пузырящимися бутылками имбирного эля. Вот они, лежат рядками на полках, реальные, ни разу не мираж. Я мечтаю о воде, льющейся с гор, из кристально-чистых, холодных, сладких источников. Представляю, как она наполняет стакан, похожий на резную, прекрасную вазу. Как чья-то добрая рука подносит его ко мне и ставит на пол рядом с моей головой. Ладонь, только что из холодных вод родника, ложится на мое пылающее лицо. И я закрываю глаза, впитывая в себя ее прохладное, нежное прикосновение. Чья же это рука? Чье прикосновение? Авы? Ты не заслуживаешь этих рук, Зайка, мы это уже обсуждали. Кто же это тогда – отец? У отца свои проблемы. Отец даже дальше, чем раковина. Тогда мать? Нет, никогда не вспоминай о ней, никогда не открывай эту дверь, слышишь. Может, Иона? О нет, не впутывай этого бедолагу, его рук ты тоже не заслуживаешь. Может, это одна из заек? Раньше это было бы возможно, но не теперь. Уже неважно, любишь ты их или ненавидишь. Просто забудь, поезд ушел, Зайка. Скажи спасибо своему пресному, лишенному волшебства сознанию, которое не в состоянии превратить сраного кролика в парня, а способно разве что заставить его упрыгать прочь. Так что никаких Заячьих ладошек, милашка. Как жаль – как жаль. Точнее, совсем не жаль. А может, Лев?.. Господи, забудь.

В этом мире не осталось ласковых рук.

Лучше просто лежи, где лежишь. В одиночестве, на дышащей кровати. В комнате, которая постоянно превращается из печки в морозилку и обратно – в зависимости от воли демонов, обитающих в обогревателе. Озноб своими приливами и отливами начинает напоминать оперный оркестр. Я слышу, как соседка сверху подпевает ему, хоть и прекрасно знаю, что она уже давно уехала на каникулы. Я даю себе слово не листать праздничную ленту в Сети и не смотреть рождественские фотографии заек. В итоге глотаю их одну за другой, жадно вглядываясь в изображения, где они сидят в толстых вязаных свитерах из шерсти такой мягкой и нежной, что я прямо вижу ягнят, с которых эту шерсть сняли. На диванах, похожих на облака, рядом с горящими каминами и со вкусом украшенными елями, в окружении людей, которые породили их на свет, одетых в такие же свитера. Позируют в зимних комбинезонах у подножия до нелепого величественных гор, сжимая в руках розовые лыжные палки. А еще эти подписи к фотографиям:

И под каждым постом – километровые простыни комментариев: «ОМГ, Зайка, ты просто ЧЕКАНУТАЯ!», «ОМГ, так соскучилась во вас!», «Приезжай ко мне!», «Нет, ты приезжай ко мне, Зайка!», «Нет, блин, ты приезжай! Пожалуйста!»

Ава бы сказала: «Боже, убейте меня». Она не сгорала бы от постыдного желания носить такое же верблюжье пальто, как они («Скука»). Или пушистые варежки, или вязаные шапочки («Да я лучше превращусь в сосульку!»). Ее пальцы в ажурных митенках не чесались бы от желания присвоить их мягкие сумочки. Она не хотела бы влезть в ухоженную кожу одной из них и жить их жизнью. Лежать в их пухлых постелях, на чистых белых облаках простыней и видеть их приятные счастливые сны. Не хотела бы, чтобы ее встречали у двойных дверей с колоннами улыбающиеся матери и отцы, словно в рекламе майонеза. Живые матери и отцы, которым не нужно бегать от коллекторов. Которые не прячутся в горах Мексики и не спят в пыли рядом с голодающими собаками. Которых не разыскивают за мошенничество и коррупцию.

Что значит дом для тебя, Саманта? Интересно, где твой дом?

У Авы. Дома у Авы. Мне хочется вернуться туда. Я выбираюсь из постели, несмотря на озноб, и, когда откидываю одеяло, окунаюсь в такой ледяной воздух, что у меня на миг перехватывает дыхание. Проблема в том, что я не помню дорогу до ее дома. Когда мы шли, она, блин, без конца куда-то ныряла и поворачивала. Срезала через сады. И через переулки. Мне кажется, или один раз мы даже реку переходили? Я перехожу три – просто на всякий случай. Бесстрашно иду по всем тем улицам, по которым обычно боюсь ходить в одиночку. Мимо с ревом пролетают машины, иногда зловеще замедляясь рядом со мной. Но я не обращаю на них внимания. Я иду той же дорогой, что и раньше, когда шла за ней в темноте к ее дому. Просто иди за мной, и все. Я иду очень быстро, низко опустив голову, как добыча, удирающая от неведомого, но неотвратимого чудища, не ведающая, какую форму он обретет.