Зайка - читать онлайн книгу. Автор: Мона Авад cтр.№ 15

Тогда-то я и услышала шорох. Как будто кто-то ходит по опавшей листве. Чу! Хруст. Вижу, как на землю упала тень. Потом еще одна. И еще. Вот их уже четыре. Семь. Кто бы их ни отбрасывал, они явно спрятались в кустах.

Я зажмурилась и стала ждать, когда на меня обрушится неизбежное. Когда холодное лезвие ударит меня по шее. Только, пожалуйста, пусть это будет быстро. Мысленно я уже шла навстречу матери, ожидавшей меня у ворот рая, – вскоре мы с ней воссоединимся. Видела, как она качает головой: Какая же ты дурочка. Ну зачем ты пошла гулять среди ночи. Неужели ради того, чтобы понравиться этим дурам? В таком случае ты это заслужила – что посеешь, то и пожнешь, вот как она говорила в моем воображении. Ну и да, вскоре увидимся. Здесь неплохо, знаешь ли. Всюду цветы всех оттенков сиреневого, ивы, приятная тень. Золотисто-зеленые листья шуршат на ветру. Здесь вечный медовый Август… Странно, но при этом я слышу не ее голос, а Авы. Мне даже показалось, что я на миг увидела ее лицо. Но в итоге ничего страшного не случилось. Никто не ударил меня дубинкой по голове. Не перерезал горло ножом. Моей шеи касался разве что приятный ветерок. А потом мне на руки что-то прыгнуло. Маленькое, тяжелое и мягкое. Я опустила глаза и напоролась на внимательный взгляд черных блестящих глаз.

– Видите? – прошептали наверху.

Я подняла взгляд и увидела, как свет в окне мигнул и пропал. А когда снова посмотрела вниз, у меня в руках было пусто.

Так все и было? Неужели я видела то, что видела? Это же решительно невозможно. Я не могла ни слышать, ни видеть ничего подобного.

Нет, твердо заявляю я, глядя на кролика, сидящего на моем подоконнике. Этого просто не может быть. Это невозможно.

Он в ответ разворачивается и спрыгивает, оставив вид на голую кирпичную стену и мрачное утреннее небо, лежащее над Новой Англией. Туман в моем сознании постепенно рассеивается. Ава. Я хватаю свой телефон и проверяю сообщения.

От нее ничего. Зато я вижу сообщение от Жуткой Куклы с кучей смайликов в виде тролля, тюльпанчика и призрака со вскинутыми руками. И еще одно с неизвестного номера:

«Ты добралась до дома, милая?»

И еще с одного:

«Увидимся завтра на занятиях☺».

Занятия. Первая Мастерская в семестре. По пути нужно будет зайти в монстро-бистро. Туда, куда мы с Авой всегда заглядываем по утрам. Она пьет там свой зеленый чай со специями и рисует что-то из зомби-апокалипсиса. Небо, перечеркнутое молниями. Солнце, ощерившее на мир клыки. На ее рисунках все четче проступают университетские девицы, каждая из них обрастает под ее рукой клыками, жабрами и перепончатыми крыльями. Мальчики из студенческих братств сгорают на костре. Пока она рисует, я разглядываю мир в окно. Иногда пишу. Иногда просто смотрю.

Я так давно не ходила в университет из своей старой квартиры, что уже и не помню, какой дорогой нужно идти. В итоге теряюсь. И Авы нигде не видно. Под ногами похрустывают опавшие листья, воздух наполнен ворчанием недовольных утренних прохожих. Тут так красиво. Трудно поверить, что этот город населяют в основном безумцы, отчаявшиеся и одинокие. Жестокость и злоба выплескиваются на эти улицы чуть ли не каждый день. Изнасилования, избиения, нападения с ножом, перестрелки – здесь это такая же обычная вещь, как розовое шампанское, которое здесь подают даже в забегаловках. Слухов о жутких обезглавленных телах все больше. Бывает, видишь, как по перечеркнутой косыми лучами осеннего солнца улице вышагивает с иголочки одетый, респектабельный джентльмен, и думаешь – да ну, это все какой-то бред, люди ошибаются насчет этого городка. Вовсе он не безумный и не жестокий. С ним все в порядке, все как надо. Это настоящие прибежище для тех, кто любит долгие ленивые прогулки под нежарким, приветливым солнцем. Этот город – жест божественной доброй воли, элегантный подарок земле. А затем вдруг налетает ветерок и полы пальто респектабельного джентльмена распахиваются, как крылья летучей мыши. Подойдя чуть ближе, ты вдруг замечаешь, что он разговаривает сам с собой. И не просто разговаривает. Он ругается. Лицо у него красное, искаженное гневом. Шея покрыта пульсирующими венами, раздутыми от яростно бурлящей крови. И вот тогда-то твой взгляд и начинает подмечать все эти маленькие подробности: паутину, стянувшую разбитые стекла в магазинах, трещины на лобовых стеклах, разорванные пустые сумочки на тротуарах. Ты видишь все это и думаешь про себя: ну да, все верно, я все еще в Тухлоквариуме. На землях Ктулху.

Я в очередной раз спешу к зданию, которое опять оказывается не моим университетом, путаюсь и блуждаю снова и снова, пока наконец заплесневелые пустые витрины магазинчиков не сменяются веганскими барами и парикмахерскими для собак. Тогда-то я вижу блеск знакомых окон. Вижу башни на верхних этажах, из которых мы с Авой порой высовывались, точно две горгульи. Улица резко перестает напоминать декорации из фильма про зомби, превратившись в локацию какого-то французского кино пятидесятых.

* * *

Мастерская проходит в месте, которое все называют Пещерой, но на деле это всего лишь тесное помещение любительского театра на цокольном этаже факультета повествовательных искусств. Тут темно, сидишь как в коробке. Ни дверей, ни окон, ни, разумеется, часов. Только темные влажные стены, навевающие ассоциации с материнской утробой. Я захожу последней, тихо выдыхая извинения. Аву я так и не нашла и завтракала в одиночестве, если не считать краснолицего мужика, который сидел в углу и злобно шипел ругательства в свою тарелку.

Увидев меня, зайки цепляют улыбки – вежливо, как библиотекарши, после чего возвращаются к своим делам. У них похмелья явно нет. Совсем. Как обычно сидят кучкой по одну сторону квадратного островка из столов, предоставив остальные три четверти мне. При виде этой картины мое сердце проваливается. Хотя чего я ожидала? Что они вскочат и дружно бросятся меня обнимать?

Сердце сжимает холодная лапа. Оно колотится, как у колибри.

Я вопросительно смотрю на них, но они на меня нет. Они задумчиво моргают, глядя сквозь дизайнерские очки на нашу преподавательницу, Урсулу, которую между собой окрестили ПереПере, потому что эта женщина очень нервная и переживательная. Я же зову ее Фоско в честь злодейки из готического романа «Женщина в белом» ^[23]. Не знаю почему. Может, все дело в том, что она всегда очень серьезная, голос у нее холодный, как туман, руки длинные, белые и очень подвижные, а фиалковые глаза иногда подергиваются. Типичный портрет злобной ведьмы, которая держит в подвале закованных в цепи несчастных девушек и человеческую печень в холодильнике, сюсюкает с ручной крысой и смотрит оперу из зарезервированной ложи, где чванно хлопает из глубокой тени. Бог мой, да, реально ты права, сказала Ава, когда впервые ее увидела. Бо-оже!

– Саманта, – молвит Фоско глубоким голосом, когда за мной гулко закрылись двойные двери. – Я так рада, что ты смогла к нам присоединиться.