Варвара. Наездница метлы - читать онлайн книгу. Автор: Марго Генер cтр.№ 79

Я попыталась опустить руки, те в поднятом положении быстро затекли, но дед пригрозил дулом. Пришлось застыть, как распоследней преступнице.

– Я не воровка… – попыталась объяснить я, но дед оборвал.

– Помалкивай давай, – проговорил он грозно. – Сейчас прям спроважу до старосты, он мигом признание с тебя выбьет. Да по счетам платить заставит.

На секунду представила, какой староста может быть в деревне, если вместо электричества у них свечи, и где, вероятно, не знают о судебной системе, правах и адвокатах. А значит – делают что хотят.

Язык пересох от понимания, что сейчас окажусь перед полудиким управителем, который живет по древним законам и вершит самосуд.

Только раскрыла рот, чтобы произнести пламенную речь о том, какую великую ошибку совершит дед, если выдаст меня в руки правосудия, как из избы раздался старушечий голос:

– Что ты дверь расширепил, трухлявые твои кости!

Дед чуть отклонился назад, но взгляда с меня не свел. Крикнул в дверь:

– Да воровку изловил! К старосте поведу.

Послышалось шарканье, громкое, словно кто-то нарочно хочет обозначить свое присутствие. Вместе с шарканьем раздалось кряхтение и недовольное бормотание.

По мере приближения звуки становились громче. Наконец, у самой двери все тот же голос спросил:

– На кой леший ты старосте средь ночи сдался?

Через секунду рядом с дедом на пороге возникла старуха. Натуральная старуха, каких рисуют в страшных детски книжках и показывают в мрачных сказках. Худая, нос длинный. На щеках морщины, но какие-то незначительные, словно извиняются, что появились на этом лице и при удобном случае сразу уйдут. Волосы седые, спутанные свисают до самого пояса, на голове что-то вроде банданы, тело закутано в старое выцветшее платье. Раньше оно, вероятно, было черным, но от длительной носки приобрело стойкий серый оттенок. Страшней всего глаза, большие и зеленые, будто смотрят в самую душу.

Меня передернуло, по спине пробежал табун мурашек. Старуха бросила на меня короткий взгляд и стукнула деда по прикладу. Тот от неожиданности едва не выронил ружье. Лишь в последний момент успел схватиться за ствол.

– Какая муха тебя укусила? – выдохнул дед рассержено и уставился на старуху.

Та схватила его за голову и настырно развернула ко мне.

– Глаза разуй, старый хрыч, – сказала она, – совсем ослеп. Надо отвару тебе намешать, чтоб как в молодости орлом глядел. Видишь, девочка на обряд идет?

Почему девочка, и почему на обряд, я не поняла, но старуха, несмотря на устрашающий вид, понравилась больше деда.

Герман рядом со мной тоже не двигается, глаза круглые, подбородок подрагивает. Но, похоже, всем до него нет дела. Даже собаке, которая, как любое животное, должно хоть как-то реагировать на потусторонние силы.

Пользуясь заминкой, я все же осторожно опустила руки и поправила простынь на груди – край оказался плохо заткнут и норовит свалиться вместе с остальным полотном.

Дед прищурился, будто разглядывает блох на спине у кота, несколько секунд вглядывался в меня. Потом выпрямился и скорчил недовольную рожу.

– Опять инцивация ваша? – спросил он брезгливо.

Старуха замахнулась на него, тот пригнулся. Псина озадаченно взглянула на хозяев, затем перевела равнодушный взгляд на меня. Пару секунд смотрела, потом вильнув хвостом, развернулась и скрылась в будке.

Бросив строгий взгляд на деда, престарелая женщина поправила тряпье на плечах и проговорила:

– Заходи, дитятко. Этот старый болван ничего не соображает. Плесень последний ум выела. Неча тебя среди ночи по деревне шастать.

Я недоверчиво покосилась на старуху, на деда, который откровенно недоволен ситуацией, потом перевела взгляд на призрака. Тот глянул на меня и пожал плечами, мол, она, страшная, но выбора нет.

На деревянных ногах я двинулась к порогу, который завис в полуметре над землей. Пришлось задирать ноги и лезть.

Старик скрылся в избе, а женщина отошла, пропуская меня в дом. Когда проходила мимо нее, в нос ударил стойкий запах вереска. Я бросила на старуху короткий взгляд и тут же пожалела об этом – женщина не моргая смотрела прямо мне в глаза и улыбалась. Но понять, дружелюбно или хищно не смогла.

– Иди-иди, милая. Не бойса, – проговорила старуха. – Неча там стоять. Из реки Тулуарского леса всякое средь ночи может вылезти.

– Да уже вылезло, – пробормотала я, вспомним анцыбала.

Потом подумала о сказке про пряничный домик, где мальчика и девочку злая ведьма заманила в сахарный дом, они ели-пили, а когда откормились, ведьма захотела их изжарить и съесть.

Я сделала глубокий вдох, уповая на то, что сама ведьма, и шагнула через порог.

Внутри изба оказалась больше, чем можно подумать. Прямо перед дверью широкий дубовый стол с тремя грубо сколоченными стульями. На спинках вырезаны отверстия в виде тыкв.

Справа у стены гигантская русская печь, белая как весенний снег. Рядом еще один очаг, выложенный камнем. Над ним котел. Поленья едва тлеют и переливаются розоватыми искрами. Возле него небольшой столик с этажерками. На них ровными рядами блестят склянки, баночки, пузырьки разного калибра. Тут же ступка и пестик.

С другой стороны избы две полуторных кровати, между ними массивный сундук. В углу метелка со стертым до черенка помелом.

– Садись, деточка, – проворковала старуха и приковыляла к стулу.

Усадив худосочное тело на сидение, она жестом приказала мне сесть напротив.

Герман едва успел войти следом и дверь тут же захлопнулась. Можно было бы списать на сквозняк, но воздух неподвижен, как в подвале.

Минуты две мы просто молча сидели. Дед с недовольным бормотанием улегся на кровать. Руки закинул за голову, веки сомкнул, но чую – за всем следит, все слышит и наблюдает.

Мертвец остановился слева от меня, как конвойный. Боковым зрением вижу покачивание прозрачного тела над полом, но повернуться не решаюсь.

Старуха прищурила левый глаз и постучала пальцем по столешнице.

– И чегой-то ты, милыя, в простынь облачаться вздумала? – спросила она, наконец.

Я неловко пожала плечами и ответила:

– Да там такая история вышла.

– Какая?

И я, сама не понимая почему, выложила все, что произошло за последние полторы суток. Про аварию, про демонов и ангелов, про параллельные миры и их жутких тварей. Я говорила и говорила. Бесконечный поток слов лился из меня до тех пор, пока не дошла до последнего момента. Словно, мне очень хотелось выговориться кому-то, кто не покрутит пальцем у виска, не начнет тащить на свою сторону и не станет доставать нравоучениями.

Когда закончила, старуха на некоторое время задумалась. Лицо приобрело отрешенный вид, даже морщины разгладились, стараясь своим присутствием не мешать думать.