Ислам в ответ повел головой, и лицо его вдруг мгновенно изменилось. Исчезла маска заправского гипнотизера, губы искривились в скептической усмешке. И даже голос – голос, которым он ответил мне, – стал другим, резким и высоким.
– Отказываешь? – хмыкнул он. – Что же ты не сказала, что у тебя уже кто-то есть? А я ведь подозревал…
– Так, – решительно выдохнула я, отступая. Потом вспомнила, что за спиной у меня бездонная пропасть, и шагнула в сторону. – Так. Ислам, нашу прогулку пора заканчивать. Будь любезен, проводи меня к дому Максаковых, я вызову такси.
Мне уже ясно было, что никаких ответов на свои вопросы я не добьюсь и от Ислама, а значит, это подзатянувшееся объяснение надо сворачивать. К тому же, не скрою, мне все еще жутковато было находиться с ним рядом после этого удавьего танца.
Этот безумный день подорвал мои силы, и больше всего мне сейчас хотелось оказаться в своем гостиничном номере, забраться под одеяло и хоть на несколько часов забыть обо всей этой бредовой истории.
Однако, как оказалось, сюрреализм на этом не закончился. Стоило нам с Исламом войти в калитку, как ко мне сразу же бросился Артур. Затормозив в нескольких шагах от нас, он принялся сверлить нас с Исламом подозрительным взглядом. Словно бы пытался по выражению наших лиц определить, что между нами произошло.
– Артур, – попросила я, – будьте добры, вызовите мне такси. Поздно уже, мне нужно в гостиницу.
Тот, почему-то победительно глянув на Ислама, с готовностью ответил:
– Конечно! Пойдемте в мой кабинет, я позвоню оттуда.
Ислам, к счастью, за нами не последовал, чему я очень обрадовалась. Честно сказать, я смертельно устала от всех этих замысловатых бесед, в которых мне сегодня довелось поучаствовать, и желала только одного – поскорее выбраться из этого дома. Понадеявшись, что с нетривиальными разговорами на сегодня покончено и вскоре я окажусь в спасительном автомобиле, который увезет меня отсюда в мой скромный гостиничный номер, я прошла вслед за Артуром в его кабинет и тут же оказалась в эпицентре нового пламенного выступления.
– Анастасия, – горячо заговорил Артур, подступая ко мне. – Я должен вас предостеречь. Не слушайте Ислама, не доверяйте ему. Он – предатель.
– Мм… в каком смысле? – уточнила я.
Этот кошмарный сон никак не желал заканчиваться, наоборот, поражал все новыми и новыми сюжетными поворотами. В голове у меня гудело, вопрос «кого же винить в свалившихся на меня неудачах?» уже больше не казался требующим немедленного решения. Этот безумный мир явно жил по каким-то своим, неведомым мне законам, и постичь происходящее здесь логикой чужака не представлялось возможным. Мне уже казалось, что надавить на меня, выжить из Сунжегорска или припугнуть, чтобы заставить слушаться, мог любой из тех, с кем я сегодня пересекалась.
– Что вам про него известно? – не унимался меж тем Артур. – Вы знаете, что он был вербовщиком? Что из Грузии он уехал, потому что там за его голову назначена награда? И не только там, кстати, но и в нескольких других странах. А здесь его держат только потому, что он стукач, шпион. Он работает на спецслужбы, сливает им интересующую их информацию. Что бы он вам ни говорил, не верьте ему, у него своя игра, в которой вы – только пешка.
– Что вы говорите…
Я не могла сказать, что слова Артура вышибли у меня почву из-под ног. Все-таки Ислам изначально казался мне странной личностью загадочного рода занятий. И все же такого я не предполагала. Осознать, что я пыталась добиться информации от человека, который, возможно, сам был королем интриг, подпольных заговоров и подводных течений, что я, сама того не понимая, затеяла опасную игру с профессиональным вербовщиком, шпионом и бог его знает кем еще, было страшновато. Теперь мне понятнее становилось, откуда у него взялся этот завораживающий тон…
Черт подери, да неужели же все в этом жутком городе были не теми, кем кажутся?
– Артур, спасибо за то, что поделились, я, разумеется… – начала я.
Но политолог, не слушая меня, продолжал:
– Не подпускайте его близко, он опасный человек. А я… Анастасия, я… Если с вами что-то случится, я…
Он вдруг осекся и залился румянцем, отчего показался мне еще моложе, совсем мальчишкой. И я тут же вспомнила, как подумала при нашем знакомстве, поймав на себе его взгляд, уж не влюбился ли в меня этот вдумчивый рассудительный юноша. Теперь же становилось очевидно, что мои подозрения были небеспочвенны, и Артур, кажется, действительно воспылал ко мне юношеской страстью. Только этого мне недоставало!
– Артур, милый… – осторожно начала я. – Вы, пожалуйста, не беспокойтесь за меня. Я взрослый человек и не позволю втянуть себя ни в какие игры.
О том, что с большой долей вероятности меня уже в них втянули, я предпочла не упоминать.
– Анастасия, вы не понимаете, в какой мир вы попали, – глядя на меня печальными глазами диснеевского олененка, скорбно произнес Артур. – Вы – чистая, честная, светлая, а здесь…
– Ох, Артур, боюсь, вы все же ошибаетесь на мой счет, – покачала головой я и попыталась отнять руку, которую трепетный политолог ухватил и теперь все старался поднести к губам. – Пожалуйста, вызовите мне такси. Я устала и хочу домой.
– Так что же, значит, у меня… Без шансов? – убито спросил Артур, выпуская мое запястье. А потом, когда я помотала головой, ссутулившись, скупо добавил: – Не нужно такси. Я сам вас отвезу.
Наверное, мне стоило проявить больше такта и понимания, но я к этому моменту ужасно устала от всего этого абсурда, частью которого оказалась. И все эти выяснения отношений совсем меня измотали. Хотелось покончить со всем этим как можно скорее, любой ценой. Тем более что к разгадке того, кто все-таки меня подставил, мои изыскания меня так и не приблизили.
До города мы с Артуром ехали молча. Небо над горами уже начинало светлеть, и серпантин, по которому неслась машина, утратил большую часть своей опасной таинственности. Мне уже больше не мерещились засевшие в ущельях абреки и скачущие по уступам трепетные лани. В серых предрассветных сумерках я видела лишь старую, давно не асфальтированную дорогу, на которой Артуру то и дело приходилось притормаживать, буйную растительность по обочинам и мелькавшие изредка дома пригородных сел.
На душе было паршиво. Я думала о признании этого наивного мальчика, о том, что, наверное, в какой-то другой жизни, в иной реальности, могла бы ответить на него. И, кто знает, возможно, жить с ним мирно и счастливо. Однако же в заданных обстоятельствах это было совершенно невозможно. И даже не потому, что мы с ним были людьми из разных миров, не потому, что столкнули нас чужие интриги. А потому, что внутри у меня зачем-то жили воспоминания о тех сокровенных трех днях, проведенных в жарком Средиземноморье.
Мне вспомнилось, как в один из дней Тимофей нашел у меня в номере на столе рукопись моего последнего романа, которую я взяла в отпуск, чтобы отредактировать перед сдачей в издательство. Как я, выйдя из душа, обнаружила, что он с увлечением читает мою очередную историю. А потом говорит мне: