— Да боже сохрани, — захохотала Анна. — Это все в прошлом, моя дорогая. Я теперь другая стала, ни к кому не ревную, ни по кому не сохну. Вон видала Юрика? Классный мужик, верно? Знаешь, сколько раз он мне предложение делал? Правда-правда, зря не веришь-трижды.
— А ты? — невольно полюбопытствовала Лера.
— Сдался он мне сто лет в обед, — фыркнула Анна. — Встречаться — это сколько угодно, а прочее уволь. Зато видишь, когда что-нибудь нужно — всегда, пожалуйста. — Она решительно опустила вилку в тарелку. — Ну и мясо — одни жилы! Без зубов останешься, его разжевывая.
Они вернулись в отделение. Почему-то после их разговора в столовой Лера не сомневалась, что оружием в руках Максимова является именно Анна. Что-то в ее поведении напрягало Леру своей неестественностью, натянутостью, избытком бравады. Она сном велась за карты.
Однако ее ждало разочарование: в записям, сделанных подругой, не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Анна вела карту довольно небрежно, кое-что сокращая, очевидно находясь в полнейшей запарке, но все, что она назначала старику, было нужным для него и абсолютно безвредным.
Лера дошла до конца записей и остановилась в растерянности. Ничего не понятно. Максимов оказался много хитрее, чем она думала. Он выработал такую стратегию, о которой невозможно догадаться, просто проглядывая историю болезни, потому и был совершенно спокоен и уверен, что его не раскусят.
Но как, же он собирался убить Скворцова? Поручить одной из медсестер сделать ему смертельную инъекцию? Вряд ли. На это никто не пойдет. Укол, которого нет в назначении и который привел к летальному исходу, — уголовное преступление. Отмазать от ответственности за него виновную сестру не сможет никакой заведующий отделением. Не рассчитывал же Максимов придушить Скворцова подушкой во сне!
Лера с досадой захлопнула историю болезни. Посидела пару минут, задумавшись. Потом раскрыла вновь. В это время дверь распахнулась, впуская в ординаторскую Максимова.
— Ты готова? — Он приблизился, обнял Леру за плечи, мельком скосил глаза на карту. — Чем занимаешься?
— Ничем. — Она поспешно отодвинула записи, но он уже потерял к ним всякий интерес, и мягко предложил:
— Поехали?
— Так рано? Я еще не все сделала.
— Не страшно. Полина Михайловна остается дежурить, она посмотрит, если что. Заканчивай, и едем.
— А Маша? — внезапно спохватилась Лера. Почему-то до этого момента ей и в голову не пришло, что никуда ехать вечером она не может — некому забрать дочку из сада, не с кем ее оставить на ночь.
— Маша? — Максимов нахмурил брови. — С ней некому побыть? Что ж ты вчера мне не сказала — я бы договорился с надежной женщиной, она еще с моими детьми нянчилась. Попробую позвонить ей сейчас, но не уверен, что она свободна.
— Погоди, — остановила его Лера. Перспектива оставить Машку с незнакомой теткой, да еще протеже Максимова, ей вовсе не улыбалась. Мало ли, как повернутся обстоятельства, — и ребенок окажется в руках Лериного врага.
Может быть, предложить Максимову провести ночь у нее в квартире? Тоже нежелательно, опять-таки из-за Машки. Не ехать к нему нельзя, иначе все вернется на круги своя: отстранение, угроза расследования. Где же найти человека, которому можно доверить Машку, не опасаясь за нее?
Внезапно Лера поняла, что такой человек есть. Это Наталья. Она была у нее дома, отлично поладила с Машкой, ее никто не ждет вечерами. Только вот внезапное плохое настроение сестры может помешать: если она чем-то расстроена, удобно ли просить ее о таком одолжении?
Все-таки Лера решила попробовать, так как иного выхода у нее просто не было.
— Я сейчас приду, — сказала она Максимову. — Никуда не звони, я попробую уладить все сама.
Он кивнул. Лера поспешно вышла и быстро зашагала в сестринскую.
Наталья разбиралась в шкафу с инструментами. Лицо у нее уже было прежним, спокойным, взгляд — углубленным в себя.
— Наташенька, — мягко проговорила Лера, останавливаясь рядом, — ты не выручишь меня? Мне нужно уехать сегодня на всю ночь, а Машка одна.
Наталья подняла на Леру темные глаза.
— Выручу. Где девочка, дома?
— В садике, — поспешно затараторила Лера, радуясь, что Наталья ни о чем больше не спрашивает и не нужно объяснять, куда именно она собралась ехать сегодня ночью, — я сейчас позвоню заведующей, а тебе записку напишу. Ее отдадут безо всякого. Дома в холодильнике ужин, его только разогреть — и все. Поест и пусть играет, а ты телевизор смотри или отдыхай. В девять она уже спать ложится. А утром я приеду, часов в семь, не позже.
— Не волнуйся, — ровным голосом проговорила Наталья, забирая у Леры записку для воспитательницы. — Я все сделаю, как ты сказала. Звони и иди себе.
— Спасибо тебе огромное! — Лера чмокнула Наталью в щеку. — Если что — я твой должник.
— Не за что. — Наталья повернулась к ней спиной, снова принялась за инструменты. На мгновение Лере показалось, что плечи ее вздрагивают. Плачет?
— Наташ! — тихо окликнула она ее.
— Да? — Наталья обернулась. Глаза ее были абсолютно сухими и глядели на Леру с удивлением. — Что?
— Ничего. Ты… правда в порядке? Может, я не вовремя со своей просьбой?
— Вовремя, — улыбнулась Наталья. — Не обращай внимания, иногда у меня случаются приступы меланхолии. Сегодня как раз такой день. Я с удовольствием посижу с Машей, мне будет не так одиноко.
— Хорошо. — Лера набрала телефон сада, предупредила заведующую, что за Машкой придет Наталья, описала ее внешность.
Максимов был уже в коридоре.
— Все в порядке, — сказала ему Лера, — с дочкой останется Наталья.
— Наталья? — Он слегка прищурился, как всегда, когда бывал чем-то удивлен.
— Да. Она уже бывала у меня, знает девочку.
— Ну, что ж, — Максимов кивнул, — раз тебе так спокойней, пожалуйста.
Он распахнул перед Лерой дверь из отделения. Внизу, чуть поодаль от крыльца, ждал знакомый голубой автомобиль. Максимов надавил на брелок сигнализации, усадил Леру рядом с водительским сиденьем, вынул из-за пазухи небольшую, красиво упакованную коробочку, протянул ей:
— На возьми.
— Что это?
— Разверни — увидишь.
Она сорвала оберточную бумагу. Это были духи «Гуччи», самые ее любимые, о которых она мечтала уже больше полугода и все никак не решалась потратиться. На тумбочке у нее в спальне стоял точно такой же пузырек, только поменьше и почти пустой. Как он мог узнать об этом? Фантастика. Просто дьявол какой-то, читающий мысли, не оставляющий следов своих преступных замыслов, добивающийся всего, чего хочет.
Максимов исподтишка наблюдал за Лериной реакцией на подарок и прятал улыбку.
— Угодил?