Две молодые немки по очереди фотографировались на фоне городских крыш. Какой-то мужчина снимал большой камерой панорамные виды. Вероника приглядывала за Жеромом, чтобы не подходил слишком близко к краю балкона, а Даниэль поднял руку к кровельной балке. Шляпу он снял и положил на каменный выступ. Если ему не изменяет память, лошадка должна быть где-то слева. Он почувствовал под пальцами монету, плотный квадратик бумаги – наверное, билет на самолет, еще одну монету…
“Да разве найдешь…” – вздохнула Вероника, и в этот миг его пальцы коснулись чего-то гладкого и холодного. Он обхватил предмет – так срывают с дерева яблоко – и потянул его к себе.
“Смотри”, – зачарованно произнес он. У него на ладони лежала лошадка. Жером подошел к отцу. Тот смотрел на жену затуманенным от волнения взглядом. Стеклянная лошадка ждала их долгие двенадцать лет и дождалась! Даниэль отдал лошадку Жерому, а сам обнял Веронику. Тут налетел порыв ветра, растрепав волосы Вероники. Даниэль зажмурился. Когда он снова открыл глаза, шляпы на выступе не было.
Кошмар вернулся. “Этого не может быть, этого просто не может быть”, – твердил он себе, пока они спускались по лестнице. На сердце была тоска. Плоским ступеням Боволо не было конца, как в страшном сне, когда не действует сила тяжести и нарушаются законы времени и пространства. На улице шляпы не оказалось. В саду у подножия лестницы тоже. Может быть, ее унесло ветром дальше, прокатило по крышам и забросило на одну из прилегающих улочек? Даниэль побежал вперед, но напрасно – шляпы нигде не было. На глазах у него выступили слезы, слезы гнева и страха, предвестники нервного срыва. Он понял, что еще чуть-чуть, и он рухнет на землю и завоет от отчаяния, но в этот миг он заметил неподалеку фигуру пожилого мужчины, даже скорее старика, который шел в окружении двух женщин, очевидно, жены и дочери. В руках мужчина держал черную шляпу. На голове у него тоже была шляпа – из кремового фетра с бордовой лентой. Даниэль со всех ног кинулся к мужчине.
– Это моя! – задыхаясь, крикнул он. – Это моя шляпа!
– E francese, – с улыбкой произнес мужчина. – Не волнуйтесь. – Он говорил с сильным итальянским акцентом. – Я нашел вашу записку. Я сам всегда так делаю. – И снова улыбнулся Даниэлю как старому приятелю.
– Спасибо вам! Спасибо огромное! – воскликнул Даниэль, прижимая шляпу к груди.
– Будьте здоровы! – сказал старик, приподнял свою шляпу и возобновил разговор с двумя женщинами по-итальянски.
Даниэль перевернул шляпу. Увидел белую шелковую подкладку и кожаную ленту с выбитыми инициалами. Он чуть приподнял ленту и сдвинул ее на пару сантиметров. Сердце екнуло. Пальцы нащупали сложенный вчетверо листок бумаги. Он достал его, развернул и прочитал:
“Спасибо нашедшему. Награда гарантируется”.
И номер телефона.
Этот листок лежал там с самого начала. С самого начала шляпа подавала сигнал SOS. Ни один из тех, кто носил шляпу, не догадался заглянуть под ленту. Ну конечно, знать, в чем тут фокус, мог только подлинный поклонник шляп. Даниэлю показалось, что он узнал четкий красивый почерк – в ходе предвыборной кампании факсимильная подпись, сделанная той же рукой, красовалась на агитационных листовках. Это был почерк Франсуа Миттерана.
– Ты должен сам принять решение, – сказала после ужина Вероника.
Даниэль отправил их с Жеромом в номер, объяснив, что ему необходимо подумать.
– Прогуляюсь немного, – добавил он.
Сейчас он стоял на узкой скудно освещенной улочке, прислушиваясь к тихому плеску волн о старый камень. В шляпе на голове, сцепив за спиной руки, он поднялся на мостик и стал смотреть на отражение в воде полной луны. Последние события толкались в мозгу, наползая одно на другое. Он попытался выстроить их в логическую цепочку.
Он в Венеции. Здесь же находится и владелец шляпы. Под кожаной лентой обнаружилась записка. Возможно, старик-итальянец, вернувший ему шляпу, – не более чем орудие судьбы, равно как и порыв ветра, унесший шляпу с вершины лестницы. Разрозненные детали складывались в целостную картину. Теперь ему сделалось абсолютно ясно, что он, Даниэль Мерсье, сотрудник компании “Сожетек”, который, не будь этой шляпы, до сих пор жил бы в Париже и работал под началом Жана Мальтара, поставлен перед выбором. Шляпа Миттерана изменила его жизнь – отрицать это было бы глупо. Но ведь и в существовании мадемуазель Маркан произошел резкий поворот, а странный тип по фамилии Аслан неожиданно для всех сочинил новые духи. А что случилось с Бернаром Лавальером? Этого Даниэль не знал, но что-то ему подсказывало: жизненная траектория Лавальера тоже не осталась прежней. Приближаются выборы, напомнил себе Даниэль, и президенту явно не помешает помощь судьбы. Под мостом медленно проплыл motoscafo
[20], осветив фарами обшарпанную стену дома, на фоне которой вдруг выросла неестественно большая тень человека в пальто и шляпе. Даниэль сделал шаг назад. Он понимал, что тень принадлежит ему, но ничего не мог поделать с впечатлением, что видит перед собой силуэт Франсуа Миттерана. Величественный и огромный, он продержался несколько секунд и растворился в ночи.
Это был знак. Теперь Даниэль знал, в чем состоит его долг.
Вернувшись в гостиницу, он веско произнес:
– Позвоню завтра.
И стал раздеваться. Последней он снял с себя шляпу и положил на круглый столик у окна, освещенный лунным светом.
– По какому номеру вам можно перезвонить, месье?
Даниэль продиктовал телефон гостиницы и повесил трубку. Ну вот и все. Назад пути нет. “Генеральный секретариат Елисейского дворца”, – услышал он женский голос, когда позвонил по указанному в записке номеру. Даниэль коротко изложил историю шляпы. Девушка попросила его немного подождать.
Телефон в номере зазвонил минут через пятнадцать. На этот раз звонил мужчина, разговаривавший очень вежливо.
– Мы не заинтересованы в шумихе, уважаемый месье Мерсье. Полагаю, вы прочитали инициалы на подкладке шляпы?
– Да.
– Мы можем рассчитывать на вашу сдержанность?
– Вполне. Но у меня будет к вам одна просьба…
– Я вас слушаю, – сказал мужчина на том конце провода.
– Мне хотелось бы вручить шляпу лично в руки ее владельцу.
– Таково и желание владельца шляпы, месье Мерсье. Он просит вас прийти в кафе “Флориан” в 17.00. Первый зал налево.
Без двадцати минут семь Даниэль в последний раз надел шляпу Миттерана и поцеловал Веронику и Жерома, которые остались его ждать возле церкви Санта-Мария-делла-Салюте.
– У меня встреча с Франсуа Миттераном, – громко сказал он. – Скоро вернусь.
Группа туристов дружно повернула к нему головы. Даниэль направился к гондолам. Он не стал торговаться насчет стоимости поездки до Сан-Марко и садиться на красное кожаное сиденье тоже не стал. Так и стоял посередине лодки, в шляпе на голове, подставив лицо горячему соленому ветру Адриатики.