Святилище любви - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 6

Зенэйс воскурила перед статуей Афины фимиам и поклялась принести самые богатые жертвы в главном городском храме, если ей удастся последовать благому совету и избавиться от Никареты.

Правда, ей было немного странно, отчего бы это вдруг девица Паллада решила помочь замужней женщине. Однако воля богов неисповедима, пути их мыслей и решений человеку постичь не дано, а потому Зенэйс просто-напросто выбросила свои сомнения из головы.

Она довольно быстро придумала, как устроить всю эту историю с Никаретой, однако нужно было дождаться удобного момента – отъезда мужа по каким-нибудь делам. Кроме того, Зенэйс требовалась помощница, причем такая, которая будет хранить задуманное хозяйкой в тайне, да и потом, когда все останется в прошлом, никогда не проболтается о том, что сделала Зенэйс, – не проболтается даже во сне!

Среди своих слуг Зенэйс не находила человека, настолько ей преданного, и решила подкупить ту самую прачку, которая рассказала ей историю Алкинои из Коринфа. Прельстить прачку оказалось очень просто: довольно было пообещать ей свободу и деньги, достаточные для того, чтобы вернуться на родину, в стовратные Фивы.

Теперь прачка ради Зенэйс была готова любому горло перегрызть, тем паче – молоденькой любовнице хозяина, которую Харизий тем временем уже отпустил на волю, однако не в силах был отпустить от себя: Никарета по-прежнему жила в его усадьбе, трудилась в саду, но теперь стала подшивать хитон, отращивать волосы и получать за свой труд пусть и скудное, но все-таки жалованье.

Больше медлить Зенэйс не желала и отправила прачку в Пирей с наказом вызнать там, какое судно уходит в ближайшие дни и есть ли среди мореходов какой-нибудь приглядный молодой мужчина. Прачке так же следовало хорошенько запомнить его внешность.

Воротясь, прачка-фиванка, которая уже ощущала себя полноправной наперсницей хозяйки и предвкушала несметные блага, коими та осыплет ее в знак благодарности, сообщила, что галера, на которой смотрителем груза служит один гуляка-красавчик по имени Яннис (прачка оказалась глазастой, приметливой и описала его внешность со всеми подробностями), отправляется послезавтра в полдень в какой-то фессалийский порт.

Зенэйс воспрянула духом. Похоже, Афина не оставляет ее своим попечением!

Она немедленно побывала у одной знахарки, настолько старой и злобной, что ее называли только Палиогрия – старая ведьма.

Уж неведомо, за что она была исполнена такой злости и ненависти к молодым и красивым женщинам, однако все афинянки точно знали: если нужно извести опасную соперницу, которая по всем статьям тебя превосходит, обращайся к Палиогрии!

Зенэйс откровенно поведала о своем положении и о подсказке, которую подала ей Афина.

Палиогрия хитро прижмурилась, отчего все морщины на ее лице собрались в комок, и злобная физиономия сделалась похожа на клубок змей.

– Известно мне такое зелье, – прошипели змеи. – Да только больно дорого оно стоит!

Зенэйс пообещала талант, если будет навсегда избавлена от Никареты.

Она нарочно назвала столь несусветную цену, чтобы старуха не капризничала и не выматывала ее и без того исстрадавшуюся душу торгом.

Старуха, сразу видно, была потрясена такой баснословной щедростью, и довольные змеи расползлись по местам: морщинистая физиономия приняла привычный хитрый вид. Затем она принялась давать указания. Зенэйс нужно было принести прядь волос Никареты – чем длинней, тем лучше, – а потом, когда зелье будет готово, дать его Никарете в молоке. При этом девушка должна непременно плакать – и выслушивать описание внешности человека, в которого ей предстоит влюбиться до полного самозабвения и отрешения от своего прошлого.

Ну, как заставить Никарету плакать, Зенэйс отлично знала. Не единожды приходилось это делать! Но где взять длинную прядь волос? Конечно, у Никареты уже наросли какие-то кудряшки на остриженной голове, но ведь Палиогрия потребовала именно длинную прядь!

«Да ведь у меня есть парик из ее волос!» – чуть не стукнула себя по лбу Зенэйс.

Итак, все было почти сделано, тем более что обстоятельства продолжали складываться более чем благоприятно: Харизию срочно понадобилось отправиться в Элей. Какой-то из философов того направления, которое исповедовал и Харизий, собирал своих последователей, чтобы донести до них великое открытие: то, что есть, – есть, и это бытие, а того, чего нет, – нет, и это – небытие.

Может быть, конечно, Зенэйс не вполне точно поняла суть учения, однако ей казалось, что все это само собой разумеется и само собой очевидно для всякого здравомыслящего человека, так что совсем незачем ради этого тащиться невесть в какую даль и тратить время на пустую болтовню!

Прежде она не преминула бы высказать мужу свое мнение обо всей этой его «философии», однако сейчас едва могла дождаться, когда он, наконец, уедет.

Отсутствовать Харизию предстояло около месяца, и этого времени для исполнения замысла Зенэйс хватало с лихвой.

Правда, существовала опасность, что Харизий потащит с собой Никарету, но, к счастью, все обошлось: присутствие женщин в собрании философов почиталось делом немыслимым!

Почти всю ночь накануне отъезда мужа Зенэйс просидела, скорчившись, в саду, под кустом, неподалеку от того места, где Харизий пылко прощался с Никаретой, впитывая своей душой, исполненной черной ненависти и ядовитой ревности, каждый стон и каждый вздох любовников. Эти воспоминания должны были помочь ей в последующие годы унижать и упрекать Харизия.

И вот неверный супруг отбыл…

Само собой, Никарете немедленно досталось несчетно хороших тычков и пинков. Харизий, глупец, пребывал в блаженной уверенности, что его ненаглядной рыжей шлюхе ничто не грозит: жена-де не осмелится поднять руку на вольноотпущенницу, – однако Зенэйс вовсе не считала Никарету свободной эллинкой: ведь она сама покупала эту рабыню, значит, только она и может дать ей волю.

Ох, с каким наслаждением Зенэйс забила бы ее до смерти!.. Но Никарета осталась жива и даже не изуродована: иначе ей не пробраться к Яннису, он-то никакого приворотного зелья не пил! А потом, пока девка хлюпала носом и утирала слезы, верная подручная Зенэйс, прачка, принесла ей чашу с молоком – якобы сочувствуя от всего сердца! – и не отстала, пока рыдающая Никарета не выпила все до капли.

Пока та глотала молоко, Зенэйс стояла рядом за тонкой перегородкой и вкрадчиво твердила, что душа Никареты отныне вся поглощена Яннисом, мореходом из Пирея, и, если девушка не окажется рядом с ним как можно скорее, чтобы оставаться возле него навсегда, она, конечно, умрет, ибо сердце ее разорвется от горя. Отныне Никарете нет жизни без Янниса, она должна забыть всех, кого любила раньше и кто любил ее! Теперь для нее Яннис – солнце, луна и звезды, к которым стремятся ее душа и сердце. И тело, конечно, и все ее естество рвется к нему!

Одурманенная девушка уснула крепким сном, от которого должна была проснуться обуреваемой любовью к неведомому ей Яннису из Пирея.