Артур - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Лохед cтр.№ 23

Во сне я вошел в то состояние, когда человек ближе всего к Иному Миру. Завеса, разделяющая миры, истончилась, и я ощущал окутавшую Тор бурлящую тьму. Глубокую, непроницаемую, черную, как смерть, тень ненасытного зверя — мерзкой крылатой твари, которая свивается, подобно змее, стискивая кольцами Тор и дворец на нем.

Я не различал мерзкое чудище, но слышал его яростный рык и ощущал леденящий холод, исходящий от него. Я трепетал, думая о силе, которая пробудила его к жизни и выпустила в мир.

Но, как ни могуче было это порождение ада, что-то его сдерживало, хотя я не мог понять, что.

Сон сгущался, мой внутренний взор затуманился, однако чувства были острее, чем наяву. Я спал и не спал. Душа во мне бодрствовала и чуяла окружающую опасность.

Опасность была близка. Величайшая опасность.

Мне казалось, что я обрел крылья и полетел, потому что земля проносилась внизу: острые скалы и каменистые холмы, размытые скоростью полета и мглистой тьмой. Дальше и дальше летел я над этой жуткой пустыней, куда-то стремясь, но не достигая цели.

И вот, когда мне казалось, что полет будет длиться вечно, тьма вокруг начала светлеть. Слабый свет обратил черноту в серость.

Я повернулся к источнику света, и облачная мгла разделилась: внизу была тьма, вверху — слабый, но уловимый свет.

В тот же миг я стал тяжелее: члены мои налились свинцом. Я стремительно полетел на острые камни. И, хотя я знал, что сплю, мне чудилось, что, упав на скалы, я непременно разобьюсь и погибну.

Я раскинул руки и принялся барахтаться, как в воде, но падение только ускорилось. Мысль о стремительно приближающихся острых камнях приводила меня в ярость. Я боролся изо всех сил.

Земля приближалась все быстрее. Руки и ноги цепенели от усилий, и я понимал, что долго не продержусь, но сжал зубы и поклялся себе, что буду барахтаться, пока мышцы не сведет судорога.

Так я бился и падал ниже и ниже. Казалось, прошла вечность, и вот силы мои иссякли…

Но вместо того, чтобы падать, я поплыл вверх.

Я поглядел и увидел, что, пока я барахтался, свет стал ярче. Казалось, мои слабые усилия как-то разогнали тьму. Неведомая сила влекла меня к свету, которому я помог воссиять; свет, который я сам разжег, теперь пришел мне на помощь.

Очень скоро я оказался там, где свет горел ярко и без помех. Он был ослепительно белый, словно сияние утреннего солнца на чистом снегу. Прикрыв глаза ладонью, я оглянулся и увидел, что вовсе не летел и прилагал совсем не столько усилий, как мне казалось. Ибо свет озарил ровную тропу, по которой меня вели шаг за шагом.

И мне подумалось, что именно так душа идет к Богу: начинает свой путь во тьме, среди опасностей и смятения, и устремляется к немеркнущему свету, который всегда притягивает ее и поддерживает…

Когда я проснулся, комнату заливал свет. Я вскочил. Сколько же я спал? Уже день!

Однако в тот самый миг, когда мне это подумалось, свет померк. Заря только брезжила.

Я встал и поспешил к Мерлину. Элфодд дремал в кресле подле ложа; когда я вошел, он вздрогнул и поднял голову. Я понял, что он не спал, просто склонил голову в молитве.

— Как он? — спросил я.

— Так же, — отвечал настоятель. — Все по-прежнему.

— Я здесь и готов тебя сменить.

Он, поколебавшись, тронул Мерлина за руку.

— Я побуду еще немного.

— Ты свое выполнил, Элфодд, — произнес я мягко, но настойчиво. — Теперь позволь мне.

Добрый аббат зевнул и тяжело поднялся с кресла, держась рукой за крестец.

— Хорошо, я немного посплю, — сказал он, направляясь к двери, — чтобы лучше служить ему.

Через несколько мгновений после его ухода появилась Харита.

— Ой, — тихо сказала она, и в глазах ее погасла искорка надежды. — Я думала, он проснется.

— Да, госпожа, — был мой ответ. — И я надеялся увидеть, что чары разрушены.

Не обменявшись больше ни словом, мы продолжили свое бдение.

Три дня лежал Мерлин в колдовском сне. Мы молились, читали над ним псалмы, призывали защиту Всевышнего, купали его, мазали елеем, говорили с ним, наполняя его и свои сердца словами ободрения.

Все это время он в недвижном оцепенении находился между жизнью и смертью. Каковы бы ни были наши страхи, мы оставляли их за дверью комнаты, его же окружали лишь надеждами и целительными молитвами.

Под вечер третьего дня Элфодд вернулся из аббатства, куда уехал с наступлением дня, и привел с собою двенадцать любимейших монахов, людей самой святой жизни. Все были тверды и дерзновенны в вере, все хорошо знакомы с происками врага. Они собрались из церквей, монастырей и аббатств далеких и близких, когда прослышали, что Мерлин околдован и лежит при смерти.

Аваллах, печальный и бледный, торжественно принял их в зале и угостил хлебом, мясом и вином, чтобы восстановить их силы перед предстоящими трудами.

Затем Элфодд повел их в комнату Мерлина, где ждала Харита. Она увидела монахов и, думая, что они пришли совершить обряд над умирающим, закрыла лицо руками.

— Успокойся, сестра, — сказал Элфодд, — не думай о худшем, но надейся, ибо эти люди пришли нам помочь. Мы не полагаемся на плоть и кровь. Противник наш силен, и мы должны быть сильнее. За три дня, Харита, мы не смогли ослабить злодейские чары, и я призвал этих добрых братьев помочь нам в нашей борьбе.

Харита кивнула. В глазах ее стояли слезы.

— Теперь иди, — сказал Элфодд, — и отдохни немного. Вернешься, когда восстановишь силы.

Он сделал мне знак, чтобы я проводил Хариту.

— Идемте, госпожа моя, — сказал я и взял ее под руку. Она не противилась. Я проводил ее до опочивальни, зашел на кухню, велел принести еды и вернулся посидеть рядом, покуда она ест, а заодно проследить, чтобы она легла.

Харита лишь взглянула на еду и отодвинула миску. Я придвинул ее обратно.

— Непременно надо что-нибудь съесть. — Мне больно было видеть ее муки. — Ему не станет лучше оттого, что ты себя заморишь. Ешь.

Она неохотно взяла деревянную миску и начала мешать похлебку, потом поднесла ложку ко рту, разжевала и проглотила кусок. Не думаю, что она ощущала вкус, но это было неважно. Ложка следовала за ложкой, и скоро миска вернулась на стол — пустая.

Харита встала и слабо улыбнулась.

— Мне немного лучше. Спасибо, Пеллеас. Теперь я посплю. — Она повернулась к ложу.

— Я уйду, чтобы ты могла лечь, — сказал я, направляясь к двери, — а потом зайду и посижу еще.

— Пожалуйста, не заботься обо мне, лучше побудь с Мерлином.

Я тут же вернулся в комнату. Братья стояли на коленях, а Элфодд переходил от одного к другому с чашей и хлебом. Причастив их, он подошел ко мне. Я преклонил колени и принял из его рук хлеб и вино.