Талиесин - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Лохед cтр.№ 9

— Думаю, надо подождать Белина и Элейну.

— Наши места займут, — захныкал Эоинн.

— Тихо, — сказала Харита, — радуйся, что тебя вообще взяли. Раньше сюда не пускали никогошеньки, кроме самого царя.

— Кто тебе сказал?

— Аннуби, — отвечала Харита. — Не веришь, спроси у мамы.

— Это правда? — допытывался Эоинн.

— Только самого царя? — переспросил Гуистан.

— Только самого царя и нескольких жрецов, — ответила Брисеида.

— А как же состязания? — не унимался Эоинн.

— Не было состязаний, — сообщила Брисеида. — И живых картин не было.

— Так что же они делали? — спросил Гуистан.

— Совершали священный обряд очищения, приносили жертвы Белу и вкушали особую пищу.

— Они ели конину, — важно сообщила Харита.

— Неправда! — возмутился Эоинн, не в силах в это поверить.

— Правда! — настаивала Харита. — Аннуби сказал.

— Это было давно, — объяснила Брисеида, — люди тогда верили иначе.

Харита удивилась, почему раньше верили в то, во что теперь не верят.

— А как вышло, что все так изменилось?

— Так бывает, — сказала Брисеида, — маленькие перемены, как маленькие шажки, приводят тебя в новое место. Однажды ты просыпаешься и видишь, что все стало иначе.

Подкатили Белин с Элейной, и все вместе вошли в прохладный полумрак входа, звенящий от голосов тех, кто заполнил стадион. Через мгновение они уже вновь моргали от солнечного света, а приглушенный гул превратился в могучий рев. Они вступили в королевскую ложу, большую деревянную галерею, уставленную рядами кресел и мягких скамей, под трепещущим на блестящих бронзовых столбах голубым навесом.

Служители проводили их к стульям с высокой спинкой и скамье, которая, к радости мальчиков, стояла всего во втором ряду. Несколько приближенных Белина и других царских гостей уже сидели. Белин, извинившись, сел рядом с одним из своих придворных.

Строго-настрого приказав царевичам не ронять семейную честь, Брисеида разрешила им выбирать места по своему вкусу, а сама села с Харитой и Элейной. Женщины погрузились в разговор, Харита, охваченная радостным волнением, принялась оглядываться по сторонам.

Стадион представлял собой огромный ступенчатый овал, уставленный деревянными скамьями и помостами, по большей части открытыми, хотя многие предусмотрительные зрители уже соорудили временную защиту от палящего солнца. Из-за этих навесов стадион походил сейчас на яркое лоскутное одеяло, под которым шумела и горланила толпа.

Музыканты с трубами и барабанами расхаживали по широким проходам. На тщательно выровненном песке арены как раз напротив царской ложи трио акробатов только что сорвало аплодисменты своим выступлением; жонглеры забавляли толпу, а та бросала им монетки. Сквозь шум прорывались громкие голоса разносчиков, предлагавших ленты и резных бычков из масличного дерева.

А какие запахи — жирный аромат еды, жарящейся на густом оливковом масле, сельский запах бычьих стойл под стадионом, легкое, пропитанное солью, теплое дуновение моря!

На мгновение Хариту захлестнуло блаженство.

С верхнего яруса сидений над царской ложей послышались звуки труб: высокие, дрожащие, они пронзали воздух, словно шквал серебряных стрел, вновь и вновь отдаваясь от стен стадиона. По этому сигналу из-под царской ложи выкатили огромную, украшенную гирляндами лестницу, сбоку от арены раскрылись ворота, и под заключительные фанфары на белый песок выкатила колесница, запряженная четверкой.

— Смотрите! — закричала Харита. — Отец!

Колесница совершила круг по арене и остановилась у подножия лестницы. Царь Аваллах передал поводья вознице, Киану, легко соскочил на землю и по ступеням поднялся в царскую ложу.

Вновь заиграли трубы, Аваллах поднял руки, призывая к молчанию.

— Народ мой! — выкрикнул он (тут же наступила полная тишина). — Сегодня мы сошлись здесь, чтобы обновить узы между царем и царством. Сегодня вы — часть этого древнего и священного обряда. — Он помолчал, оглядывая волнующееся людское море. — Пусть церемония начнется!

Загремели фанфары, ворота на арену вновь распахнулись. Из полумрака на солнце медленно выкатились огромные повозки, влекомые волами в золотой упряжи. На каждой повозке разыгрывалась живая картина. Харита видела их много раз и тем не менее с жаром подалась вперед. Когда сценка проезжала мимо, девушка словно переносилась в те времена, становилась свидетельницей тех событий: вот Астрея трудится за ткацким станком у циклопов; царь Кориней побеждает великана Гоемагога; Дриопа срывает лотосы в пруду Вечности; Меламп среди мудрых змей; Тисифона бичует сыновей Инкуба, похитивших души ее детей…

Одна за другой платформы совершали медленный круг по арене под хор восхищенных вздохов. Музыканты, собравшиеся в центре арены, наполняли стадион мелодичными звуками. Харита смотрела зачарованно и, когда повозки проехали, вместе со всеми разразилась аплодисментами.

— Я есть хочу, — прохныкал чей-то голос.

Харита обернулась и увидела, что над ее матерью наклонился Гуистан.

— Я есть хочу.

Очарование минуты было разрушено.

— Скоро что-нибудь поедим, — успокаивала Брисеида. — Иди, сядь.

— Но я сейчас хочу! — не унимался Гуистан.

— Еду принесут, как только она будет готова. Иди обратно и сядь.

Гуистан поплелся на место, Харита, нахмурясь, смотрела ему вслед. «Зачем мне вообще братья? — думала она. — Только все портят. Без них было бы куда лучше».

У Хариты не осталось времени развить эту мысль. Вновь зазвучали фанфары, ворота широко распахнулись, и на арену выскочили юноши и девушки. Они кувыркались, ходили колесом, их гибкие тела так и мелькали в воздухе.

— Танцовщики! — восхищенно закричала Харита.

На танцорах были лишь белые кожаные набедренники, а на девушках — еще и узкая льняная полоска на груди. Такие же полоски белели в их длинных косах, некоторые украсили прически цветами, другие надели на шею венки.

Они выступили на середину арены. Навстречу им вышел верховный жрец Посейдона, он нес кувшин с водой и чашу с вином. Танцовщики обступили жреца, и тот пустил чашу по кругу, а сам полил из кувшина на головы и руки стоящих.

Закончив омовение, танцоры выполнили несколько сложных акробатических фигур. Они взмывали в воздух, описывая высокие дуги, кружились, перескакивали друг через друга.

И тут появился первый бык — молодой, резвый, широкий в лопатках, но с узким крупом. Рога его были притуплены, копыта замотаны кожей. Бык потрусил к людям на арене, разгоняясь на ходу. В последний миг он бросился на них. Танцоры рассыпались, опешивший бык остался стоять посреди арены.

Две танцовщицы воспользовались этим замешательством и перепрыгнули через его спину, в то время как танцовщик схватил быка за хвост и потянул. Телок взревел и мгновенно развернулся на месте, но за это время другие две девушки перескочили через него. Некоторое время акробаты дразнили молодое животное, разминаясь перед главным представлением.