Они прискакали с севера по узкой идущей вдоль моря дороге, свернули, подъехали к воротам с дальней стороны каера и остановились подождать, пока кто-нибудь их заметит.
— Авит, военный трибун Двадцатого легиона Черных Орлов к правителю Гвиддно! — крикнул римлянин первому же появившемуся местному жителю.
Ворота раскрылись. Всадники подъехали прямиком к королевскому дому. Вышел Гвиддно.
— Привет тебе, правитель Гвиддно! — выкрикнул Авит, слезая с коня. Он кивнул своему молодому спутнику, и тот тоже спешился.
Гвиддно жестом подозвал двух работников, чтобы те увели лошадей.
— Вы проделали долгий путь, — сказал Гвиддно приветливо (куда более приветливо, чем был настроен на самом деле). — Заходите и отдохните.
— Я принимаю твое гостеприимство, — ответил трибун.
Все трое вошли в дом, Медхир засуетилась, поставила перед каждым по кубку и миске с хлебом и плодами. Провозгласили здоровье Гвиддно и трибуна, плеснули вина на землю — почтить богов, — выпили и вновь наполнили кубки. Юноша взялся было за свой, но трибун нахмурился, и тот отдернул руку.
— Ты оказал нам милость своим приездом, — сказал Гвиддно.
— Я давно тебя не видел, лорд Гвиддно… — начал Авит.
— Я плачу подати! — перебил Гвиддно.
Трибун поднял руки, желая показать, что не имел в мыслях ничего обидного.
— Я отнюдь не думал говорить о податях, — сказал Авит. — Более того: если бы все платили так исправно, как ты, я был бы только рад. Нет, я хотел лишь сказать, что давно не имел удовольствия разделить твое общество.
— За этим ты сегодня и приехал? Ради моего общества?
— Отец! — В голосе, прозвучавшем от дверей, сквозила и сердечность, и укоризна. — Мне сказали, у нас важные гости.
— Это правда, — согласился Гвиддно без особого жара.
— Привет тебе, королевич Эльфин, — кивнул трибун. — Позволь представить центуриона Магна Максима, недавно назначенного в Двадцатый.
— Привет тебе, центурион Максим, — произнес Эльфин, садясь вместе с ними.
Римляне удивленно переглянулись. Гвиддно заметил это и сказал:
— Мой сын примет участие в разговоре. В последнее время он живо интересуется моими делами.
— Понятно, — ответил Авит. — Что ж, королевич Эльфин, это похвально. Твой отец весьма уважаемый человек.
— Они приехали сюда ради моего общества, — объявил Гвиддно.
— И твоей помощи, — напрямую выложил Авит. — Я не хочу скрывать истинную причину моего приезда. Нам нужна поддержка.
— Поддержка! — фыркнул Гвиддно. — Мало им податей, еще и поддержку подавай!
— Ты знаешь, — мягко произнес Авит, — что я родился в Гвинедде, как и мой отец до меня. Мои мать и бабка — здешние, моя жена — тоже. Я почти такой же бритт, как и ты, лорд Гвиддно. Мы — граждане одной Империи.
Гвиддно снова фыркнул, но промолчал. Трибун продолжил:
— Все мужчины в нашей семье были воинами. Мы честно служим Империи вот уже много поколений. У меня есть надел земли возле Арфона. Когда я уйду на покой, то стану твоим соседом.
— Я понимаю, о чем ты, — сказал Эльфин. — Помочь тебе — все равно что помочь родичу.
— Или самому себе, — вставил Максим.
— Ой ли? Может быть, это не император запускает руку в мою мошну, когда приходит время платить подати?
— Если бы не армия императора, в твою мошну давно бы запустили лапу пикты, да еще бы и глотку тебе перерезали, старый ты…
— Довольно, Максим! — Авит сурово глянул на подчиненного. — Прошу простить центуриона, он новичок в провинции и не знаком со здешними обычаями.
Гвиддно скривился и отвернулся прочь. Эльфин спросил, не обращая внимания на отцовскую грубость:
— О какой помощи ты просишь, трибун?
Авит оперся на локти и подался вперед.
— Нет надобности говорить, что пикты в последнее время осмелели, с каждым годом они забираются все дальше на юг, грабят и убивают. Этим летом мы ждем их в Гвинедде, может быть, даже в Диви. И не они одни: круитни, аттакотты, скотты и саксы — все безродные дикари снялись с насиженных мест. Они лезут из каждой щели в камнях.
— Пусть придут, — сказал Гвиддно. — Мы их встретим.
— Да, конечно, — терпеливо отвечал Авит. — Однако деревни вдоль побережья и в долинах не укреплены. Они не смогут дать отпор.
— Что мы можем сделать? — спросил Эльфин.
— Наместник Флавиан обещал выслать когорту — нести дозор к северу от вала. Сегойнту приказано выделить вспомогательные части для Дэвы и Эборака. Правитель полагает, что если наше присутствие станет более заметным, они не посмеют сунуться — может быть, даже остановятся совсем. Я прошу, чтобы вы дали людей в эти вспомогательные части.
Прежде, чем Гвиддно ответил, Эльфин сказал:
— Мы согласны.
Авит с Максимом переглянулись. Авит не сумел спрятать улыбки.
— Мы дадим вам все, что будет нужно. Я слышал, вы просили людей у Киллидда.
— Просили. Он дал коней, что тоже хорошо, но нам нужны люди.
— Неужто у императора мало своих людей? — с вызовом произнес Гвиддно.
— Войны в других странах истощают наши силы. Ни один легион не укомплектован полностью.
— Людей вы получите, — решительно произнес Эльфин.
Отец вскинул на него глаза, но промолчал.
— Ты воистину щедр. — Авит откинулся на спинку стула и отхлебнул из кубка.
— У моей щедрости есть цена, трибун Авит.
— Да? — Авит устало выпрямился.
— Я дам людей и припасы, но я хочу, чтобы воинов обучили и со временем вернули мне.
— Охотно обещаю, — сказал Авит. — Однако позволь спросить, зачем тебе это?
— Я хочу собрать дружину.
— Понятно. — Трибун мигом сообразил, о чем речь. — Обученная римлянами дружина будет много сильнее обычной.
— Ты не одобряешь?
— Официально? Да, не одобряю. Но не буду тебе препятствовать. Мы должны признать, что Риму все труднее защищать своих подданных. Отсюда до ближайшего гарнизона полдня езды — обученная дружина даст вам то, чего не можем обеспечить мы.
— Дружина? — удивился Гвиддно. Он медленно кивнул и сощурился, как будто увидел сына в новом, неожиданном свете.
— Сколько людей вам нужно?
— Сколько сможете дать.
— Центурию, — вставил Максим.
— Сто человек? — Эльфин быстро подсчитал. — Ладно, пусть будет сто. Я войду в их число.
— Королевич Эльфин, нет надобности…
— Нет, есть. Я хочу научиться командовать. Я возглавлю своих людей.