Живой журнал - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 71

Я вздрагиваю и возвращаюсь в настоящее. Смотрю на Колю Лобова и прищуриваюсь:

— Так и какую же историю рассказывал тебе про меня Важнов, Колобок?

— Ну, он… ты того… ты только не злись, Сергеич. Ты не знаешь, но Важнов сам тогда запал на эту клиентку. Он мне сам признавался… А чем та история закончилось? Говорят, ты бизнес той бабы за двадцать четыре часа пустил по ветру?

— Пустил… Вот что, Коля. — Я в упор смотрю на Лобова. — Забудь о том, что рассказывал тебе Важнов. Ты меня понял? Или ты вылетишь из агентства и никуда больше не устроишься. Это я тебе обещаю. Кивни, если до тебя дошло.

Колобок испуганно кивает, а я отворачиваюсь от него и набираю код на двери «Альфы». Сейчас я только одно хочу знать: где конкретно находится Ира Самойлова?

12:04. Переношу левую ногу через порог агентства и застываю, как столб, при виде открывшейся моему взору картины. Во-первых, под дверью кабинета Фадеева, скрючившись, как наклонённый на девяносто градусов вопросительный знак, застыла секретарша Фадеева, Даша. Во-вторых, Даша Егорова подглядывает в дверной замок двери нашего шефа. И в-третьих, Даша трагически ломает руки, потому что за дверью Фадеева орёт сам Фадеев. «Ничего себе», — говорю себе я (к пятой точке Даши это никак не относится). Просто я впервые за много лет услышал, как Фадеев повысил голос.

— Тебе что, мисс Манипенни, жить надоело? — обращаюсь я к Даше. — Учти, милая: обычно женщин губит их длинный нос, который они суют в чужие дела.

Нос у Даши действительно очень длинный. Даша испуганно подпрыгивает и оборачивает свои голубые глаза ко мне.

— Фу, напугал… напугали. — На конопатом лице Даши медленно исчезает выражение смущения и страха. — То есть, здравствуйте, Андрей Сергеич, — моментально исправляется Даша и нетерпеливо перекидывает за спину длинную рыжую косу. Аккуратно оправляет шелковое платье с зелёными ромбами и задумчиво смотрит на меня. — Как хорошо, что вы пришли. Александра Ивановича надо спасать. Андрей Сергеич, вы мне поможете?

Надо сказать, что по имени-отчеству и на «вы» Даша обращается исключительно к Фадееву и ко мне. Но если на Александра Ивановича Даша смотрит, как на бога, то я для неё что-то типа местного херувима. Я помогаю ей решать проблемы с техникой и расписанием оперативных групп, а Даша в обеденный перерыв таскает мне тоннами кофе из «Старбакса». В общем и целом, мы ладим. Даша нравится мне (ничего личного, просто в Даше осталась ещё та провинциальная доброта и наивная непосредственность уроженки Нижнего Новгорода). К тому же я давным-давно понял, что ко мне Даша равнодушна: у неё на душе свой секрет…

— От чего сэнсея будем спасать, мисс Манипенни? От твоего любопытства? — я по привычке подшучиваю над Дашей, но та только рукой машет.

— Ой, ну причём тут я. Понимаете, Андрей Сергеич, тут такая история вышла… — Даша придвигается ближе ко мне. Ее глаза лихорадочно блестят и ищут понимания.

— Давай, дочь моя, исповедуйся, — шутливо предлагаю я.

— В общем, в одиннадцать утра к Александру Ивановичу пришла какая-то странная девушка. Я её в первый раз здесь вижу, — заговорщицки шепчет мне Даша. — Колобок пропустил её, потому что у нее был в «Альфу» был пропуск. И эта девушка нахально, ни слова не говоря, прошла мимо меня, открыла дверь и шасть — прямо к Александру Ивановичу. Я даже встать из-за стола не успела, как она уже дверь закрыла. Прямо перед моим носом, — в подтверждении своих слов Даша зачем-то трогает свой нос.

— И эта гостья у Фадеева до сих пор? — догадываюсь я.

— Ну да, — недовольно кивает Даша.

— Так-так. Ну-ну. И чего? — интересуюсь я, поглядывая на часы.

— Понимаете, Андрей Сергеевич, — перехватывая мой взгляд, начинает частить Даша. — Минут пятнадцать всё было тихо и мирно, а потом Александр Иванович громко сказал ей «нет, это не он». И они сразу стали ругаться. Эта странная особа пообещала, что никуда не уйдёт. Мол, сядет и будет тут сидеть, пока не узнает какое-то имя. Александр Иванович ей всё «нет» да «нет». А она ему всё «имя» и «имя». Я уж и в дверь стучала — не открывают. Чай-кофе через интерком предлагала — не хотят. Александр Иванович, бедненький, на звонки отвечать перестал… Я даже к аналитикам ходила, — доверительно сообщает мне Даша и возвращает толстую косу на плечо.

— И что же аналитики?

— А ничего, — Даша делает презрительные глаза. — Я просила их придумать, как бы нам эту оторву из кабинета Александра Ивановича выставить. Она же его своим упрямством до инфаркта доведёт. Но ребята, как только узнали от Колобка, кто именно у Александра Ивановича сидит, то сразу все, как один, мне отказали… Трусы несчастные… Козлы! А эта нахалка — вообще кошмар. И одета — ну просто ужас… Может, вы чего-нибудь придумаете, а? — Даша грустно шмыгает носом.

А на моих часах уже 12:06. И, на мой взгляд, время, отпущенное нахальной знакомой Фадеева, уже давно вышло.

— Давай, Дарья-безыскусница, объединим усилия, — предлагаю я. Даша кивает, глядя на меня благодарными глазами. Перегибаюсь через стойку её стола, нажимаю на кнопку интеркома.

— Да, Даша, я тебя слушаю, — слабым голосом отвечает хозяин «Альфы».

— Александр Иванович, добрый день, к вам ваш оперативник на встречу пришёл. У вас с ним на двенадцать ноль-ноль было назначено, — чеканю я голосом генерального прокурора. Даша прыскает в кулак, а я подмигиваю ей. Впрочем, радовались мы с Дашей недолго, потому что уже через секунду в интеркоме раздался знакомый мне, хриплый, сорванный ночью голос. И этот голос сказал:

— Отлично. То, что надо… Давай, Серый Волк, заходи!

У меня непроизвольно отваливается челюсть. Нет, не то, чтобы я ошарашен (нечто подобное, я признаться, ожидал). Но ситуация слишком быстро переходит из разряда «очень плохо» в категорию «просто отвратительно». Даша в ужасе круглит глаза и смотрит на меня абсолютно безумным взглядом.

— Кто это? Что это? — выдыхает она.

— Это? А это одна богиня любви и мира… Видимо, прямо с распродажи сюда заявилась. — Я швыряю свой рюкзак в руки онемевшей Даши. — Ну, Красная Шапочка, держись, — рявкнул я в интерком. Делаю четыре шага и распахиваю дверь кабинета Фадеева.

Вхожу, захлопываю за собой дверь, с ходу оцениваю диспозицию. Итак, в рабочем кресле, в самом безопасном углу, испуганно втянув пепельно-седую голову в плечи, сидит Фадеев. В отличие от Дядьсаши, Самойлова с удобством раскинулась на мягком креслице напротив его стола, вальяжно вытянув вперед свои бесконечные ноги. Руки она держит в карманах узких кожаных брюк. На ней распахнутая «косуха», из-под которой выглядывает чёрная кожаная жилетка. На столе Фадеева — её «авиаторы», на спинке кресла болтается её моторюкзак. В целом, прикид на «десятку», если б только Самойлова не глядела на меня такими злыми волчьими глазами. Но мне сейчас наплевать на её взгляд, потому что гнев этой девочки ничто по сравнению с яростью, которая бушует во мне. И, будь моя воля, то я бы уже через пару минут напомнил Самойловой, кто тут у нас Красная Шапочка, а кто — Серый Волк. Но поскольку это мне сейчас не светит (кабинет не мой, да к тому же в нём третий лишний — Фадеев), то я прихватываю свободный стул и со стуком ставлю его напротив Иры. Сажусь. «Я хочу видеть тебя настоящего, Андрей…». Её слова? Ну что ж, сейчас она всё и увидит.