История петербургских особняков. Дома и люди - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Иванов cтр.№ 23

В 1789 году княгиня продала свой особняк сенатору А. И. Дивову. Супруга его, Елизавета Петровна, сестра известного библиофила Д. П. Бутурлина, также славилась легкостью нрава – качеством не особенно редким в то время, а кроме того, склонностью к авантюрным похождениям. Будучи фрейлиной Екатерины II, она в 1784 году вышла замуж за Дивова, бывшего намного старше ее. В том же году на нее пало подозрение в том, что она вместе с несколькими другими придворными принимала участие в изготовлении карикатурных пасквилей на многих царедворцев, в том числе и на саму государыню.

За это супруги Дивовы были на некоторое время удалены из столицы, а одна из фрейлин даже высечена! Вернувшись в Петербург, Елизавета Петровна широко открыла двери своего гостеприимного дома на Миллионной стекавшимся в столицу эмигрантам из Франции, так что ее гостиная даже получила прозвище «маленького Кобленца» (прусский город, где после Великой французской революции сформировался центр эмиграции. – А. И.).

Е. П. Дивова

Взбалмошная и сумасбродная, Дивова была до крайности эксцентрична и вспыльчива. Однажды, в припадке гнева, она бросила в лицо младшему сыну, которого ненавидела, упрек в его незаконнорожденности. Это так потрясло юношу, что он отказался от света и перешел в католичество. Находясь в Париже, супруги Дивовы, по слухам, взяли на откуп у полиции игорный дом, приносивший им огромные прибыли. Они привезли с собой в Россию все модные парижские привычки и принимали утренних посетителей, лежа на двуспальной кровати в высоких чепцах с розовыми лентами.

«Много денег, хорошее здоровье, холодный рассудок, сердце менее чувствительное, чем дано нам, бедным смертным, немного эгоизма и французского легкомыслия, при всем этом никогда не покидать Парижа – вот что нужно, по-моему, для полного счастья на земле», – записала Дивова в своем неизданном дневнике. Этим правилам она не без успеха старалась следовать до конца жизни, закончившейся трагически: она сошла с ума и вскоре умерла.

Личность и взгляды Елизаветы Петровны Дивовой весьма типичны для части русской аристократии екатерининской и последующих эпох. Сколько таких вот русских иностранцев, плохо владевших родным языком и связанных с Россией лишь денежными интересами, колесили по дорогам Европы, поражая и забавляя тамошних обитателей варварской роскошью и нелепыми чудачествами!

В. А. Зубов

В январе 1795 года дом Дивовых купили в казну для фаворита императрицы князя Платона Зубова, но, по некоторым сведениям, в действительности он предназначался для его брата Валериана. Дело в том, что осенью 1794 года, участвуя в подавлении польского восстания под предводительством Тадеуша Костюшко, младший Зубов лишился ноги. Екатерина проявила к раненому большое участие: она написала ему собственноручное письмо, прося вернуться в Петербург. За ним послали дормез и дали 10 тысяч червонцев на дорогу. На каждой станции его ожидала подстава в сто десять (!) лошадей. По прибытии ему были пожалованы орден Святого Андрея Первозванного, чин генерал-поручика и 300 тысяч рублей на уплату долгов.

Рассказывали, что Валериан Зубов представился государыне в кресле на колесах и что, увидев его, она не могла удержаться от слез и новыми подарками старалась доказать свое сочувствие. Среди этих подарков оказался и дом на Миллионной.

Спустя три года дом вновь меняет хозяина. На сей раз он перешел к княгине Марии Григорьевне Голицыной (о ней речь впереди), у той в 1802 году его приобрел новоиспеченный министр внутренних дел граф В. П. Кочубей, оповестивший об этом всех заинтересованных лиц через «Санкт-Петербургские ведомости» нижеследующим объявлением: «Министр внутренних дел Граф Кочубей имеет честь сим известить, что всех, имеющих до него по званию его нужду в личном с ним объяснении, будет он принимать… в доме его, состоящем в большой Миллионной под № 38».

И потекли сюда просители всех рангов – от почтенных сановников, прибывавших в собственных каретах, до всякой чиновной мелкоты, бившейся из-за куска хлеба и возлагавшей на визит к министру последнюю надежду.

Родной племянник покойного канцлера князя А. А. Безбородко – Виктор Павлович Кочубей (1768–1834) – вышел в люди необычайно рано: уже в двадцатичетырехлетнем возрасте он имел чин тайного советника и занимал должность посла в Константинополе. При Павле I он был вице-канцлером и среди прочих наград удостоился графского титула.

Сблизившись еще в екатерининские времена с великим князем Александром Павловичем, Кочубей сделался одним из его ближайших друзей и единомышленников. Вкрадчивый и гибкий, умевший, когда надо, быстро менять свои взгляды, притом высокообразованный, с прекрасной наружностью и манерами, он вскоре занял при дворе молодого императора Александра I высокое положение, получив министерский пост.

В. П. Кочубей

Имея помощником такого превосходного организатора, как М. М. Сперанский, Виктор Павлович управлял своим министерством весьма успешно, являясь в то же время членом негласного комитета из наиболее близких к царю лиц. Кроме него туда входили также граф П. А. Строганов и Н. Н. Новосильцев. Но миновало «дней Александровых прекрасное начало», эпоха либеральных реформ закончилась; в 1807 году комитет был распущен, члены его утратили всякое значение, и на смену им пришли другие.

Как правило, падению того или иного сановника предшествовало усиление к нему внешних знаков милости со стороны императора, которого Наполеон за лицемерие и скрытность окрестил «византийцем». Накануне отрешения Кочубея Александр лично привез его дочери фрейлинский шифр, после чего догадливый царедворец понял, что пора укладывать чемоданы.

Он тут же подал в отставку и продал особняк на Миллионной недавно вернувшемуся из-за границы князю В. В. Долгорукому. О нем и о его супруге я расскажу подробнее в другом месте, а пока что ограничусь лишь несколькими словами. Постаревшая, но все еще красивая княгиня Екатерина Федоровна Долгорукая вновь заняла в столичном свете подобающее ей место. Сын ее позднее вспоминал: «Дом наш сделался одним из самых любимых. Отборное общество собиралось у нас».

Таким же он оставался и при следующем владельце, князе Александре Борисовиче Куракине, купившем его в 1812 году после возвращения из Парижа, где он в течение нескольких лет занимал должность посла.

А. Б. Куракин

Князь представлял собой тип старинного вельможи с характерной манерой одеваться: он неизменно облачался в глазетовый или бархатный французский кафтан, где, как и на камзоле, все пуговицы были бриллиантовые, а орденские звезды, равно как и кресты на шее, – из крупных драгоценных камней. На правое плечо он надевал жемчужный или бриллиантовый эполет, пряжки на башмаках и рукоятка шпаги были алмазные, грудь и рукава украшали дорогие кружева. Таким и изобразил его на знаменитом портрете художник В. Л. Боровиковский.