История петербургских особняков. Дома и люди - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Иванов cтр.№ 112

М. Э. Клейнмихель недолго владела домом, и в 1894 году он переходит к князю Михаилу Сергеевичу Волконскому, купившему его по выходе в отставку взамен особняка на Гагаринской набережной. К тому времени Михаил Сергеевич, записанный при рождении заводским крестьянином, сын каторжника, лишенного всех прав состояния, стал уже обер-гофмейстером и членом Государственного совета, а до этого в течение двенадцати лет занимал пост товарища министра народного просвещения.

В. М. Волконский

Вместе со старым князем поселились его сыновья – Владимир, унаследовавший дом после смерти отца в 1909 году, и Сергей. Оба брата в разное время занимали высокие государственные должности, но в совершенно различных областях. Владимир Михайлович в последние годы царствования Николая II исполнял обязанности товарища министра, а вернее – министров внутренних дел, их сменилось четверо или пятеро, а Сергей Михайлович в 1899–1901 годах находился на посту директора Императорских театров.

Несмотря на непродолжительность своего директорства, С. М. Волконский успел сделать кое-что полезное: во-первых, привлек к оформлению декораций художников-«мирискусников», в первую очередь Л. Бакста, а во-вторых, осуществил кое-какие новшества в репертуаре, введя на русскую оперную сцену произведения Вагнера.

К сожалению, система фаворитизма, господствовавшая в Императорских театрах, вскоре прервала его деятельность. Из-за пустячного столкновения с Матильдой Кшесинской ему пришлось уйти в отставку, что он и сделал с большим достоинством. Так закончилась театральная карьера Сергея Волконского.

С. М. Волконский

Что же касается политической карьеры его брата, то о ней пишет в своих воспоминаниях тот же Сергей Михайлович: «Николай II хорошо его знал, они в детстве вместе играли; государь звал его «Володя». Но положение становилось все невыносимее. Честность должна была задохнуться или уйти… Брат ушел. Все хорошее в нем оказалось не нужно. Лучшие люди целого поколения оказались не нужны».

Очевидно, эти горькие строки автор относил и к самому себе. Все лучшее в нем тоже оказалось невостребованным, и он вынужден был в 1921 году покинуть родину среди всеобщего хаоса и озверения…

Ныне в бывшем особняке на Сергиевской находится онкологическая больница, и ничто не напоминает больше о людях, живших здесь.

В прошлом Сергиевская (ныне улица Чайковского) считалась одной из самых аристократических в Петербурге и изобиловала барскими особняками. В советские времена многие из этих зданий отдавались под учреждения, причем если туда вселялся райком партии или исполком, то новые хозяева стремились поддерживать наружный и внутренний блеск, который как бы переходил на них самих, придавая им должную внушительность и рождая в посетителях священный трепет перед властью; если же бывший особняк занимало медицинское или, к примеру, учебное заведение, то в силу естественных причин он быстро терял прежний лоск и из «недорезанного буржуя» превращался во вполне лояльного пролетария, утрачивая малейшее сходство с жилищем для избранных.

Дом № 27 по улице Чайковского. Современное фото

Так случилось и с домом № 27, где издавна обосновалась стоматологическая поликлиника. Целые поколения горожан выросли в убеждении, что так было всегда, и, сидя с открытыми ртами в зубоврачебных креслах, вряд ли задумывались над тем, что здесь находилось прежде и какова история сей «обители скорби». Надо полагать, невероятной показалась бы будущая судьба особняка и первому владельцу, графу Владимиру Петровичу Орлову-Давыдову, построившему его в 1838–1839 годах предположительно по проекту архитектора Г. Фоссати.

Дом № 27 по улице Чайковского. Современное фото

Правда, в ту пору он еще не был графом и не носил двойной фамилии, а назывался просто Давыдовым, имел придворное звание камергера и считался одним из богатейших и образованнейших молодых людей своего круга. Уже несколько лет как он был женат на княжне О. И. Барятинской.

В. П. Орлов-Давыдов

Особняк Давыдовых (первоначально он имел лишь два этажа) очень характерен для петербургской архитектуры конца 1830-х годов, переживавшей в те годы переломный этап в своем развитии. Колонные портики и треугольные фронтоны уже не казались нетленными канонами красоты, напротив – утомляли однообразием. Классицизм себя изжил, и на его развалинах шел пока еще робкий поиск новых форм. Рассматриваемый нами дом появился как раз на стыке двух архитектурных эпох – позднего классицизма и нарождающейся эклектики. Что касается наружного вида, то здесь нового было мало, – пожалуй, лишь ренессансные эркеры, зато внутренняя отделка здания поражала исключительным богатством и разнообразием.

Теперь перейдем к личности владельца особняка на Сергиевской. Владимир Петрович Давыдов – внук графа В. Г. Орлова по материнской линии, чью фамилию и титул он унаследовал в 1856 году, питомец Эдинбургского университета и убежденный англоман, помешанный на педантичной точности и пунктуальности. Правда, у него хватило ума не пытаться насаждать свои принципы в мужицкой среде, а следовать заведенному порядку, что позволило ему со временем стать хорошим хозяином и удесятерить доходы с имений.

В молодости Владимир Петрович много путешествовал, прекрасно знал памятники классической древности, собрал немало ценных греческих рукописей и произведений искусства. В 1865 году он расширил свои владения, прикупив смежный участок на углу Фурштатской улицы и Кирочного (ныне Друскеникского) переулка. По проекту архитектора К. К. Кольмана на нем граф построил еще два дома: один примыкал к особняку на Сергиевской с левой стороны, а другой – сзади. Теперь хозяин дома имел полную возможность развернуть свои художественные коллекции, заодно изумляя посещавших его гостей богатством и роскошью обстановки.