История петербургских особняков. Дома и люди - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Иванов cтр.№ 104

В июле 1811 года в «Ведомостях» появилось извещение о его кончине: «Умершего статского советника Василия Иванова сына Нертовского попечители… извещая публику о кончине его… в 4 день Мая… вызывают всех тех, кои имеют на умершем какие-либо законные требования… явиться… в дом покойного, состоящий Литейной части во 2 квартале на реке Фонтанке под № 104…»

Вслед за тем, годом позже, газета публикует первое объявление о продаже дома. Цену назначили громадную – 125 тысяч рублей; немногие могли выложить такие деньги. Неудивительно, что, несмотря на повторные публикации, дело не могло сдвинуться с мертвой точки. Не помогали даже такие соблазны, как большой сад и «деревья в грунту».

В 1816 году, во исполнение духовного завещания покойного владельца и его супруги, продали с аукциона «принадлежащие г.г. Нертовским разные вещи, заключающиеся в бриллиантах, серебре, фарфоре, мебели и прочем». Наконец нашелся покупатель и на дом. Им оказался один из богатейших столичных крёзов – обер-егермейстер В. А. Пашков, женатый на сестре бывшего петербургского генерал-губернатора графине Екатерине Александровне Толстой, на чье имя и совершили купчую.

Василий Александрович Пашков (1764–1834) не отличался ни особенным умом, ни тем более образованием, зато имел крепкую деловую хватку, которая помогла ему не только не растранжирить, но и значительно приумножить унаследованное от матери богатство. О нем шла слава как об очень хорошем заводчике.

В. А. Пашков

Дочь Пашковых Евдокия, или Авдотья, как ее обычно называли, вышла замуж за бравого кавалериста – командира лейб-гвардии Гусарского полка В. В. Левашова. После смерти старика Пашкова и его супруги, ненадолго пережившей мужа, Левашова в феврале 1836 года купила дом у своих братьев за 400 тысяч рублей ассигнациями. С тех пор он превратился в родовое гнездо трех поколений графов Левашовых.

В. И. Левашов

Первый из них, Василий Васильевич, получивший этот титул в 1833 году, – отпрыск екатерининского флигель-адъютанта, командира Семеновского полка В. И. Левашова, добродушного циника, умевшего ладить как с самой императрицей, так и с ее сыном, что было значительно труднее; Василий Иванович принадлежал к тем немногим, кто во все царствование Павла ни разу не навлек на себя его гнева.

По словам самого Левашова, секрет прост: когда государь, любивший к нему обращаться, начинал говорить непонятными намеками, подкрепляя свои слова столь же малопонятными жестами, он отвечал ему знаком или гримасой, что все прекрасно понял, чем Павел всегда оставался доволен.

Василий Иванович никогда не был женат, но имел от разных связей нескольких «воспитанников». Перед одним из крупных сражений во время русско-шведской войны (1788–1791) Левашов послал Екатерине II письмо такого содержания: «Я имею от многих дам детей, коих число, по последней ревизии, шесть душ; но как по теперешним обстоятельствам я легко могу лишиться жизни, то прошу, чтобы по смерти моей означенные дети, которым я, может быть, и не отец, были наследники мои». Государыня приказала ответить, что воля Левашова будет исполнена. Василий Иванович на войне не погиб, но намерение свое исполнил, разделив имение между своим предполагаемым потомством, в числе коего был и усыновленный им Василий, будущий граф.

В 1799 году шестнадцатилетнего Левашова принимают на службу в канцелярию петербургского губернатора графа Палена. Через несколько месяцев он получает чин губернского секретаря, а уже в 1800-м – коллежского асессора, соответствующий чину майора. Такое молниеносное возвышение, вообще говоря, не редкость в павловское время, особенно если учесть благосклонное отношение императора к отцу юноши. Не подумайте, однако, что служба молодого Левашова заключалась в возне с бумажками, – отнюдь нет! Он рано сел на коня и довольно скоро сделался блестящим наездником. Те, кто впоследствии хотели кольнуть графа его прошлым, утверждали, что он начал службу в «полицейских драгунах». Если это и не совсем так, то не столь уж далеко от истины.

В. В. Левашов

Еще состояв на гражданской службе, Левашов сделался известен великому князю Александру Павловичу, и тот, едва вступив на престол, 13 марта 1801 года назначает его майором лейб-гвардии Кирасирского полка, а вскоре переводит в Кавалергардский. Василий Левашов участвует в Аустерлицком, Пултусском и во всех последующих сражениях с Наполеоном, получает боевые награды. В декабре 1812 года, в возрасте двадцати девяти лет, он производится в генерал-майоры, проходит всю Отечественную войну, а затем и заграничные походы; под Лейпцигом, в рукопашной схватке, получает тяжелое ранение, за что удостаивается ордена Святого Владимира 3-й степени.

Вернувшись на родину после войны, Левашов назначается в 1815 году командиром лейб-гвардии Гусарского полка. Кавалеристом он был отменным – недаром именно ему поручили руководить обучением царскосельских лицеистов. Что же касается прочих достоинств, то с ними дело обстояло хуже. Один из его подчиненных так отзывался впоследствии о своем командире: «Левашов, кроме того, что был весьма неприятный начальник, был пренесносный человек… Сам он весьма плохо знал службу, а занимался мелкими эскадронными учениями… Человек он был вообще неглупый, но пустой…» Чванство и фанфаронство Левашова подтверждают и другие современники, отмечавшие также его корыстолюбие и жестокость к подчиненным.

Однако государи, коим он служил, дарили его неизменным расположением и доверием: Александр I назначил председателем военного суда над зачинщиками беспорядков в Семеновском полку в 1820 году, а Николай I – членом Верховного суда над декабристами, зная, что уж от Левашова пощады не будет.

Чуть ли не с материнской нежностью относилась к Василию Васильевичу и вдовствующая императрица Мария Федоровна, ласково именовавшая его в письмах «черненькие усики», хотя и пеняла на некоторую неотесанность и «странные манеры» своего любимца. Солдаты, которых «черненькие усики» вгонял в чахотку фухтелями ^[24], и офицеры, страдавшие от его неумеренного казнокрадства, вероятно, тоже могли бы кое-что сказать по этому поводу…

Достигнув всех возможных отличий, включая графский титул и бриллиантовые знаки к ордену Святого Андрея Первозванного, Василий Васильевич, покушав спелой дыни в холерный 1848 год, отправился на тот свет в должности председателя Государственного совета, завещав похоронить себя в новом парике, не имевшем ни одного седого волоса. «Хочу и в землю лечь молодцом» – таковы его последние слова. Замечательно, что такие люди, как граф Левашов, пролившие потоки чужих слез и крови, уходили в вечность, по-видимому, с совершенно спокойной совестью и с полным сознанием выполненного долга.