Че Гевара - читать онлайн книгу. Автор: Николай Платошкин cтр.№ 41

Главной опасностью на Кубе американцы в 1955 году считали «промосковскую» НСПК.

В мае 1955 года, когда братьев Кастро выпустили из тюрьмы, на Кубе под эгидой ЦРУ была создана специальная тайная служба для борьбы против коммунистов — Бюро по подавлению коммунистической деятельности (транслитерация испанской аббревиатуры — БРАК ^[68]). Это бюро было нацелено именно на борьбу против НСПК. Братьев Кастро всерьез пока не воспринимали.

Но уже 1 июля 1955 года кубинский посол в Вашингтоне Анхель де ла Кампа по указанию Батисты посетил госдепартамент и выразил озабоченность «революционной деятельностью» кубинской эмиграции в США. Батисту прежде всего возмущала активность бывшего президента Прио Сокарраса и его группы. Американцы сослались на невозможность для береговой охраны США контролировать все передвижения кубинцев в районе Флориды и туманно обещали впредь «серьезно» рассмотреть эту проблему⁷².

После встречи с Фиделем Че сказал Ильде: «Ньико в Гватемале был прав, когда сказал мне, что Куба не родила ничего хорошего со времен Марти кроме Фиделя Кастро. Он сделает революцию. Мы с ним во всем полностью согласны… Я могу лишь только полностью поддержать такого, как он»⁷³.

Со своей стороны, Фидель был поражен глубокими теоретическими марксистскими взглядами молодого аргентинца. Позднее он признавал, что Че в июле 1955 года превосходил его в этом отношении. Если Фидель тогда был полностью сконцентрирован на практических аспектах организации высадки на Кубе, то Че размышлял о том, какой должна была быть политика революционного правительства после взятия власти.

Тогда он читал много экономической литературы, причем не только Маркса (Че иронично называл его «святым Карлом»), Ленина и Сталина, но и Джона Мейнарда Кейнса. Он понимал, что главным ключом к успеху любой революции является грамотная экономическая политика, которая может привлечь на сторону новой власти народные массы.

После первой встречи Че с Фиделем виделись по несколько раз в неделю. Че прекратил вести дневник, чтобы в случае ареста не скомпрометировать кубинцев. Как член «Движения 26 июля», он должен был соблюдать правила конспирации. Хотя Мексика не испытывала особо сильных дружественных чувств по отношению к кубинскому диктатору, в стране свободно работали агенты Батисты, следившие за каждым шагом братьев Кастро и их сторонников. К тому же мексиканская полиция работала под контролем ФБР и в случае соответствующей просьбы американских «друзей» могла при несоблюдении конспирации немедленно разгромить ячейки «Движения 26 июля».

Надо сказать, что за людьми Кастро в Мексике и в США следили еще и ищейки доминиканского диктатора Трухильо. Еще в 1949 году доминиканские эмигранты при поддержке (скорее попустительстве) тогдашних кубинских властей пытались высадиться на Санто-Доминго и свергнуть кровавую диктатуру Трухильо. Среди добровольцев был и никому не известный Фидель Кастро. Трухильо тогда угрожал объявить Кубе войну и подвергнуть Гавану бомбардировке с воздуха.

В последний момент американцы надавили на Кубу и вооруженная экспедиция сорвалась, так и не покинув остров. Но Трухильо этого не забыл. Если бы Кастро удалось свергнуть до зубов вооруженного Батисту, то несомненно, что доминиканские эмигранты попытались бы с опорой на революционную Кубу сделать то же самое и с ним. Кстати, забегая вперед отметим, что так и произошло. Поэтому агенты Трухильо внимательно следили за кубинскими эмигрантами как в Мексике, так и в США.

Вскоре Че привел Фиделя в дом, и Ильда была слегка удивлена — высокий человек с бледным лицом (что нехарактерно для кубинцев) и модными усиками скорее выглядел как иностранный буржуазный турист, чем как революционный лидер. Однако когда он стал говорить, все сомнения исчезли — шарм, естественность, убежденность в своей правоте и блестящие ораторские способности сомнений не оставили.

Беседа с Фиделем в какой-то мере успокоила Ильду, ведь она тогда считала кубинских друзей Эрнесто чрезмерно горячими, непрактичными и нерассудительными. После присоединения Че к «Движению 26 июля» Ильда уже не скрывала своей тревоги. Ей казалось, что Че ввязался в авантюру, которая окончится еще более плачевно, чем атака на казармы Монкада в июле 1953 года.

Но Фидель подробно разъяснил свой план, призванный как раз минимизировать возможные риски. Прежде всего предназначенный для высадки на Кубу отряд должен был пройти тщательную военную подготовку в Мексике. Саму высадку предполагалось осуществить на востоке Кубы рядом с единственным мощным горным массивом страны Сьерра-Маэстра. Армия Батисты концентрировалась в районе Гаваны (на западе Кубы), и переброска частей на восток заняла бы некоторое время, что позволило бы партизанам закрепиться в горах. Наконец, высадка должна была совпасть по времени с вооруженным восстанием «Движения 26 июля» во втором по величине городе страны Сантьяго-де-Куба (недалеко от горного массива). Там работала сильная ячейка движения во главе с Франком Паисом. Наконец, высадка намечалась в родной для Кастро провинции Орьенте, где он все знал.

Восстание вместе с высадкой должны были вызвать на Кубе всеобщую забастовку и привести к свержению диктатуры. То есть при реализации этого плана длительная вооруженная борьбы исключалась, а отряд из Мексики выполнял лишь роль катализатора хорошо подготовленных заранее народных выступлений.

Наконец, Фидель детально продумал и внешнеполитические аспекты своей акции. Средства на подготовку высадки он намеревался совершенно легально, путем публичных выступлений, собрать среди кубинской эмиграции в США. Это должно было успокоить американцев, считавших кубинскую буржуазную эмиграцию абсолютно «надежной».

Фидель без обиняков разъяснил Ильде, что его борьба на Кубе является частью латиноамериканского революционного движения против империализма янки, движения, начатого еще Боливаром и Марти.

Конечно, несмотря на глубокую продуманность плана Фиделя, Че считал свою миссию на Кубу крайне рискованной. Уж очень неравны были силы с чисто военной точки зрения. Примерно 40 тысяч солдат и офицеров хорошо вооруженной американцами кубинской армии (в которой, надо сказать, Батиста пользовался довольно прочной популярностью) против нескольких десятков вчерашних студентов, в армии в основном не служивших.

Через несколько дней после знакомства Ильды с Фиделем Че очень серьезно спросил свою жену: «Что ты думаешь об этой сумасшедшей идее кубинцев вторгнуться на остров, полностью защищенный береговой артиллерией?» Ответ Ильды был следующим: «Я знаю, это сумасшествие, но в нем надо участвовать». Че с облегчением обнял ее и произнес: «Согласен, но я хотел знать, что ты думаешь. Я решил вступить в экспедиционный отряд. Мы пока еще на стадии планирования, но скоро мы начнем тренироваться. Я буду там врачом»⁷⁴.

Характерно, что позднее в своих записках о партизанской войне Че описывал начало знакомства с Фиделем именно с Гватемалы:

«И все же я хочу объяснить, как и почему я познакомился с нынешним главой правительства Кубы. Шел 1954 год — год, когда от власти отстранялись демократические правительства, год, когда последняя [латино]американская демократия, которая еще держалась в этом районе — правительство Хакобо Арбенса Гусмана — пала жертвой хладнокровно спланированной агрессии, организованной Соединенными Штатами Северной Америки ^[69] под дымовой завесой их континентальной пропаганды. Явным организатором этой агрессии был госсекретарь Фостер Даллес, который по странному совпадению являлся еще и юристом и акционером компании “Юнайтед фрут”, основного империалистического предприятия в Гватемале.