Че Гевара - читать онлайн книгу. Автор: Николай Платошкин cтр.№ 166

Селия всегда интересовалась политикой, с юности оставалась неистовой спорщицей, и в камере она активно обсуждала мировые политические проблемы. Столь же горячо она спорила с сыном на Кубе, и тот не оставался в долгу. Например, Селия восхищалась де Голлем (еще со времен войны), а Че считал генерала империалистом, зная о том, что французы натворили в Алжире.

Бойцы ЭГП две недели бродили по североаргентинским лесам и горам, но так и не смогли выйти в район дислокации своей будущей базы южнее города Сан-Рамон-де-ла-Нуэва-Оран. Масетти принял решение вернуться в Боливию и передохнуть.

А в это время коренным образом изменилась политическая обстановка в Аргентине. На выборах 7 июля 1963 года победу одержал кандидат консервативного крыла Радикальной партии врач по образованию Артуро Илия. В народе он был достаточно популярен благодаря своей прежней работе в Комитете по здравоохранению парламента. Перонистов от президентских выборов опять отстранили, и Перон призвал своих сторонников (он контролировал до четверти электората) голосовать пустыми бюллетенями. Однако некоторые активисты его движения (неоперонисты) ослушались своего вождя и приняли участие в парламентских выборах по спискам других партий.

Умеренная часть аргентинского генералитета (их называли «синими») была готова разрешить Илии поуправлять страной. Естественно, при том условии, что конечное слово по всем важнейшим вопросам оставалось за армией. Другая часть командования («красные») считала, что все игры в демократию надо кончать и переходить к прямой военной диктатуре.

Победа Илии нанесла сильнейший удар по стратегии ЭГП. Одно дело призывать народ к борьбе против репрессивной военной диктатуры, и совсем другое — против благообразного старичка, доктора Илии, избранного законным путем. Пока Масетти размышлял, что же делать дальше, Че нанес визит в Алжир и вернулся оттуда вместе с министром обороны этой страны Бумедьеном, чтобы вместе с ним отпраздновать очередную годовщину атаки на казармы Монкада 26 июля.

Че все еще ждал сигнала из Боливии. Команданте Секундо сначала склонялся к тому, чтобы прекратить операцию, но, подумав, решил, что ее надо продолжить. Было составлено письмо от имени повстанцев избранному президенту, в котором Илию призывали сложить полномочия и перестать быть игрушкой в руках военных — этих «лакеев империализма и олигархии». Единственными свободными людьми в Аргентине являются бойцы «Партизанской армии народа», которая сосредоточилась в горах и готова к бою. Илию призывали к ней присоединиться. Письмо было подписано: «Второй командующий “Партизанской армии народа”. 9 июля 1963 года. Лагерь имени Аугусто Сесара Сандино… Революция или смерть».

Масетти поручил Бустосу передать письмо Илии и добиться как можно более широкого опубликования манифеста в аргентинских СМИ. В течение нескольких недель Бустос ездил по аргентинским городам, но к письму никому не известной армии в газетах отнеслись скептически и опубликовали его только в не очень влиятельной газете перонистского направления. Правда, он смог организовать в нескольких городах группы поддержки партизанам. Многие молодые интеллектуалы левых взглядов были просто наэлектризованы известием, что во главе ЭГП стоит легендарный Че, который вот-вот вернется на родину.

Вскоре в Боливию прибыло подкрепление с Кубы в лице ближайшего сотрудника Красной Бороды Хосе Марии Мартинеса Тамайо (Папи), который должен был на месте разобраться с истинным положением ЭГП, подготовить прибытие Че, а также поддерживать связь между партизанской базой и кубинским посольством в Боливии. В конце сентября 1963 года к ЭГП присоединился Альберто Кастельянос. Это означало, что приезд первого команданте не за горами.

Боливийская полиция стала интересоваться таинственным ранчо, где, похоже, никто и не думал заниматься сельским хозяйством. Тучи явно сгущались, и пора было принимать какое-нибудь решение.

В октябре 1963 года бойцы ЭГП пересекли аргентинскую границу второй раз. Хотя Кастельянос должен был ждать Че в Боливии, он рвался в бой и упросил Масетти взять его с собой. Партизаны создали лагерь в горах, примерно в 15 километрах от пограничного аргентинского городка Агуас-Бланкас.

Сразу выяснилось, что никакой крестьянской поддержки (по образцу Сьерра-Маэстры) в Аргентине не будет. В этих диких, поросших лесом горах просто не было никаких крестьян в прямом смысле этого слова. Хотя тут и там были разбросаны убогие хижины местных жителей, они были настолько одичалыми и неграмотными, что в социальной иерархии они стояли даже ниже индейцев. Ни о какой мало-мальски развитой политической сознательности не приходилось и говорить. Горцы даже не знали (да и не хотели знать), кто сейчас президент страны. Партизан из ЭГП эти люмпены считали городскими чудаками, которым непонятно что нужно в их диких, забытых богом местах. Продуктами они делиться не хотели, да у них и самих почти ничего не было. Продовольствие доставляли из городов группы поддержки, организованные Бустосом.

Бойцы Масетти в полном соответствии с теорией Че целыми днями находились в движении, совершая утомительные марши по горам, переходя вброд разлившиеся в сезон дождей ручьи и реки. Не привыкшие к таким лишениям горожане стали роптать. Масетти решил подавить недовольство в зародыше, тем более что в ЭГП существовал устав, предусматривавший суровые наказания за самые разные преступления — от предательства до гомосексуализма или грубости по отношению к местным жителям. Он приговорил к смертной казни молодого еврея Адольфо Ротблата, страдавшего астмой. На марше тот часто отставал от группы и его приходилось ждать. На привалах он сидел, опустив голову и обхватив ее руками, наводя на остальных уныние. Масетти обвинил его в попытке дезертирства и созвал скорый суд. Несмотря на возражения некоторых партизан, 5 ноября 1963 года Ротблата расстреляли.

До аргентинской жандармерии дошли сведения о какой-то вооруженной группе, скрывавшейся в лесах недалеко от Сан-Рамон-де-ла-Нуэва-Оран. К концу 1963 года путем допросов местных крестьян и скотоводов жандармы пришли к выводу, что речь идет именно о «Партизанской армии народа», от имени которой было подписано письмо Илии.

Кастельянос считал, что партизаны слишком долго кочуют в небольшом районе, и предложил Масетти уйти на восток к парагвайской границе, но тот отказался, подписав тем самым всей своей «армии» смертный приговор. Между тем Кастельяноса пришлось отправить в Кордову на срочную операцию, и он пролежал в клинике весь январь 1964 года. В его отсутствие из Гаваны поступил приказ Че — осваивать местность, набирать крестьян и быть готовым к началу вооруженной борьбы. Когда Кастельянос вернулся в отряд (на тот момент в нем было примерно 30 бойцов), он узнал о приказе Масетти начать боевые действия 18 марта 1964 года — во вторую годовщину путча против Фрондиси. Партизаны были уже изрядно измучены маршами, жизнью в горах, скудным питанием и постоянной подозрительностью Масетти.

Однако команданте Сегундо был полон оптимизма. Перонистские профсоюзы запланировали провести всеобщую политическую забастовку против Илии, который не собирался легализовать их партию. Масетти решил использовать забастовку для организации нескольких нападений на небольшие армейские посты на границе двух провинций — Сальты и Тукумана. Эти нападения должны были разжечь задор перонистов и превратить забастовку в массовые беспорядки. После боев Масетти предполагал увести свой отряд в Анды, на 200 километров к югу. Этот маневр должен был сбить армию с толку и создать впечатление, что в горах скрывается большой отряд.