Оливия Джоулз, или Пылкое воображение - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Филдинг cтр.№ 76

– Прошу прощения, сэр, – в дверях стоял худощавый молодой человек, одетый с иголочки. Оливия лишний раз заметила, с каким уважением все здесь относятся к Скотту Ричу.

– Мистер Миллер попросил вас немедленно зайти к нему в лабораторию, сэр, вместе с агентом Джоулз.

Оливия выскочила из-за стола.

– Наверно, они достали снимки, – сказала она. – Пошли скорей!

И понеслась по коридору в лабораторию, Скотт пытался поспеть за ней, приговаривая:

– Ладно, детка. Успокойся, наконец. Ты должна быть молодцом.

Оливия влетела в лабораторию: там уже столпилась масса народу, и лица у всех важные. Все сотрудники высших чинов собрались здесь, чтобы увидеть доказательство того, что бен Ладен находился в суакинских пещерах. Тела нескольких агентов «Аль-Каиды» из числа руководства достали из-под обрушившихся и затопленных сводов разветвленной пещеры. Но бен Ладена среди них не было.

– Здорово, что удалось извлечь снимки из намокшего аппарата, – сказала Оливия. – Не знаю, кто это сделал, но он молодец.

Стоявшая в сторонке невысокая девчушка в рыжих кудряшках заулыбалась.

– Это я, – сказала она.

– Спасибо-спасибо, – сказала Оливия. – Правда, здорово.

– Может, посмотрим? – предложил Скотт Рич. – Можно мне?

И скользнул в кресло перед компьютером. Компьютерщик предусмотрительно показал ему пару ссылок, и Скотт вызвал на экран первую фотографию.

– Ну-ка, что тут у нас такое? – пробормотал Скотт.

Фотография была вся сплошь серая. – Кит, что ли, крупным планом?

– У меня тогда вспышка не сработала.

Он вызвал следующий снимок. Половина картины была белой, словно засвеченной, но можно было различить силуэт знаменитого сиднейского моста. Оливия попыталась вспомнить последовательность событий. Сначала она фотографировала виды, а потом попыталась сделать групповой снимок. Потом сфотографировала Бен Ладена, а потом забросила тюбик с газом и смылась.

Тузы ЦРУ столпились перед групповым снимком. Разобрать на нем что-либо было довольно трудно. В полумраке видны были одни лишь бороды да тюрбаны.

Скотт ободрил ее взглядом:

– Ничего, над ним еще поработают, – сказал он. – Сделают почетче. А бен Ладена крупным планом снимала?

– Да, – ответила она. – По-моему, это следующий кадр.

Разговоры разом смолкли. Все, как один, уставились на экран. Оливия от волнения стиснула кулаки. Она была уверена, что, несмотря на переполох в пещере, видела именно бен Ладена. Она помнит это внешнее ледяное спокойствие и одновременно ощущение скрытой мощи и злой воли. Но, с другой стороны, и об этом, несомненно, не преминула бы напомнить ей Кейт, тогда она была почти так же уверена, что бен Ладен – это Пьер Феррамо.

Скотт Рич склонился над компьютером. С замиранием сердца она следила, как он суровой обветренной рукой берет мышку и кликает. Сначала трудно было понять, что изображено на снимке. Потом стало понятно. Грязновато-белое полотно, плотно облегающее чьи-то колени.

– Ясно, – сказал Скотт Рич. – Кажется, у нас есть снимок промежности бен Ладена.

Вскоре Оливия снова сидела перед компьютером, направив весь свой гнев и всю свою энергию на то, чтобы заново проработать обрывки бесед с подстрочным переводом, которые она накануне отобрала, вырезала и составила по новой. И так силен был ее гнев, что он, словно мощный луч света, пробил все эти тучи лишней информации и ложных посылов.

Нагнувшись над столом, она позвала шепотом:

– Скотт, Скотт, иди скорей сюда!

– Это «Оскары», – выпалила она, когда Скотт подошел к ней и встал почти вплотную, так, что даже захотелось погладить его по бедру...

– Сам знаю, что «Оскары». Хочешь посмотреть на шоу?

– Да нет, я не о том, я хочу сказать, что цель их нового удара – «Оскары». Вот что задумал Феррамо, вот для чего приманивал всю эту околокиношную братию. Он ненавидел Голливуд. Видел в нем квинтэссенцию всего того, что у них принято презирать и что свойственно только западному обществу. К тому же в этой индустрии развлечений заправляют почти что одни евреи. А «Оскар»...

Скотт задумчиво провел ладонью по лбу.

– Я понимаю, детка, но мы об этом тоже позаботились, – сказал он. – «Оскары», конечно, могли бы стать самой потрясающей, самой значительной и символической мишенью для «Аль-Каиды». Что означает – исключая разве что Белый Дом и самого Джорджа Буша, – что в настоящее время из всех потенциальных мишеней на Западе эта как раз и находится под самым надежным колпаком защиты, и пробить его просто невозможно. Все прилегающее пространство, начиная с канализации и кончая воздушным пространством, очищено от посторонних объектов и постоянно проверяется. Все силы ФБР, ЦРУ и городского отделения полиции, а также все мало-мальски продвинутые средства слежения, какие есть на планете и выше, сфокусированы на кинотеатре «Кодак». Так что сегодня «Аль-Каида» не нападет на Академию киноискусства, это уж точно.

– Послушай меня, – сказала Оливия, щелкая мышкой по экрану. – Помнишь Майкла Монтерозо? Косметолога? Он в прошлом году находился за кулисами на вручении «Оскаров» – проделывал с людьми перед выходом на сцену жуткую вещь, называется «микродермобразия – одномоментная подтяжка лица без скальпеля». И если он еще на свободе, то и в этом году он тем же делом займется. Мелисса из «Векапиара» прежде, чем стать там агентом по связям с общественностью, три года проработала в пиар-отделе Академии киноискусств. А Николаса Кронхейта помнишь? Ну, режиссера-любителя, который снимал «Границы Аризоны»?

– Ну, помню, а при чем...

– Отец его двадцать лет состоит членом Совета Академии.

– Эти ребятки надеются сделать карьеру в Голливуде. Конечно же, для этого им и нужны – тем, у кого еще нет, – связи с Академией.

– Феррамо держал в своей комнате в Гондурасе видеокассеты с записью вручения премий Киноакадемии.

Скотт вдруг замолчал и стал серьезным. Оливии даже стало немного не по себе. Где-то в груди шевельнулся комочек страха.

– Можно их предупредить? – спросила она. – Молено отменить представление?

– Нет. Мы не имеем права приостанавливать работу Киноакадемии только на основании того, что нашему агенту что-то такое почудилось. Давай думай дальше: как все это связано между собой?

– В том-то и дело, что никак. Вот что плохо. Мне кажется, Феррамо выбрал своей целью «Оскаров», но конкретного плана у него не было. Все эти его голливудские мечтатели – люди со связями, вот он и вызнавал у них, как там все устроено.

Он слушал ее, положив голову на сцепленные руки, внимательно глядя перед собой, – как же любила она этот его взгляд!

– Кимберли! Помнишь Кимберли? – спросила она.