Он, смеясь, тащит ее в первую попавшуюся спальню. Баби пытается сопротивляться, но в конце концов покоряется его поцелуям. Они падают на кровать.
— Ой! — Стэп сует руку за спину.
Между лопаток ему впилось дуло игрушечного танка. Баби рассмеялась. Стэп швыряет его на пол, сбрасывает с кровати игрушечные пистолеты и трансформеров. Наконец успокоившись, захлопывает ногой дверь и предается излюбленной игре. Перебирает Баби волосы, целует ее, ладонь, расстегивая, скользит по пуговкам блузки. Приподнимает бюстгальтер и целует светлый участок кожи, нежный, чуть порозовевший. И вдруг чувствует укол в шею.
— Ай!
Стэп хватается рукой за больное место. В полутьме видно, как Баби, вооруженная диковинной куколкой с острыми ушками, смеется. И этот звонкий смех, невинный вид ударили его куда больнее.
— Мне же больно!
— Здесь нельзя, это комната Джулио. Придет еще…
— С ним Полло. Я его построил на эту тему. Это безумное чадо с места не сдвинется. Даже с дивана не сойдет.
Стэп снова осыпает поцелуями ее грудь, она перебирает ему волосы, отдаваясь ласкам.
— Джулио хороший мальчик. Это ты — безумное чадо.
Полло сходил на кухню, сделал себе бутерброд, прихватил холодного пивка и поглощает их. И тут Джулио встает с дивана.
— Ты куда?
— К себе в комнату.
— Сиди тут.
— Нет, я хочу к себе.
Джулио встает, но Полло хватает его за красный свитерок и подтаскивает к себе. Джулио вырывается. Полло прижимает его локтем к дивану. Джулио захныкал:
— Пусти, пусти меня!
— Ну перестань, сейчас же мультики начнутся!
— Неправда!
Джулио снова уставился в телевизор, но, увидев там спортивного комментатора, разревелся. Полло отпускает его.
— На, попробуй. Это очень вкусно, это пьют только большие.
Джулио немного заинтересовался. Обеими ручонками он хватает банку пива и отпивает глоток.
— Фу, противно. Горько.
— А посмотри, что у дяди Полло есть…
И вот Джулио, сидя на полу, радостно забавляется, подбрасывая розовые шарики, подаренные дядей Полло. Тот глядит на мальчика с улыбкой. В сущности, как мало надо ребенку для счастья. Какая-то парочка презервативов. Все равно сегодня вечером они Полло не понадобятся. В спальне тоже вроде все тихо. И Стэпу они тоже не нужны, хихикает Полло. От скуки он решает кое-куда позвонить.
В полумраке комнаты полной игрушек Стэп гладит ее по спине, по плечам. Проводит ладонью по руке, подносит запястье к лицу и целует. Скользит губами по коже. Глаза Баби закрыты, она вся отдалась вздохам. Стэп разжимает ей ладонь, целует и кладет себе на живот. И грубо вырывает ее из грез. Баби испуганно замирает. Так, понятно. Но я не могу… Я же никогда… Я что-нибудь не так сделаю. Стэп покрывает нежными поцелуями ее шею, ямку за ушком, губы. А уверенные, спокойные, искушенные руки накатывают на нее подобно волнам, выбрасывая на дикий пляж жертву прекрасного кораблекрушения.
Подхваченная дыханием страсти, она очнулась. Сдвинув ладонь с прежнего места, начинает его ласкать. Стэп успокаивающе прижимает ее к себе. Баби продолжает. Пальцы легко скользят вниз по его коже. Она чувствует подушечками крепкие мышцы на животе. Каждый шаг — как в пропасть, как в бездну, так невероятно, невозможно его совершить. Но — надо, надо, и она, затаив дыхание, бросается в эту пропасть. Пальцы запутались в мягких волосках, движутся все ниже, к джинсам, к пуговице — первой во всех смыслах. Неожиданно, непонятно почему, она вспоминает о Паллине. Она-то больше знает и умеет. Как я ей об этом расскажу? Знаешь, у меня не получилось, я просто не смогла. Эта мысль придает ей смелости и подталкивает к действиям. Она расстегивает джинсы. Золотистая пуговица с легким шорохом вылетает из петли. В комнате так тихо, что этот звук достигает ее ушей. Ну вот и все. Она выдыхает. Дальше будет проще. Рука уверенно расстегивает вторую, третью пуговицу, края джинсов все расходятся и расходятся. Стэп, откинув голову, чуть отдаляется от нее. Она тут же снова прижимается к нему, испуганно прячась в поцелуе, застыдившись оттого, что он отодвинулся. Вдруг — какой-то шум. Хлопают двери.
— Что там такое?
И как по волшебству, очарование рассеялось. Баби приподнимается на локте.
— Что там?
— Откуда я знаю? Иди ко мне, — Стэп притягивает ее к себе.
Снова шум. Что-то разбилось.
— Блин, убивают там кого-то, что ли?
Баби вскакивает с кровати, одергивает юбку, застегивает блузку и выбегает из комнаты. Стэп валится на кровать с раскинутыми руками.
— Чтоб ему сдохнуть, этому Полло!
Застегивает джинсы и идет в гостиную. А там такое!..
— Что за херня?..
Тут вся компашка. Банни и Хук борются на ковре. Рядом с ними разбитая лампа. Скелло сидит на диване с ногами, поглощает чипсы и смотрит «Секс в большом городе». Луконе посадил на колени ребенка и дает ему покурить косяк.
— Стэп, гляди, какая у него мордочка недовольная!
Баби коршуном набрасывается на Луконе, вырывает у него из рук косяк и тушит его в пепельнице.
— Вон! Вон отсюда, сейчас же!
На крики из кухни приходят Дарио с каким-то парнем, в руках у них пиво. Появляется и Сицилиец с девкой. Лица у них раскраснелись. Стэп думает: мы с Баби даже не начали, а они уже все успели. Хорошо им! Баби толкает всех к двери.
— Пошли все вон отсюда!
Они не упираются, довольные, а беспорядок от этого только увеличивается.
Стэп бросается ей на помощь.
— Давайте-давайте, валите отсюда, — последним он выпихивает Полло. — С тобой я еще поговорю.
— Но я только Луконе позвал, это он всех остальных притащил.
— Заткнись, — Стэп поддает ему под зад и выпихивает из дверей.
Затем возвращается помочь Баби.
— Посмотри, что они наделали!
Лампа разбита, диван залит пивом. Чипсы разлетелись по всей комнате. У Баби на глазах слезы. Стэп не знает что сказать.
— Прости. Я помогу тебе прибрать.
— Спасибо, не надо, я сама.
— Ты злишься?
— Нет. Но все равно уходи. Скоро вернутся родители.
— Тебе точно не надо помочь?
— Точно.
Они торопливо целуются. Баби закрывает дверь, Стэп спускается. Оглядывается. Никого. Садится на мотоцикл, заводит мотор. Но тут из-за спины вылетает машина со всей компанией. В ночи взметается хор голосов: «Нянька, нянька, нянька — молодец!» и аплодисменты. Стэп спрыгивает с мотоцикла и несется за Полло.