Ступени на эшафот - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 4

– Спасибо. А кто может в частном порядке делать перевязки?

– Любой медикус. В столице чаще обращаются в больницу Святой Марии Магдалины.

– У Тучкова моста?

– Верно.

Матвей откланялся и прямым ходом на Васильевский остров, в аптеку. Дом солидный, красного кирпича. На первом этаже аптека, выше – лечебница. В аптеке обстановка дорогая, мебель чёрного дерева, пол мозаичный. Матвею повезло, за прилавком сам профессор – лысый, с пышными усами.

– Что господину угодно? – осведомился владелец аптеки и лечебницы.

Матвей, поздоровавшись, показал жетон.

– Не подскажете, последние пять дней кто-нибудь берёт у вас бинты и дегтярную мазь?

– Есть такие, двое. Готовим по заказу.

– И фамилии и адреса есть?

– Как положено, мы же не знахари какие-нибудь.

Пель открыл толстую книгу.

– Вот, пожалуйста. Сергеева Мария Ивановна и Конопляникова Зинаида Васильевна. Адреса нужны?

– Простите за беспокойство, нет.

Матвей был разочарован. А ведь стоял совсем рядом с разгадкой. Конопляникова была соратницей Беневской, обе были в подпольной боевой организации эсеров техниками в динамитной мастерской. В дальнейшем Зинаида Васильевна участвовала в убийстве генерала Георгия Мина, была повешена по приговору суда 29 августа 1906 года в Шлиссельбургской крепости.

Постоял Матвей на крыльце аптеки. Больница сестёр милосердия, как ещё называли лечебницу Святой Магдалины, располагалась на Васильевском острове, на первой линии. И, если уж искать по больницам медика, делающего перевязки, то начинать надо с неё. И тут повезло. Старшая сестра в накрахмаленном чепчике подвела его к группе медсестёр.

– Дамы, кто делает перевязки на дому… э…

– Беневской, – пришёл на помощь Матвей.

– А как её звать и адрес?

– Мария Аркадьевна.

– Тогда я, – выступила вперёд сестра милосердия лет сорока.

– Вера Павловна, поговори с господином тет-а-тет.

– Слушаюсь.

И книксен. Однако выучка. Отошли в сторонку. Матвей сразу представился.

– Я из полиции. Разыскиваю раненную в правую руку и правую половину тела.

Матвей не стал говорить, что он из жандармерии.

– У пациентки именно такие раны. Кровопотеря, пока слаба, но раны заживают хорошо. Молодость, в её годы всё заживает быстро.

Матвей припомнил год рождения – 1882. Совсем девушка, двадцать три года. Когда он видел её в больнице, возраст определить было невозможно, на голове и лице бинты, как и на руке. А тело было прикрыто простынёй.

– Адрес не скажете?

– Конечно. Здесь же, на Ваське, девятая линия, дом двадцать пять. Двенадцатая квартира. Доходный дом в пять этажей.

– Спасибо большое, вы меня выручили. Но о нашем разговоре никому.

– Я поняла.

Коренные жители Петербурга Васильевский остров зачастую для краткости называли Васькой. Сразу мысли замелькали. Арестовать? А какая вина? Установить наружное наблюдение, подключить филёров? Дело серьёзное, распоряжается ими начальник Охранного отделения. А какие у Матвея основания просить в помощь «топтунов»? Вот и выходит – самому надо. Не знал в тот момент Матвей, что случайно вышел на боевую организацию эсеров. Подчинялась боевая организация партии, но действовала автономно. И Беневская была одним из членов организации, вторым техником в динамитной мастерской, имела псевдоним «Генриетта». То есть Матвей вплотную, сам того не зная, подобрался к осиному гнезду, засекреченной боевой организации. Риск очень велик, можно и жизнь потерять. Боевики ставили задачи – уничтожить священника Гапона, генерала Мина, генерал-губернатора Дубасова и даже царя Николая II. Список был велик, и многое совершить боевикам удалось. Да, пожалуй, и всё свершилось, кабы не жандармы и полиция. У террористов разных партий к 1905 году уже опыт появился, конспирировались, брали псевдонимы, завозили оружие из-за границы через Польшу и Финляндию. Но динамит делали сами, не было его в свободной продаже. Капризен динамит в изготовлении, потому периодически взрывы гремят. Да ладно бы, если только сами боевики при несчастных случаях гибли. Квартиры, где обустраивали динамитные мастерские, в доходных домах снимали. Случись взрыв помощнее, и будут невинные жертвы. И такие происшествия случались. Однако террористы любых партий, на словах радеющие о народном благоденствии, на самом деле народ не жалели. При терактах бомбы бросали прямо в толпу. Чем больше народу погибнет, тем больше разговоров, статей в газетах, известность в узких кругах таких же отморозков. Например, при покушении на Дубасова в Москве от взрыва бомбы, брошенной боевиком-эсером Мищенко погибло, и было ранено тридцать человек, но сам Дубасов был легко ранен. Жизнь генерал-губернатора спасла коляска, крепкого дерева оказалась. Зато среди эсеров авторитет Мищенко вырос значительно. Как же, герой! Борец за права народа.

Что было плохо в столице для филёров, да любых наблюдателей, так это отсутствие на улицах зелёных насаждений. Ни деревьев, ни кустарников. Дома из камня или кирпича, булыжная мостовая и такие же тротуары. Правда, на окраинах тротуары могли быть из деревянных плашек. А ещё, в отличие от Москвы и других городов, дома стоят вплотную друг к другу. Где заканчивается один дом, начинается другой, проходов-проездов, в которых можно укрыться – нет. Заехать во двор можно через арку. Дворы-колодцы, через которые можно пройти с одной улицы на другую. Арок могло быть несколько и дворы неправильной формы, заблудиться – пара пустяков. Зато знающий человек по проходным дворам, да через подъезды с двумя входами, к искомой цели быстро выйдет. Для «топтунов» такие знания – качества ценные. На курсах жандармских основы наружного наблюдения давали.

Потому Матвей после некоторых колебаний решил несколько дней понаблюдать сам.

Сначала зашёл в подъезд дома. Чёрный ход есть, но заперт на замок, что для наблюдения плюс, поднялся на этажи. Двенадцатая квартира на втором этаже и окна выходят во двор. С лестничной площадки двор осмотрел. Пожалуй, лучшее место для наблюдения – это полуподвал, через узкие окна двор как на ладони. Вышел, прошёл к полуподвалу, это уже другой дом, двадцать третий. В одной из комнат оказалась дворницкая. Мётлы хранились, лопаты для уборки снега, скребки, ломы, вёдра. С дворником договорился, показав жетон, что по служебной надобности находиться будет, и получил второй ключ. Наблюдать неудобно, окно высоко, требуемый подъезд виден, когда стоишь. Зато к себе внимание не привлекаешь, со стороны не видно. За день почти всех жильцов в лицо увидел, запомнил.

Дети и подростки, а также люди пожилые его не интересовали. В боевых организациях состоят люди, как правило, от двадцати до пятидесяти, активные. Около четырёх часов пополудни прошла в подъезд уже знакомая сестра милосердия из лечебницы Святой Марии Магдалины. Матвей время засёк. Долго сестра отсутствовала, почти час, без пяти минут. Ох, не проболталась бы, что к раненой интерес проявляют.