Ступени на эшафот - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 9

Жандармы стремились захватить раненых боевиков. Ещё позавчера ротмистр советовал стрелять по рукам и ногам, чтобы только ранить, с перспективой допросить. С места сорвалась пролётка, стоявшая неподалёку в арке. Извозчик не сидел, а стоял и нахлёстывал коня. Наверное, на этой пролётке боевики должны были скрыться с места экспроприации с добычей.

Следили за отделением и, когда деньги оказались доставлены, решились на акцию. И она у них удалась бы, кабы не жандармы.

– Самойлов, телефонируй в жандармерию. Пусть свяжутся с близлежащими больницами, вышлют кареты для перевозки раненых. Кулишников, внутрь почты. Живы ли сотрудники, целы ли деньги?

Сам же ротмистр к боевикам. «Своему» он прострелил плечо, и боевик сейчас был в шоковом состоянии. Глаза открыты, дышит шумно, но ничего не соображает. Второй, которого подстрелил Матвей, тянулся к пистолету, который выпал из его рук при падении и валялся неподалёку. Ротмистр оружие боевика подобрал, определил в карман. Третий боевик не подавал признаков жизни. Ротмистр побежал в сторону Николаевского вокзала. Буквально в полусотне метров лежала опрокинутая пролётка, придавив извозчика, который пытался выбраться из-под неё. Лошадь тоже пыталась встать, билась в оглоблях и постромках. Пролётка столкнулась с чугунным ограждением, когда извозчик пытался скрыться. Ротмистр помог извозчику выбраться, обыскал. Припасённым куском верёвки связал сзади руки. А сердобольные прохожие уже помогали встать на ноги лошади. Коновалов повёл извозчика к почте. И уже раздавались свистки городовых. Полицейские спешили к месту взрыва и стрельбы.

Матвей зашёл внутрь почты. Стойки повалены, на полу несколько окровавленных тел. Придавленный стойкой, стонет человек, видны только его ноги в форменных штанах. Раз стонет, значит жив. В отделении сильно пахнет сгоревшим динамитом. Матвей ухватился за край поваленной стойки, поднатужился, приподнял.

– Выбирайся, пока я держу!

Человек выбрался. Судя по галунам на мундире, сам начальник почты. Один рукав в крови.

– Сильно зацепило?

– Руку чувствую.

– Тебя стойка спасла, на себя удар приняла. Деньги целы?

Начальник почты сразу насторожился.

– А ты кто таков?

– Из жандармерии.

Матвей для убедительности жетон показал.

– Я успел в хранилище мешок с деньгами положить, ключи у меня.

Заниматься ранеными не функция жандармерии. А протокол осмотра места происшествия составить надо, подобрал с пола чью-то кепку, вытер ею столешницу и стул. Взял чистый лист бумаги из держателя, ручку, обмакнул перо в чернильницу.

«Мной, прапорщиком Охранного отделения Отдельного корпуса жандармов Кулишниковым М. П. осмотрено при дневном свете место происшествия по адресу: Лиговский проспект…».

А в помещение почты уже ротмистр ездового заводит, Самойлов ведёт под руку прихрамывающего боевика с окровавленной штаниной. Следом двое околоточных надзирателей под руки заводят раненного в плечо боевика. Здесь их обыскали. При себе ни документов, ни оружия не оказалось.

Вбежал городовой, обратился к одному из околоточных:

– Что с лошадью делать? Я пока привязал её к столбу.

Ответил ротмистр:

– Попроси мужиков пролётку на колёса поставить.

– Так уже.

– Подгони сюда. Надо этих субчиков в жандармерию доставить.

– На набережную Мойки? – уточнил городовой.

– Нет, на набережную Фонтанки.

Там располагался штаб III отделения. Там надо боевиков допросить, а потом отправить во внутреннюю тюрьму на Фурштатской. А до допросов ещё доктор их осмотреть должен, перевязать. Иначе вездесущие журналисты поднимут завтра вой – нарушают гражданские права! А то, что боевики невинных людей убили, нескольких ранили, в расчёт не берут.

– Самойлов, запиши фамилии раненых. А ещё посчитай убитых и опиши. Хорошо бы документы оказались.

И к полицейским.

– Помогайте, пока следы не затоптали и раненых не увезли.

Возиться пришлось долго. После звонка в жандармерию прибыл фотограф и судебно-медицинский эксперт. Надо всё запротоколировать для суда, чтобы не отвертелись боевики. И светит им смертная казнь через повешение. Потому как террористов судит трибунал и статьи закона суровые. Либо смертная казнь через повешение, либо каторга от пятнадцати лет и до пожизненной. Впрочем, на каторге выжить даже десять лет сложно, это не ссылка с почти курортными условиями.

Пострадавших от взрыва и свидетелей нашлось много. Следственное дело распухало от бумаг на глазах. Тем не менее напряжением маленькой группы за месяц дело было завершено и передано по инстанции в суд.

Долго отдыхать не пришлось. Изворотливость в задумках по добыванию денег разных партий приводила всю группу в изумление. Причём предотвратить некоторые было решительно невозможно.

Несколько человек арендовали квартиру. С владельцем договаривались мужчина и женщина под видом семейной пары по фальшивым документам. Ничего предосудительного.

Если не знать, что напротив дома, через узкую улицу, находится банк. Сменяя друг друга, по ночам, мужчины делали подкоп. Землю вывозили в мешках на ломовых подводах. За три недели подземного труда вышли к стене подвала и в одну из ночей разобрали каменную кладку. Банк хранил ценности – деньги бумажные и золотые монеты в подвале, в хранилище. Всё ценное из хранилища вынесли и из квартиры исчезли. Хватились пропажи только днём, перед полуднем, когда кассир банка спустился в хранилище. Сотрудники в шоке, управляющего отпаивали валерианой. Пропали 314 тысяч рублей. Конечно, вызвали полицию. Такие кражи были способны разорить банк. Средний ежемесячный заработок рабочего был 25–30 рублей. По тридцать рублей платили партии рядовым боевикам в месяц на содержание. Ибо боевики не работали, некогда было – слежка за будущими объектами экспроприации, подготовка самого акта.

Но Матвея, как и других жандармов, изумляла изворотливость боевиков большевиков. Кавказский боевик Камо 13 июня ограбил инкассаторскую карету в Тифлисе (ныне Тбилиси), захватив 341 тыс. рублей. Переправил деньги Красину и Ленину в Куоккала, в Финляндию. Купюры были крупные, по пятьсот рублей и номера их были известны. Ни расплатиться ни обменять на валюту других стран. Однако Красин нанял художницу Афанасию Шмидт (конспиративный псевдоним Фаня Беленькая). Та под микроскопом миниатюрной кисточкой, ювелирно точно подобрав краску, поменяла на каждой купюре по одной цифре и деньги поменяли малыми партиями в разных банках на валюту.

В 1905 году в империи насчитывалось девять правых партий, семь центристских, пять левых, а ещё одиннадцать польских, пятнадцать финских, девять украинских, семь еврейских, пять мусульманского толка, а ещё армянские, шведские и прочая и прочая. Третья часть имела боевые организации, правда – не все грабили государственные финансовые организации. Например, такие как русский народный союз имени Михаила Архангела боевиков готовили для еврейских погромов. Наиболее активными были боевые организации эсеров, большевиков, эсеров-максималистов и анархистов. Причём большевиков в 1906 году насчитывалось 46 тысяч человек, меньшевиков – 100 тысяч, а членов союза русского народа четыреста тысяч. Но в конечном итоге плодами февральской революции 1917 года воспользовались большевики, учинив Октябрьский переворот. Конечно, Ульянов-Ленин был хорошим оратором, способным увлечь за собой людей, но Троцкий, возглавивший социал-демократов, был отличным.