Человек из Санкт-Петербурга - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 18

Теперь он достоверно знал, что в определенный день, в определенное время князь будет находиться в определенном месте. Подобного рода информация насущно необходима при тщательной подготовке покушения. Максим предполагал, что рано или поздно раздобудет такую информацию либо через слуг Уолдена, либо путем неусыпного наблюдения за Орловым и его регулярными маршрутами. Но с появлением этих сведений в «Таймс» полностью отпала необходимость рисковать, вступая в беседы с прислугой или ведя тайную слежку. Знал ли сам Орлов, что о его передвижениях совершенно свободно пишут в газетах, словно приманивая к нему убийц? «Это так типично для англичан», – подумал Максим.

Основной проблемой представлялось приближение к Орлову на достаточно близкое расстояние, чтобы убийство стало возможным. Таким, как Максим, вход в королевский дворец был закрыт. Но в «Таймс» он нашел способ справиться и с этой трудностью. На той же полосе, где печаталась «Светская хроника», между репортажем с бала, устроенного леди Бейли, и текстами завещаний недавно умерших представителей знати он обнаружил официальное сообщение:

Канцелярский стиль уведомления ^[7] делал его смысл трудным для восприятия вообще, не говоря уже об иммигрантах, и Максиму пришлось перечитать текст несколько раз. После чего ему вроде бы стало понятно главное: как только группа гостей приближалась к выходу, их лакей должен был опрометью кинуться к экипажу, дожидавшемуся где-то в другом месте. В этом он и увидел свой шанс проникнуть либо внутрь кареты, либо на ее козлы.

Теперь оставалось решить только одну, но не менее важную задачу. Раздобыть пистолет.

Это не составило бы труда в Женеве, но пересекать вооруженным несколько границ было слишком рискованно: если бы его багаж обыскали, то наверняка отказали бы во въезде в пределы Великобритании.

Впрочем, он почти не сомневался, что найти пистолет в Лондоне – тоже пара пустяков. Он только пока не знал, как это сделать, и не мог себе позволить открыто наводить справки. Наблюдая за оружейными магазинами Вест-Энда, он обратил внимание, что все покупатели явно принадлежали к высшему сословию: даже будь у Максима нужная сумма, ему там все равно не продали бы ни один из выставленных на полках красавцев пистолетов, обладавших высочайшей точностью стрельбы. Кроме того, он провел немало времени, околачиваясь в низкопробных пабах, где оружие наверняка переходило из рук в руки среди представителей преступного мира, но Максим ни разу не заметил, как это происходит, чему едва ли следовало удивляться. Его единственной надеждой оставались анархисты. Он постоянно вступал в разговоры с теми из них, которые казались ему «серьезными людьми», но они никогда не поднимали тему оружия именно потому, что беседы происходили в присутствии Максима. Его проблема заключалась в том, что он прибыл совсем недавно и пока не заслуживал доверия. В среду анархистов то и дело засылали полицейских осведомителей, и хотя те по-прежнему охотно принимали в свой круг новичков, относились к ним все же с некоторой долей подозрительности.

Но теперь времени на осторожное прощупывание почвы уже не оставалось. Ему придется прямо задать вопрос, как раздобыть пистолет. Однако подойти к этому следовало аккуратно, а потом немедленно порвать все связи с Джюбили-стрит и перебраться в другую часть Лондона, где его невозможно будет отследить.

Поэтому он перенес свое внимание на молодых евреев-отщепенцев, обитавших на той же Джюбили-стрит. Это были сердитые, склонные к насилию парни. Они отказывались идти по стопам отцов и за гроши гнуть спины в мастерских Ист-Энда, где на самом деле шились костюмы, которые аристократы заказывали на Савил-роу ^[8]. И опять-таки, в отличие от своих папаш не принимали консервативных доктрин раввинов. Однако в большинстве своем они еще не определились, где искать решение своих проблем: в политике или в уголовщине.

Максим выделил из их ряда человека по имени Натан Сабелински. Ему было около двадцати, он обладал привлекательной внешностью с несомненными славянскими чертами в лице, носил высокие воротнички и желто-золотистую жилетку. Максим не раз замечал его в клубе анархистов, но чаще – среди нелегальных игроков, делавших ставки на Коммершиал-роуд: у него, стало быть, водились деньги не только на добротную одежду…

Он оглядел помещение библиотеки. Какой-то мужчина откровенно спал за столом, женщина в плотном пальто штудировала по-немецки «Капитал» и делала выписки, литовский еврей склонился над русскоязычной газетой, которую читал с помощью увеличительного стекла. Максим вышел на улицу, но не обнаружил поблизости ни самого Натана, ни его дружков. «Рановато для них, – понял он. – Если такие выходят на дело, то с наступлением темноты».

Максим вернулся в Данстен-Хаус. Сунул в чемоданчик бритву, смену чистого нижнего белья и единственную запасную рубашку. Потом разыскал Милли, жену Рудольфа Рокера, и сообщил ей:

– Я нашел себе другое жилье. Вечером зайду попрощаться и поблагодарить Рудольфа.

Затем он привязал чемодан к багажнику велосипеда и поехал сначала на запад к центру Лондона, а потом взял севернее в сторону Камден-тауна. Здесь он нашел улицу, застроенную высокими и когда-то вполне приличными домами, где изначально жили семьи среднего класса, перебравшиеся теперь в пригороды, поближе к станциям вновь проведенных линий метро. В одном из этих сильно обветшавших строений он снял грязноватую комнату, заплатив хозяйке-ирландке по имени Бриджет десять шиллингов квартплаты за две недели вперед.

К полудню он уже снова был в Степни рядом с домом Натана на Сидней-стрит – вполне заурядным для этого района зданием с двумя комнатами внизу и двумя наверху. Входная дверь стояла распахнутой. Максим вошел.