Лилия и Леопард - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Виггз cтр.№ 95

— Вы согласны плыть по Францию на одном из моих военных кораблей?

— Я готова добираться домой любыми средствами, Ваше Высочество.

— Я ожидал подобную решительность от племянницы герцога Бургундского, — удовлетворенно заметил король.

Лианна глубоко вздохнула.

— Я бы солгала, Ваше Высочество, если бы сделала вид, что одобряю союз между вами и моим дядей. Его братья, герцог Брабантский и граф Неверский, придерживаются такого же мнения. Франция — наша страна, со своим собственным королем.

В глазах Генриха появился нехороший блеск.

— Тогда почему я должен везти вас домой, баронесса?

Ранд придвинулся к Лианне и обнял ее за талию.

— Потому что она — моя жена, Ваше Высочество.

Среди приближенных короля послышался ропот. Генрих поднял бровь и внимательно посмотрел на стоящую перед ним красивую пару. Несмотря на свои неполные двадцать семь лет, они показались ему безумно, невыносимо молодыми. Отношение этой девушки к королю Англии было уважительным, но все же в глубине ее необычных серебристых глаз таилась огромная внутренняя сила. Похоже, она — борец по своей натуре. Да, в баронессе текла кровь Жана Бургундского.

Генрих перевел взгляд на ее мужа. Его лицо свидетельствовало об огромной силе воли и внутреннем достоинстве. Лонгвуд никогда ни о чем не умолял, но сейчас в его зеленых глазах читалась просьба о снисхождении.

«Он изменился, — подумал король. — Нет уже того монашеского вида рыцаря, которого я когда-то благословил в Вестминстере. Теперь это сильный, уверенный в себе человек».

Ранд еще ближе придвинулся к жене, пальцы их рук сплелись.

Неожиданно для самого себя Генрих смягчился. Глядя на эту красивую молодую пару, он чувствовал удовлетворение. Король посылал Ранда во Францию завоевать замок и невесту. Тот сумел добиться и того и другого и нашел свою любовь.

Да, их привязанность друг к другу была очевидна. Она читалась на этих молодых лицах, в переплетенных вместе пальцах, в том, как девушка прильнула к плечу своего мужа. Но достаточно ли сильна их любовь, чтобы удержать племянницу герцога Бургундского от предательства?

Наконец Генрих заговорил, обращаясь к Ранду, но глаза его с вызовом смотрели на советников, которые недовольно перешептывались между собой.

— Да, милорд, я позволю вашей жене плыть с нами.

Ропот среди его приближенных усилился, и девушка впервые за все это время улыбнулась. Но не открытой подобострастной улыбкой придворной дамы, а очень сдержанно, лишь слегка изогнув уголки губ.

— Это невозможно, Ваше Величество, — тут же возразил его кузен Эдвард, герцог Йоркский, мясистое лицо которого даже покраснело от негодования. — Ваш собственный указ запрещает подобные вещи. Любая женщина, которую обнаружат среди мужчин, направляющихся на войну, должна лишиться руки.

— Речь идет о проститутках, а не о благородных дамах, — отрезал Генрих.

— Но моряки будут против ее присутствия. Матросы — народ суеверный. Они считают, что женщина на корабле приносит несчастье.

Генрих ощетинился. Всем было хорошо известно, что преданность герцога Йоркского так же переменчива, как ветер, гуляющий над Ла-Маншем. Король терпел его возле себя только потому, что поддержка дома Йоркских в настоящий момент являлась жизненно важной для всей Англии.

— Достаточно, кузен. Я не желаю больше ничего слышать.

— Но, позвольте, Ваше Высочество, что если эта леди — французская шпионка?

— Тогда ей лучше убраться отсюда подальше вместе со своим мужем.

У герцога Йоркского затрясся двойной подбородок.

— Я требую, чтобы…

— Молчать!

Окрик Генриха прозвучал, как удар хлыста. Эдвард Йоркский бросил на Лианну испепеляющий взгляд и загромыхал по палубе прочь. Остальные медленно последовали за ним, негромко переговариваясь между собой из опасения навлечь на себя неудовольствие короля.

Генрих подошел к Ранду и Лианне: особое расположение монарха будет защищать их от недовольства его приближенных лучше, чем металлический щит. Да, Генрих считал, что поступает правильно, потому что ему нужен тот мост через Сомму.

— Спасибо, Ваше Высочество, — поклонился Ранд.

— Мне хотелось бы заверить вас, что я защитил вас только из снисхождения к той привязанности, которую вы испытываете друг к Другу, — он заметил испуганный взгляд Лианны. — Но дело не только в этом. Мне хочется, чтобы вы всегда помнили, что я мог бы и отказать.

Лианна облизнула пересохшие от волнения губы.

— Я буду помнить, Ваше Высочество.

Ее слова прозвучали не совсем убедительно. Менее проницательный человек мог бы и не заметить этого, но не Генрих V.

— В вас течет кровь бургундцев, — в его голосе слышалось одновременно и восхищение, и раздражение. — От этого никуда не денешься, и это не зависит от того, что вы думаете о политике своего дяди.

Генрих заметил, как рука баронессы еще крепче сжала пальцы мужа, и в его голове возникло мрачное предчувствие. Но он натянул на себя личину безразличия, пряча под ней свои подозрения.

Да, король не учел возможности того, что Ранд мог потерять голову от француженки. Теперь ему приходилось с горечью признать это. Когда-то у Генриха была привязанность Ранда, но теперь невероятно красивая племянница герцога Бургундского завоевала любовь его рыцаря…

Одна мысль не давала Генриху покоя. Жан Бургундский давно бы уже использовал в своих целях такое сильное чувство, как любовь. Не поступит ли таким же образом и его родственница?

Неохотно, но достаточно решительно король произнес:

— Вы ведь понимаете, что я сурово расправляюсь с вероломными людьми.

— Да, Ваше Высочество. Ваш брат рассказал нам об измене Скроупа.

Лианна подняла голову; в ее серебристых глазах был вызов. Что ж, баронесса Лонгвуд неожиданно оказалась противником короля, а Ранд — его наградой.

— Я все-таки надеюсь, что вы сделаете для себя правильные выводы, — сказал Генрих.

Повисло напряженное молчание. В глазах Ранда, словно вспышка молнии, промелькнула ярость, но в его голосе Генрих не услышал гневных ноток.

— Я понимаю, Ваше Высочество. Королевское снисхождение — это обоюдоострая шпага, — наклонив голову, сказал он.

* * *

Когда лоцман начал выводить «Тринити Рой-ял» в морю, Лианну охватила паника.

— Мне следовало бы остаться. Да прости меня Бог, мне нужно было остаться с Эймери, — в волнении повторяла она, заламывая руки.

— Сейчас ты уже не можешь вернуться к нему, — сказал Ранд, искренне сочувствуя жене. — Но скоро мы вновь увидим сына. Я думаю, что через несколько недель.