Эон. Исследования о символике самости - читать онлайн книгу. Автор: Карл Густав Юнг cтр.№ 20

¹¹⁴ Однако есть еще одна причина, почему я вынужден уделить столь много внимания privatio boni. Уже у Василия мы обнаруживаем тенденцию приписывать зло предрасположенности ( ) души и одновременно наделять его «не-сущим» характером. Поскольку, согласно этому автору, зло проистекает из человеческого легкомыслия и, следовательно, обязано своим существованием простой небрежности, оно существует, так сказать, лишь в качестве побочного продукта психологического недосмотра, а последний есть такая quantité négligeable, что зло и вовсе растворяется, как дым. Легкомыслие как причина зла определенно заслуживает серьезного отношения, однако это фактор, от которого можно избавиться сменой установки. Мы можем поступать иначе, если захотим. Психологическая каузация настолько эфемерна и на первый взгляд нереальна, что все сводимое к ней неизбежно приобретает характер незначительности, случайной ошибки, а потому в высшей степени минимализируется. Остается открытым вопрос, в какой мере наша современная недооценка психики проистекает из этого предрассудка. Впрочем, данный предрассудок заслуживает крайне серьезного отношения, ибо именно из-за него психику подозревают в том, что она есть подлинный источник всего зла. Отцы Церкви едва ли осознавали, какую фатальную власть они приписывали душе. Нужно быть слепцом, чтобы не увидеть ту колоссальную роль, которую играет в нашем мире зло. В самом деле, потребовалось вмешательство самого Бога, дабы избавить человечество от проклятия зла, ибо без такого вмешательства человек бы погиб. Если эта чудовищная сила зла приписывается душе, результатом может быть только негативная инфляция, т. е. демонические притязания на власть со стороны бессознательного, что делает ее еще опаснее. Данное неизбежное последствие предвосхищено в фигуре Антихриста и отражено в событиях последнего времени, природа которых соответствует христианскому эону Рыб, ныне приближающегося к своему завершению.

¹¹⁵ В мире христианских идей Христос, несомненно, представляет самость ^[99]. Будучи апофеозом индивидуальности, самость имеет атрибуты уникальности и однократности. Однако поскольку психологическая самость – понятие трансцендентное, выражающее целокупность сознательных и бессознательных содержаний, оно поддается описанию исключительно сквозь призму антиномий ^[100]; иными словами, если мы хотим дать корректную характеристику трансцендентной ситуации, вышеперечисленные атрибуты необходимо дополнить их противоположностями. Проще всего это сделать в форме кватерниона противоположностей:

¹¹⁶ Данная формула выражает не только психологическую самость, но и догматическую фигуру Христа. Как историческое лицо, Христос однократен и уникален; как Бог – универсален и вечен. Аналогичным образом и самость как индивидуальность характеризуется однократностью и уникальностью, но как архетипический символ она есть образ Бога, а потому универсальна и вечна ^[101]. Если теология изображает Христа просто «добрым» и «духовным», на другой стороне должно возникнуть нечто «злое» и «материальное», или «хтоническое», репрезентирующее Антихриста. Получившийся кватернион объединен в психологической плоскости тем фактом, что самость не мыслится как нечто исключительно «доброе» и «духовное»; в результате ее тень оказывается гораздо менее черной. Кроме того, противоположности «доброго» и «духовного» больше не требуют отделения от целого:

¹¹⁷ Вышеприведенный quaternio характеризует психологическую самость. Будучи целокупностью, он по определению включает в себя светлый и темный аспекты, так же как самость охватывает мужское и женское, а потому символизируется брачным quaternio ^[102]. Последний – понятие отнюдь не новое: согласно Ипполиту, оно было известно уже наасенам ^[103]. Таким образом, индивидуация представляет собой «mysterium conjunctionis», при этом самость переживается как брачный союз противоположных половин ^[104] и изображается в виде составного целого в мандалах, спонтанно рисуемых пациентами.

¹¹⁸ Знание, что человек Иисус, сын Марии, есть principium individuationis, было озвучено еще в глубокой древности. Так, согласно Ипполиту, Василид ^[105] говорил: «Иисус стал первой жертвой при разделении на виды [ ], и Страсти Его имели место ни по какой иной причине, как для разделения составных вещей. Ибо, говорит он, сыновство, прежде пребывавшее в бесформенном состоянии [ ]… нуждалось в разделении на составные части [ ] так же, как был разделен Иисус» ^[106]. Согласно весьма сложному учению Василида, «не-сущий» Бог породил тройное сыновство ( ). Первый «сын», чья природа была наиболее тонкой и чистой, остался наверху с Отцом. Второй сын, чья природа была грубее ( ), спустился немного ниже, однако получил «крылья, подобные тем, коими Платон… наделяет душу в “Федре”» ^[107]. Третий сын, чья природа нуждалась в очищении ( ), ниже всего пал в «бесформенность». Это третье «сыновство», очевидно, самое грубое и тяжелое в силу своей нечистоты. В этих трех эманациях или манифестациях не-сущего Бога нетрудно увидеть трихотомию духа, души и тела ( ). Дух самый чистый и высокий; душа, как ligamentum spiritus et corporis грубее духа, но обладает «крыльями орла» ^[108], а посему способна подняться к высшим сферам. Оба имеют тонкую природу и обитают, подобно эфиру и орлу, в или вблизи области света, тогда как тело – тяжелое, темное и нечистое – лишено света, но тем не менее содержит божественное семя третьего сыновства, хотя все еще бессознательное и бесформенное. Это семя будто пробуждается Иисусом, очищается и наделяется способностью к вознесению ( ) ^[109], благодаря тому, что противоположности были разделены в Иисусе посредством Страстей (т. е. его разделения на четыре части) ^[110]. Таким образом, Иисус есть прототип пробуждения третьего сыновства, дремлющего во тьме человечества. Он – «внутренний духовный человек» ^[111]. Кроме того, он – полная трихотомия, ибо Иисус, сын Марии, репрезентирует человека во плоти, причем непосредственным его предшественником является второй Христос, сын верховного архонта седмерицы (гебдомады), а его первым прообразом – Христос, сын верховного архонта осмерицы (огдоады), демиург Яхве ^[112]. Данная трихотомия фигур Антропоса в точности соответствует трем сыновствам не-сущего Бога и разделению человеческой природы на три части. Таким образом, мы имеем три трихотомии: