Фабрика ужаса. Страшные рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шестков cтр.№ 78

Этот город не мог существовать в реальном мире…

Не должен был существовать. Но существовал.

Мы медленно въехали в здание, чем-то напоминающее железнодорожный вокзал в Лейпциге. Вышли на перрон. Обнаружили, что наш паровоз притащил сюда не один вагон, а двадцать или тридцать вагонов, полных таких же, как мы, людей неопределенного возраста.

Не знали, что делать, куда идти. Беспомощно толпились, галдели. Некоторые сели на перрон.

Тут я понял, что во мне появилось то, чего раньше никогда не было — желание повторять действия других людей. Быть как все. Я тоже сел на холодный бетон и тупо ждал чего-то. Команды.

Через час или два из громкоговорителей на фонарных столбах раздался каркающий, режущий ухо голос.

Нам сообщили, что автобусы для транспортировки нас в будущие места проживания и работы готовы.

После этого среди нас неожиданно появились высокие молодые люди в черных униформах, в лакированных сапогах и как бы взлетающих вверх фуражках. В руках у них были ногайки. Они построили нас в ряды по пять человек и провели через длинные подземные переходы к Площади Павших Героев, украшенной памятниками и Вечным огнем, на которой действительно стояли несколько десятков носатых автобусов, как мне показалось, изготовленных еще до Второй Мировой Войны. Отстающих, охающих и выбившихся из строя люди в черных униформах били ногайками по головам.

Пора было прекратить этот кошмар. Я проверил карманы — ножа в них не было.

…

Автобусы вывезли нас из города и привезли в грязное фабричные предместье.

Пахло гнилью и ацетоном. Мы построились и пошли в барак, заполненный трехэтажными нарами.

Нас ожидали годы мучительного труда на химической фабрике, побои, издевательства, пытки и казни…

Неспособных работать посылали в газовые камеры. Тела сжигали в крематориях. Из их труб по окрестностям разносилась серая жирная пыль.

* * *

Да-да, выгляжу ужасно. Завтра надену новую рубашку, новые носки и новые красные с зелеными пупырышками спортивные туфли. Брюки поглажу. И побреюсь поаккуратнее. А-то неудобно.

Постучал.

Мне сейчас же открыли. Кабинет у шефа был небольшой, но уютный. Из окон его действительно было видно украшенную пестрыми картинками бывшую Берлинскую Стену, вдоль которой уже гуляли туристы. За ней голубела река Шпрее, по которой, несмотря на раннее время, плавали речные трамвайчики, заполненные праздной публикой.

Все двенадцать моих коллег уже сидели за большим прямоугольным столом. Улыбались приветливо. Шеф сел на свое место, постучал тупым концом шариковой ручки по маленькому тибетскому колокольчику и сказал: «К делу, господа, время не ждет».

И вывалил из сумки на стол шесть пачек стирального порошка.

За витой чугунной оградой — яблоневый сад, в саду — знакомый до боли четырехэтажный дом с тремя подъездами и острой крышей, фронтон которой украшен небольшим каменным рельефом — нагая ведьма скачет на козле, над ней звезды, Солнце и Луна.

Дверь в подъезд почему-то не заперта. Поднялся по освещенной приятным оранжевым светом лестнице, постучал.

Кармела открыла сразу, как будто стояла за дверью. Схватила меня за руки, втянула в квартиру и захлопнула входную дверь.

Ее лицо и шея окрашивались то густым красным, то зеленым — в коридоре висели несколько медленно вращающихся люстр с цветными абажурами.

— Ты? Родной мой! Я знала, что ты придешь! Ждала тебя все эти годы! Проходи, не бойся, тут никого нет, только ты и я. Обними меня!

Все та же женщина. В том же небрежно распахнутом китайском шелковом халате с багровыми драконами. Несколько новых морщинок на шее, седые пряди, усталые глаза больше не блестят. Маленькие породистые руки — как будто стали еще меньше. Фигура не изменилась. И пахнет теми же дурманящими духами. С примесью нардового масла.

…

Мы расстались двадцать лет назад и с тех пор виделись только один раз.

Я приезжал тогда в город К., чтобы закончить одно мучающее меня дело, отдать старый долг. Остановился в отеле напротив Оперного театра. Вечером, после хвойной ванны и двух рюмок лимонной водки позвонил ей… наугад… не знал, зачем звоню, что хочу от бывшей жены, боялся нарваться на упреки или нытье, был уверен, что Кармела живет в нашей старой квартире с новым мужем, а меня или презирает, или ненавидит, или, в лучшем случае, знать не хочет, как все оставленные жены.

Но она ответила неожиданно нежно, позвала к себе… и я тут же забыл нашу ссору, обиду, развод… и побежал к ней, задыхаясь и горя внезапно вспыхнувшей страстью, как молодой любовник бежит, изнемогая от нетерпения, к пригласившей его после года тайных домогательств на интимное свидание светской львице, прелой, пышногрудой даме, пресытившейся богатыми пожилыми поклонниками и решившей для разнообразия пригласить в постель неоперившегося юнца. Бежит, забыв о слезах матери и о каменном лице отца, о возможной потере доброй репутации, забыв о той, еще невинной, которую любил с школьной поры и с которой собирался создать семью и прожить всю жизнь.

Кармела встретила меня тогда радостной улыбкой, поцеловала в нос…

Потом мы танцевали под ее любимую мелодию («Такая ночь» Доктора Джона) и, не спеша, как стриптизерши, раздевались.

После любви лежали, обнявшись, и Кармела монотонно и многословно рассказывала мне о том, кто разорился, кто разбогател, кто уехал, кто на ком женился и кто с кем развелся за то время, что меня не было в городе. После второго приступа страсти, длящегося значительно дольше первого, я заснул и мне приснилось, что я медленно плыву в море и вот… на горизонте появляется как бы из ничего огромная пенящаяся волна, цунами…

Я изо всех сил пытаюсь выйти на берег и убежать от волны, но не могу… и она настигает меня, ломает и плющит своей тяжестью мое тело.

Проснулся потный от страха и с болью в спине около половины третьего ночи.

Переборол страх, встал, собрал одежду, раскиданную второпях по спальне, оделся в коридоре и пошел к себе в отель.

По дороге вспоминал нашу ссору…

Было это поздней осенью, по стволам яблонь сочилась ледяная вода, голые ветки печально подрагивали, ветер гонял по тротуару мокрые опавшие листья… ночной город гудел пустотой, беззвучно стреляя в низкое темно-желтое небо влажными воздушными снарядами. Напоминал огромную декорацию к черно-белому фильму ужасов, декорацию, готовую материализоваться в настоящий город кошмаров и чудовищ. Из темных окон на меня пристально смотрели синие женщины с рубиновыми глазами.

…

И вот, я опять здесь, в этом доме в яблочном саду, в нашей бывшей квартире.

Моя постаревшая жена обнимает меня, прижимается ко мне мягкой грудью, благоговейно и томно заглядывает в глаза…