Время твари. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников, Антон Корнилов cтр.№ 24

А когда Оттар увидел Кая в битве, то окончательно понял бесхитростным своим разумом: болотник — он такой один на всем свете. Потому что то, на что он способен, не может повторить никто. А раз так, то к чему стремиться достичь того же уровня, на котором стоит Кай? Это ведь просто невозможно.

С самого раннего детства выгодно отличаясь от соплеменников силой и способностями к воинскому мастерству, привыкнув играючи повергать более опытных и зрелых противников, Оттар не сомневался: хоть ты годами не выпускай из рук меч, но все равно не станешь гением меча, раз уж боги распорядились не дать тебе этого. Поэтому потуги принцессы воспринять в себя крохотную часть того, что знает и умеет болотник, смешили и даже немного раздражали северянина. Зачем все это? Бесполезно ведь. Напившись из реки, невозможно стать рекой.

Кай уникален. Потому что на то была воля богов. Можно сколь угодно подражать рычанию полярного медведя, перенимать его повадки, но разве от этого ты обрастешь шерстью и обретешь неимоверную силу зверя?

— Травники используют отвар из пурпурника для утоления боли, — продолжал рассказывать Кай, — но надобно уметь правильно готовить отвар. Если положить слишком много этой травы или снять котел с огня раньше времени, рассудок недужного, который выпьет отвар, помутнеет, и тело перестанет принадлежать ему. Начнутся судороги, в результате чего недужный может повредить себе. С особой осторожностью нужно обращаться с корнями пурпурника…

Ее высочество принцесса Лития, дочь великого государя Гаэлона Ганелона Милостивого, покорно вслушивалась в медленно текущую речь болотника и не смела пропустить мимо ушей ни единого слова. Как только рыцарь замечал, что внимание принцессы ослабевало (а Кай замечал это всякий раз), он прерывался для того, чтобы Лития имела возможность повторить только что сказанную им фразу.

Такая метода обучения сильно отличалась от той, к которой принцесса привыкла, когда во дворце придворные ученые пытались привить ей основы знаний об окружающем мире. В то время стоило Литии ненароком зевнуть, как великомудрые мужи тут же умолкали, почтительно склонив седовласые головы, и, проворно собрав свои свитки, моментально ретировались. Целью учителей Литии являлось не научить принцессу чему бы то ни было, а угодить ей.

С болотником такие приемы не срабатывали. Он старательно вкладывал в золотоволосую головку Литии названия растений, их описания, способы применения для лекарского или какого другого дела и ревностно следил, чтобы она запоминала все сказанное, будто бы от того, насколько крепко она их уяснит, зависят жизни его и ее. Болотник открывал принцессе неведомый ранее безмолвный растительный мир с такой серьезностью, словно ничего важнее на свете и быть не может. Глядя на сосредоточенное лицо Кая, Лития не раз ловила себя на мысли: если она сейчас вдруг, осердившись от усталости, откажется продолжать урок, болотник безо всяких колебаний снимет с себя ремень, перекинет ее высочество поперек лошадиного крупа и примется вбивать знания посредством того самого ремня.

И она не смела протестовать.

Потому что вдруг неожиданная мысль молниеносно и прочно вонзилась ей в душу, будто кинжал — в грудь обреченного на смерть…

Ей вспомнился тот день, когда она впервые увидела сэра Кая. Невзрачный паренек в простой серой одежде поначалу позабавил ее. Манера отвечать на игривые, ни к чему не обязывающие вопросы с ненужной и смешной откровенностью показалась Литии признаком крайнего простодушия, а также отсутствия приличного воспитания. Болотник ни в чем не походил на тех людей, которые с детства окружали принцессу, и эта несхожесть тогда не могла вызвать у нее ничего, кроме смеха. И не только у нее, но и у многих придворных.

Но настал час, могучие механизмы судьбы, невольно запушенные королем Ганелоном, разбудили дремлющую опасность, и тогда в Дарбион пришли они — те-кто-смотрят. Никто бы не подумал, что они пришли не с добром. Потому что великое зло, сотворенное ими, давно забылось. Потому что снова они стали идеалом вечной красоты, всепоглощающей неги и вековой мудрости. Не было никого, кто усомнился в их добрых намерениях. Поэтому никто бы не посмел даже допустить мысли о том, чтобы преступить дорогу им.

Никто, кроме рыцаря Болотной Крепости Порога сэра Кая.

И когда взошла над королевствами людей Алая Звезда и Ганелон Милостивый стал одним из первых монархов, павших во имя становления нового порядка, только рыцарь-болотник оказался способным противостоять захватчикам.

Ибо у рыцаря Порога есть Долг, который смысл и цель его жизни. И есть долг перед теми, кого он считает своими друзьями и близкими.

Маг-узурпатор Константин, захвативший престол Гаэлона и стремящийся объединить крупнейшие соседствующие королевства и княжества в единую Империю, был человеком. Один из тех, кого Кай поклялся защищать, поэтому противостояния с ним Долг рыцаря Порога не требовал. Но действия великого мага поставили под угрозу жизни людей, дорогих сердцу сэра Кая. И болотник вывел братьев-рыцарей и принцессу из Дарбионского королевского дворца, ставшего теперь для них смертельной ловушкой…

«А ведь все, что он делает, — подумала сейчас принцесса, покачиваясь в седле обок рыцаря Кая, — имеет для него равную важность. Для него не существует мелочей. Все его действия подчинены соблюдению Кодекса чести рыцаря Крепости Болотного Порога…»

Эта мысль поразила Литию. Понимание того, что для болотника обучить ее премудростям травника и преодолеть сопротивление целой, армии стоят на одном уровне значимости, целиком не укладывалось в голове.

— Простите, ваше высочество, — услышала она голос Кая и вздрогнула. — Но я вижу, что вы опять потеряли нить моего рассказа.

— Нет, нет, сэр Кай! — постаравшись придать голосу как можно больше искренности, поспешила ответить Лития. — Я внимательно вас слушаю.

— Благоволите повторить, что я сказал сейчас.

— Вы говорили… говорили о… О том, как вывести змеиный яд из тела отравленного… Для этого нужен… нужен… стебель лисьего глаза и… и крысиная травка… и…

— Три созревших ягоды мертвой головы, — договорил за нее болотник. — Мне придется вернуться к началу, ваше высочество.

— Обещаю больше не отвлекаться, сэр Кай, — Лития заглянула болотнику в глаза, — и… прошу вашего прощения. Я — дурная ученица, но я приложу все старания, чтобы исправиться.

Едущий рядом Оттар даже присвистнул. Он, кажется, только сейчас начал по-настоящему прислушиваться к болотнику и принцессе. До этого северянин беспечно напевал какую-то песенку, демонстрируя полнейшее презрение к потаенным секретам, хранимым растительным миром. Впрочем (Кай это прекрасно видел), беспечность Оттара являлась древнейшей военной хитростью: заподозрив, что враг наблюдает за тобой, прикинься не понимающим этого и будь начеку.

Через два с лишком часа путники добрались до опушки леса, который — как и полагал болотник — располагался совсем близко к Арпану. Немного углубившись в лес, они расположились на первой встреченной полянке, неподалеку от которой Кай безошибочно определил родник. Здесь, в дубовом лесу, было прохладно, сыровато и как-то очень просторно — словно в громадном дворцовом зале, сплошь уставленном колоннами, роль которых выполняли древесные стволы. Густые кроны закрывали от путников небо, но кое-где широкими пылающими мечами прорезали лесную полутемь косые солнечные лучи.