Современная смерть. Как медицина изменила уход из жизни - читать онлайн книгу. Автор: Хайдер Варрайч cтр.№ 97

Страница

Весь спор об эвтаназии, самоубийстве при содействии врача и терминальной седации относится лишь к этому 1 %, представителям которого предстоит ужасная смерть. Врачи все чаще неплохо справляются с процессом умирания — во многом благодаря тому огромному вниманию, которое из-за дискуссии об эвтаназии оказалось приковано к помощи пациентам в конце их жизни.

Однако большинство пациентов умирают не от дополнительного вмешательства вроде введения обезболивающих или седативных препаратов, но по причине прекращения мер, поддерживающих жизненные функции. Иногда это что-то настолько технологически продвинутое, как искусственная вентиляция легких или сильнодействующие лекарства, а иногда это такие простые вещи, как еда и вода. В то время как активная эвтаназия, даже в тех регионах, где она разрешена законом, является причиной все меньшей доли смертей, в наши дни редко увидишь смерть пациента, не сопряженную с прекращением искусственного поддержания жизненных функций.

Новые технологии, выходящие далеко за пределы нашего воображения, не только подарили надежду многим пациентам, иначе сдавшимся бы перед лицом болезни, но и поставили перед нами этические вопросы, которыми в прошлом никто не задавался. Хотя случай Карен Энн Куинлан стал первым прецедентом отмены лечения решением опекуна от имени пациента, если тот прежде высказывал подобное желание, своего апогея ситуация достигла не в зале суда, а в палате отделения интенсивной терапии, где в апреле 1989 года к постели младенца, подключенного к аппарату искусственной вентиляции легких, прорвался отец с заряженным револьвером.

За восемь месяцев до того, как Руди Линарес выхватил свой револьвер «Магнум» в детском отделении интенсивной терапии, обычный день обернулся для него настоящим кошмаром. Пятнадцатимесячный Сэм случайно проглотил на детском празднике сдутый воздушный шарик и начал задыхаться. Руди изо всех сил старался помочь сыну. Когда состояние ребенка начало резко ухудшаться, он схватил Сэма на руки и побежал к ближайшей пожарной части с криками: «Помогите! Помогите мне! Мой ребенок умирает!» ^[603] Хотя Сэма в итоге удалось вернуть к жизни, работа его мозга так и не восстановилась, и ребенок погрузился в устойчивое вегетативное состояние.

Спустя несколько месяцев после этой трагедии Руди попросил врачей отключить Сэма от аппаратуры жизнеобеспечения. Они были согласны, однако юрист больницы предостерег их от таких действий, сославшись на то, что против них могут быть выдвинуты уголовные обвинения. Со временем отчаяние отца переросло в раздражение, которое затем сменилось яростью. Когда сотрудники больницы прислали Руди голосовое сообщение, что Сэма переводят в отделение для безнадежно больных, у него что-то внутри оборвалось и он поехал в больницу с револьвером. Достав в отделении интенсивной терапии оружие, он заявил: «Я здесь не для того, чтобы причинить кому-то вред. Я просто хочу, чтобы вы позволили моему сыну умереть» ^[604].

Руди вытащил трубку из горла своего сына. Через несколько секунд Сэм перестал подавать признаки жизни, однако Руди держал его в объятьях еще не менее двадцати минут. Врачи передали ему стетоскоп, чтобы он убедился в том, что сердце его сына действительно перестало биться. Наконец, мужчина отдал свой револьвер и был арестован; ему было предъявлено обвинение в убийстве.

По мнению общественности, Руди был героем: опрос шести тысяч респондентов, проведенный газетой The Chicago Tribune, показал, что тех, кто его поддерживает, в 13 раз больше, чем осуждающих ^[605]. Ни больница, ни суд не хотели наказывать Руди, несмотря на то что его действия явно выходили за рамки закона. Не захотели этого и присяжные: они вынесли решение его оправдать. И хотя Руди Линарес не был идеальным кандидатом для того, чтобы подчеркнуть этические аспекты прекращения искусственного жизнеобеспечения (его несколько раз арестовывали за нанесение побоев, а спустя лишь две недели после снятия обвинения в убийстве он едва пережил передозировку фенилциклидином, кокаином и алкоголем) ^[606], он сделал для привлечения внимания общества к вопросам использования технологий в конце жизни едва ли не больше, чем любой специалист по биоэтике.

Конец 1980-х годов, отмеченный драматичным случаем Руди Линареса, стал тем историческим моментом, когда американцы восстали против машин, которые до бесконечности поддерживали их в живом состоянии в больницах и домах престарелых. «Поддержание жизненных функций стало „продлением смерти“; пациенты не выздоравливают, но и не умирают. Вместо этого они становятся пленниками технологий», — писал один врач, выражая общий настрой того времени ^[607]. Вопрос о праве пациента отказаться от искусственного поддержания жизненных функций вновь достиг Верховного суда США. Принять эстафету у Карен Энн Куинлан было суждено еще одной девушке, ничем не напоминающей себя прежнюю, — Нэнси Крузан, борьба за чей трагический конец тоже разворачивалась на глазах у всей страны.

Первая смерть Нэнси случилась в январе 1983 года, когда она потеряла управление своей машиной на пустынной дороге, в результате чего оказалась лежащей лицом вниз в канаве, наполненной водой. Бригада скорой помощи приехала на место происшествия и провела сердечно-легочную реанимацию. Однако, несмотря на то что ее пульс удалось восстановить через пятнадцать минут после его остановки, ее сознание так и не восстановилось. Она погрузилась в устойчивое вегетативное состояние и уже не вышла из него. Спустя четыре года, которые она провела, увядая, в стационаре для безнадежно больных в штате Миссури, ее родители подали прошение об удалении подводящего ей питание зонда, но сразу столкнулись со сложностями. Несмотря на то что родители сообщали о высказываемом ею ранее желании не находиться на искусственном жизнеобеспечении, власти штата потребовали более конкретных доказательств. Суд первой инстанции удовлетворил прошение родителей девушки, но Верховный суд Миссури отменил это определение, заявив, что, хотя Нэнси имеет право отказаться от лечения, это решение не может быть принято кем-либо от ее имени. Суд подтвердил право властей запросить соответствующие документы, хотя на тот момент только Миссури и Нью-Йорк предъявляли строгие требования к таким доказательствам, по сути, настаивая на предъявлении завещания о жизни. Миллионы людей сочувствовали семье Крузан. Один мужчина, чья дочь находилась в коме, писал:

На протяжении всей жизни моей дочери я принимал много решений, определявших ее путь во взрослую жизнь, но теперь, когда она не в состоянии принимать эти решения самостоятельно, государство хочет занять мое место… Я вхожу в ее палату как в морг… Неужели Руди Линарес, который держал сотрудников больницы и полицейских под дулом пистолета, чтобы «спасти» своего умирающего младенца от аппарата искусственной вентиляции легких, был настолько мудрее, чем наши судьи? ^[608]

Страница