Малая - читать онлайн книгу. Автор: Алёна Воля cтр.№ 30

Помимо этого, контроль и установка ненормальных табу — вообще были за гранью ее понимания. Она ведь прекрасно знала о том, что на любом электронном носителе, принадлежащем ей, будет установлен кейлоггер. Именно так он узнал об измене жены. Вопрос возник сам по себе: зачем тогда Вадик изначально продавливал распоряжения по поводу списка контактов?

За прошедшую неделю прилетело еще две новых просьбы. Первая — короткие юбки и платья носить только дома. Вторая — не красить губы яркими вызывающими помадами. Последнее, так вообще непонятно к чему было сказано. В арсенале Лонки такого отродясь не водилось. Блески — это наше все.

Размышляя о том, что хуже — тотальный контроль папы, а потом и брата или вот такие запреты Вадима — даже терялась с ответом. Разница была очевидна, но не менее неудобна. Если Марк требовал полного подчинения, то Вадим устанавливал ограничения. К примеру: если бы брату приспичило поехать в лес за грибами — значит, его жена Саша должна встать и молча собираться. Вадим же не станет ее заставлять ехать с ним, но попросит сидеть дома и никуда не выходить до его возвращения. И вот что лучше, спрашивается?

А еще она поняла, что секс может помирить, но не поможет уладить проблему. И каким бы диким и яростным он ни был — неразрешенный вопрос никуда не денется.

— О чем задумалась? — Разумовский глянул на нее мельком и свернул на автозаправку. — Кофе будешь?

— Да, давай.

Как-то странно все происходило между ними. Каждый на своей волне. Разумовский явно пребывал в убеждении, что основной бой выиграл. Нашел ее, нагнул, доказал в очередной раз очевидное. Глупо было бы врать себе самой. Хотела она его. Всегда. Как мартовская кошка. Только в отличие от него Илона понимала, что главная их схватка впереди. И дело заключалось вовсе не в ее неуступчивости (взять ту же работу), а в нежелании подстраиваться, жертвуя своим жизненным комфортом. Почему он вообще взялся устанавливать какие-то правила? Далеко не все женщины способны испытывать удовлетворение от подобного. Вот ее мама — да, а она — нет.

— Кушать хочешь? — опять прервал ее раздумья.

— Возьми мне шоколадку, если можно.

— Какую?

— На свой вкус. — Ила протянула руку. — И телефон верни, наконец, пожалуйста.

Вадим посмотрел на ее ладошку, подумал немного, но в итоге отдал.

— Спасибо. — Она дождалась, пока Вадик выйдет, и попробовала разблокировать. Ничего не получилось. Айфон был полностью разряжен. Ну, вот как не беситься после такого?! Мало того, что не давал возможности позвонить кому-либо всю неделю, так теперь вдобавок это!

Он умудрился отрезать ту часть Илониной жизни, что ему мешала и развернуться там, где предпочитала помалкивать. Обе мамы отныне были в курсе об их отношениях и совместном «отдыхе»! Ага. Полный… писец! Пользовался видеосвязью при этом. Наверняка специально, чтоб сомнений ни у кого не возникло. Хитровыделанный лис!

Связаться с директором, где работала, не дал. Тупо игнорировал ее просьбы, ухудшая и без того неприятную ситуацию. Что говорить в свое оправдание и как вымаливать прощение за то, что подставила по двум заказам — не представляла и злилась ужасно. Разумовский лишь цедил в ответ свое лжеучение:

— Лона. Сколько бы ты не возвращалась к этой теме — мое мнение будет прежним. Я дал тебе возможность и время. Не воспользовалась — будет наука на будущее.

В такие моменты у нее в груди начинался пожар. Жгло так, что доставало глаза. Спорить с ним не умела. Подавлял. Смысл вступать в драку, зная о собственном проигрыше наперед? Затыкалась и уходила: или в комнату или на улицу. Садилась на качели и болталась несколько часов кряду. Еще читала книгу, позабытую кем-то из прошлых арендаторов.

Вадим благоразумно выжидал. Давал время и не лез к ней в такие моменты. Нет, он не делал вид, что ничего не произошло. Наоборот — интересовался, не надоело ли ей отравлять ежедневно их отдых, спрашивая одно и то же.

— Я лишь пытаюсь достучаться к твоей человечности. Ты понимаешь, что из-за тебя я подвела людей? Молча пропала без объяснений!

— Малая, прекращай нудить. Повторю в двадцатый раз: на то, чтобы уволиться, у тебя было достаточно времени. Все, что происходит сейчас — это лишь итог твоих действий.

— Ты не имеешь права решать — работать мне или нет!

— Во-первых — я прекрасно слышу. Орать громче меня будешь в постели. А во-вторых, запомни: мое мнение по любому из вопросов всегда будет главным. Ты можешь не прислушиваться, можешь поступать как считаешь нужным, но пеняй потом на себя.

В тот вечер Ила с ужасом ожидала ночи. Без приукрашивания — содрогалась от мысли, что он захочет близости. Одно дело, когда насилие часть прелюдии, разыгрываемой по пусть и не озвученным, но приемлемым правилам. А совсем другое — если оно будет реальным. А от Разумовского можно было ожидать чего угодно. И такого в том числе.

Настроение у нее было на нуле. Ссора зашла далеко и никто не остановился.

Лона приняла душ и забралась в кровать, не снимая халата. Это было единственное, что Вадик выделил ей на время их совместного проживания. Еще купил куртку потеплее и кроссовки на толстой подошве во время единственного раза, когда они съездили в город за продуктами. Вообще, обдумывая все, что он делал, внутри начинало зарождаться подозрение о продуманности любой мелочи.

Из одежды у нее было ровно то, в чем забрал из участка. Дом хорошо отапливался, а потому даже тонкий реглан зачастую доставлял дискомфорт. Трусы, простите, тоже одни. Как любой нормальный человек, носить их не стирая, Лона не могла на чисто психологическом уровне. Соответственно делала это каждый вечер и… оставалась на ночь без лишней преграды. Халат не выдерживал критики. Нечто шелковое, расползающееся и скользящее; к тому же слабо прикрывающее зад. Зато Вадиму он очень нравился, судя по взглядам, которые постоянно ловила на себе. Но, не смотря на это даже такой предмет гардероба надевать перед сном не давал.

Разумовский разбудил ее. Наверняка специально дал уснуть, иначе, чем бы все закончилось — одному богу известно. Ила вынырнула из царства Морфея, когда уже была захвачена в сладкий плен языка и пальцев. Попыталась отпихнуть, но он тут же перехватил ее руки, прижимая к кровати… довел до оргазма и только потом переместился вверх. Поцеловал. Глубоко. Развратно. Давая в полной мере ощутить послевкусие нирваны, где она только что побывала.

Не сказал за все время ни слова, хотя раньше шептал разные откровенности и нежности. Утром тоже не особо расщедрился на общение.

— Не зли меня, Малая. — Единственная фраза, на ее полусонную попытку отстраниться.

Зато почему-то резко изменил настроение во время завтрака. Ел блины с медом и сметаной — благодушно щурясь. Раб желудка. Как же мужчины примитивны, по сути. Илону раздражало то, что он чувствовал себя хозяином положения, не подвинувшись ни на сантиметр, и на подсознательном уровне заставлял мириться с таким положением вещей. Еще был другой вариант — ссориться дальше. А Илона ужасно устала от этого еще вчера. Ну, неуютно ей было на таких галерах!