Малая - читать онлайн книгу. Автор: Алёна Воля cтр.№ 28

— Мне, может, любовницу завести? — огрызнулся в ответ.

— Заводи! Только заразу в дом не принеси.

Уже тогда стоило задуматься над тем, почему пропал ее интерес как женщины к нему, как к мужчине. Ведь до ее выхода на работу — все было отлично. После этих откровений Алена ассоциировалась у него в дальнейшем с классным трейлером к неудавшемуся фильму. Шикарный анонс и облом в итоге. А деньги заплачены. И это не поход на киносеанс, где можно просто встать и уйти.

Неоднократные попытки исправить ситуацию не увенчались успехом. Алена оживала ненадолго и снова возвращалась в уже привычную колею недовольства. С причмокиванием отрабатывала только ништяки — поездки на отдых за границу, кольца с брильянтами, покупку машины для нее. За шубу из соболя не только месяц сосала ежедневно, но и задницу сама себе смазывала. Цветы, мягкие игрушки, ужины в ресторанах — мимо кассы. Принимала такие знаки внимания с застывшим выражением лица, отбив всякое желание их оказывать в дальнейшем.

Семейная жизнь напоминала синусоиду. Иногда Разумовскому даже казалось, что все, наконец, наладилось, когда жена начинала вести себя иначе: возвращалась веселость, хорошее настроение, некий кураж. И интимная сторона жизни чуток оживала. Ненадолго, правда…

Так прошли годы. Вадим немного заматерел, стал крепче на ноги в бизнесе. К Алене — огрубел, сам того не желая. Появилось безразличие, судя по всему, как ответ на ее поведение. А потом была ссора, переломившая их отношения окончательно. Как-то вернулся вечером из командировки и застал супругу в компании подружек с выпивкой и полный бедлам в новой, четырехкомнатной квартире. Нагнул ее ночью, впечатав лицом в подушку, и отвел душу, не стесняясь. После чего, утром, спокойно, медленно, немного озлобленно поинтересовался, какое такое могучее фермерское хозяйство она вела целую неделю, сплавив дочь своей матери и не имела возможности загрузить грязную посуду в посудомойку или запустить робот-пылесос.

Про растущую груду нестираного белья, занимающую уже не первый месяц половину ванной, липкий пол в коридоре, откровенный слой пыли — уже и упоминать не стал. Уюта в доме — ноль. Желания туда возвращаться — столько же.

В итоге — плюнул, нанял домработницу.

С благоверной больше не жеманничал. Брал, не спрашивая и не расшаркиваясь, испытывая лично ему понятное блаженство и не заморачиваясь угрызениями совести. На ее попытки возмущения, отрезал:

— Если что не устраивает — я тебя рядом не держу. Секс никогда не выпрашивал, и делать этого не буду.

Алена порывалась было собрать вещи и уйти, но передумала, услышав от него, что бегать между родителями и ним он не позволит.

— Учти. Выйдешь за порог — считай это билетом в одну сторону.

Еще пару лет прожили более-менее спокойно. Все окончательно развалилось после того, как слегла теща. Жена больше не могла спихивать Лерку на свою маму (та, после инсульта так и не поднялась) и начала беситься из-за частых больничных связанных с дочерью: вследствие определения малой в детсад, посыпались вечные риниты, отиты и прочие прелести.

Да, не все было гладко, но и без ежедневных скандалов, как у некоторых. Так Вадик думал. Это уже потом, узнав много интересного о параллельной жизни своей женушки, смог отрезветь и посмотреть на все со стороны, оценивая де-факто положение вещей. И да. Осознать, что секс — лакмусовая бумажка брака.

За десять лет совместной жизни он ей не изменил ни разу. Ни разу, бл@! Хоть и возможности, да и чего греха таить, мысли — были. И даже на то, что совместный интим лишь расслаблял, но эмоциональной радости давно не приносил — закрыл глаза, потому, что измена — это предательство. А подонком он никогда не был.

Череда бабья после развода — цветной калейдоскоп. Не концентрировался и не собирался. Пользовался, че. Лонку особо не выделял, сознательно тормозя себя в силу пикантности ситуации. Это ж не незнакомка с улицы. Поматросить и бросить не мог, а втянувшись однажды, относился к ней как к особому блюду, которое можно себе позволить лишь изредка. Деликатес.

Нежная, хрупкая, с блестящими глазами, полными обожания. Ждала его всегда. Отдавалась вся, до последнего фрагмента. Вадим никого из женщин не чувствовал настолько тонко: дрожь по телу, вдох тремя рывками, плотно сжатые веки, поджатые пальчики на ногах и самый прекрасный звук из всех — то ли всхлип, то ли стон. Дурел от этого. Реально.

За пять лет несколько раз пробовала сделать ему минет. Неумело, конечно. Оттягивал в итоге. Но было приятно осознавать, что не брезгует им. За что получила награду — разнообразил их классику жанра, доводя языком до конвульсий и вскриков «Боже!».

Теперь же настало время собирать камни. Кто мог предположить, что Малая на поверку окажется тем самым элементом пазла, которого так не хватало? Возбуждалась от самой мысли, что придется покориться ему. Полный улет. А то, что она сотворила с ним орально в последний раз — сердце останавливалось. И вот тут появился второй вопрос, ломающий весь балдеж. Где бл@дь и с кем она научилась этому?!

Не так проста оказалась его девочка, ангел голубоглазый. Соображения нехорошо будоражили, заставляя терять самообладание. Разумовский был первым, кто обкатал ее, и почему-то наивно полагал все годы, что остается в ее жизни единственным. Но спрашивать Илку на эту тему пока не спешил. Во-первых — не хотелось портить себе настроение, а во-вторых, понимал, что не скажет. На вопрос о месячных отреагировала так, как будто секрет вселенной пытался выведать.

— Поела? — поинтересовался, допивая коньяк. Положил правую руку на тубус с лубрикантом, напоминающий формой определенный мужской орган. Провел вверх-вниз несколько раз, ловя с жадностью аромат ее зарождающейся паники пополам с трепетом особого порядка. — Идем?

— Вадим, ты вообще слышал, что я тебе сказала? Спать с тобой мы больше не будем.

— Что так? Не понравилось? — сдерживая усмешку, продолжил наслаждаться глядя на то, как мелко задрожали ее пальцы. Он оближет их. Каждый.

— Потому, что я так решила.

Ух ты. Отважная. Какое же будоражащее развлечение — вот так с ней болтать.

— Предлагаешь расстаться друзьями? — спросил, забавляясь, а увидев ее оторопевший взгляд, понял, что край уже близко. Ну же, девочка, давай. Он ждал этого так долго.

— Хотелось бы. Если это… возможно. Так было бы комфортнее… для всех. — Проговорила Лонка, запинаясь и смущаясь.

На ней был тонкий реглан, открывающий шею. Там, под волосами, сзади есть родинка. Его любимая. Братан в штанах медленно, но верно напоминал о себе.

— Я не против. Только есть один нюанс. — Ответил Вадик, и, наклонившись вперед, громко прошептал: — Я не умею дружить с теми, на кого у меня эрекция.

Ила застекленела, распахнув глаза. Силилась что-то сказать и не могла. Ну, все, наигрался. Пора.

— А потому, боюсь, этот вариант не прокатит. Идем, Малая. Промурчишь мне свою песенку на ночь. — Поднимаясь из-за стола, вырубил телефон.