Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы) - читать онлайн книгу. Автор: Ева Мария Варга, Александр Стыкалин cтр.№ 46

На ассамблее Общества этнографов Венгрии 22 июня 1938 г. он был избран кассиром этой общественно-научной организации. Этот факт явно свидетельствует о его высоком признании и авторитете в научных кругах Венгрии, ведь кандидатом на такую почётную должность не мог быть второстепенный или небрежный учёный¹¹.

Относительно его пребывания в Венгрии нам хочется выделить ещё два момента. Во-первых, по архивным документам известно, что с 1925 г. по 1930 г. он работал при Министерстве внутренних дел Венгрии переводчиком¹². Вероятно, он не был зачислен в штат министерства, но в этот период, т. е. именно в самый чувствительный период формирования и интеграции российской эмиграции в Венгрии, он занимался переводом различных официальных документов, таких как, например, ходатайств для венгерских властей и т. н. «нансеновских» паспортов российских эмигрантов. Это значит, что через три года после своего прибытия в Венгрию он попал в орбиту внимания венгерских властей и приобрел место в государственном учреждении. Это может быть объяснено быстрым усвоением им венгерского языка, его знанием русского языка и, не в последнюю очередь, именно его нерусским происхождением. Можно предполагать, что венгерские власти могли в большей мере доверять человеку, который отлично владел языком государства и при этом испытывал братские чувства к принимающей его нации, нежели к человеку, который с трудом разбирался в венгерском языке и при этом испытывал более братские чувства к тем, чьи документы должен был переводить. Это означало и то, что у иммигранта Тагана была возможность лично ознакомиться с документами конфиденциального характера, и он был в курсе внутреннего положения российской эмиграции и располагал информацией об отдельных человеческих судьбах.

Во-вторых, надо отметить и то, что после эмиграции Таган никогда не вступил на башкирскую землю, правда, в начале 1942 г. ему удалось побывать на территории Советского Союза. Он поехал в оккупированную гитлеровским вермахтом столицу Украины. В Киеве он участвовал в учёте изобразительных и церковных ценностей киевских музеев и монастырей как помощник и переводчик известных венгерских археологов Нандора Феттиха и Дьюлы Ласло¹³.

Одним из важнейших моментов деятельности Тагана в эмиграции является его участие в т. н. венгерском «туранском движении». Венгерская общественно-политическая организация под названием «Туранское общество» (венг. Turani Tarsasag) была создана в 1910 г., т. е. во время Австро-Венгерской Монархии, ещё до начала Первой мировой войны. В узком смысле представители движения выступали за единство т. н. туранских народов (Туран – древнеиранское название Центральной Азии), к которым причисляли носителей алтайских (тюркских, монгольских, японского и др.) и уральских (финно-угорских и самодийских) языков. Значительная часть основателей общества, в первую очередь учёные, рассматривала эту организацию как институциональные рамки и общественную опору для научных исследований восточных стран, а другая часть считала туранизм политикоэкономической программой, которая изучением восточных стран должна была содействовать экономическому и политическому продвижению королевской Венгрии на Балканский полуостров и на Восток и должна была создавать предпосылки экономической и политической гегемонии венгерской нации в стратегических для неё регионах – на Балканах и среди тюркских народов¹⁴. После распада Австро-Венгерской Монархии (и в ее рамках исторической Венгрии) венгерский туранизм в политико-пропагандистском плане делал акцент на интенсификации связей венгерской нации с народами Востока¹⁵. Благодаря этому Туранское общество имело хорошие отношения с отдельными учёными, дипломатами, политическими и культурными деятелями Финляндии, Эстонии, Турции, а также татарами Польши и СССР¹⁶.

Практическая деятельность общества была разнообразна. Оно организовало курсы турецкого, финского, японского и болгарского языков, ежемесячно устраивало лекции авторитетных учёных для широкой публики, поддерживало заграничные научные исследования и финансировало университетское и вузовское обучение турецких, болгарских и японских студентов в Венгрии, а также издавало журнал¹⁷. Органом общества был журнал «Туран», который вначале выходил четыре раза в год, но в 1920-ые и 1930-ые годы все четыре номера чаще всего соединяли в единый сборник, т. е. журнал фактически выходил ежегодно.

Численность членов общества постоянно росла и в первой половине 1940-х гг. оно насчитывало уже более чем 650 членов¹⁸. Отметим, что по сравнению со многими другими венгерскими общественными организациями того времени это означало огромную общественную инфраструктуру, тем более, что значительную часть членов (более 150) составляли юридические лица, в том числе местные самоуправления, значительные компании и кооперативы. Членами общества в основном были венгерские граждане, которые относились к т. н. «действительным» или «поддерживающим» членам. Последние ежегодно платили скромную сумму членского взноса. Иностранные граждане тоже могли быть членами общества, они в основном относились к т. н. «почётным» членам и были избраны организационным органом общества, т. н. «управляющим советом». Как правило, они были не обязаны платить за членство¹⁹.

Согласно списку членов общества за 1937 г. среди «почётных членов» можно отметить высокопоставленных лиц турецкого, болгарского, эстонского и финского посольств в Будапеште, в том числе и послов этих государств. Членов (физических лиц) общества можно разделить на две части. Значительную часть представляли разные учёные, в основном востоковеды, этнографы, лингвисты, историки и археологи. Другая часть состояла из политиков, дипломатов и видных общественных деятелей, что гарантировало обществу правительственную поддержку²⁰. С 1919 г. по 1944 г. почти все премьер-министры этого периода были членами общества: Иштван Бетлен, Дюла Гембеш, Калман Дарани, Пал Телеки и Ласло Бардошши. Дарани, будучи премьер-министром, был сопредседателем общества. Однако это совсем не означает, что все они были верными поклонниками «туранской идеи», наличие премьер-министров в рядах общества имело значение в первую очередь с точки зрения интересов этой структуры. Это во многом содействовало финансированию правительством общества. Непосредственную связь между правительством и лидерами общества обеспечивали заведующие отделом печати Министерства иностранных дел, которые обычно тоже были членами общества. Тибор Патаки, заведующий Отделом нацменьшинств при премьер-министре, был одновременно почётным председателем и одним из главных покровителей общества²¹. С точки зрения Тагана может иметь значение, что в состав действительных членов организации вошел и Абдул Латиф, один из имамов в Будапеште²², который, судя по завещанию Тагана, мог быть в тесном контакте с ним²³.

Для того чтобы оценить деятельность Тагана в Туранском обществе, нам необходимо указать на некоторые противоречия в отношении Туранского общества к СССР. Тем более, что этот вопрос в более широком контексте может свидетельствовать и о несовместимости туранской идеологии с внешнеполитическими и дипломатическими реалиями того периода. Позиция туранистов по вопросу о будущем политическом устройстве тюркских народов, живущих на территории СССР, в том числе в Средней Азии, т. е. татар, башкир, азербайджанцев, узбеков, казахов и. т. п., состояла в желательности создания великотюркского государства, включающего вышеуказанные народы. Оно могло стать тесным союзником Турции и, таким образом, в тылу русской этнической территории, по замыслам, уменьшилась бы угроза панславизма (и его главного покровителя, России) для Венгрии. В документах Туранского общества нередко встречается лозунг «об освобождении тюркских народов» в СССР. Однако, судя по этим же самым документам, приверженцы этой идеи сами осознали, что СССР является могучей державой, с которой надо считаться на международной арене, тем более что кемалистская Турция до второй половины 1930-х гг. сотрудничала с СССР по вопросам режима Черноморских проливов и политического устройства Юго-Восточной Европы²⁴. Турецкое правительство не разделяло ни пантюркистскую, ни туранскую идеологию.