Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы) - читать онлайн книгу. Автор: Ева Мария Варга, Александр Стыкалин cтр.№ 45

С началом Первой мировой войны Таган был направлен в Тифлисскую военную школу, после окончания которой получил младший офицерский чин («прапорщик») и служил на Кавказском фронте. После падения царизма Таган, уже получивший образование и имевший за плечами опыт военной службы, начал активно участвовать в башкирском национальном движении.

Роль башкирского народа в очаге российской Гражданской войны достаточно известна благодаря результатам современной историографии³, и, так как подробное описание событий не входит в рамки нашей статьи, нам хотелось бы ограничиться только самыми важными данными, определившими судьбу Тагана. Известно, что во время Гражданской войны географическая территория, населенная башкирами, находилась между большевиками и сибирскими контрреволюционными силами. Отношение башкирского национального движения к воюющим сторонам определили главным образом взгляды участников войны на программу достижения национального суверенитета башкирского народа. С 8-го по 22-ое декабря 1917 г. в г. Оренбурге был созван «учредительный съезд» башкир («курултай»), на котором было образовано независимое правительство Башкирии. Однако большевики не признали суверенитет этих органов, поэтому в июне-июле 1918 г. башкиры считали целесообразным пойти на сближение с контрреволюционными силами Урало-Сибирского региона. Глава башкирского правительства Ахмет-Заки Валиди в первую очередь возлагал надежды на так называемое «Самарское правительство» («Комуч»), в которое вошли в основном представители демократических политических сил, бывшие участники февральской революции 1917 г. (эсеры, меньшевики). Сторонники «Самарского правительства» с программой «демократической контрреволюции» придерживались принципа автономии всех национальностей России в рамках демократической федеративной республики. Известно далее, что осенью 1918 г. в антибольшевистском лагере Урала, Поволжья и Сибири произошли существенные изменения: демократические силы потерпели окончательное поражение, а усилившая свои позиции монархическая диктатура Сибирского правительства во главе с А. В. Колчаком, выступавшая под лозунгом «единой и неделимой России», вынудила башкирских лидеров найти компромисс с большевиками. В башкирском национальном движении 18 февраля 1919 г. произошел поворот к соглашению с Советской Россией, согласно которому большевики признавали национальную, культурную и территориальную автономию башкир, а башкиры обязались создавать внутреннее политическое и общественное обустройство будущей автономии на принципах советской идеологии.

В ходе событий Галимджан Таган был членом Башкирского военного совета («шуро») при военном отделе башкирского правительства, а потом кратковременно был начальником Яланского «кантона», административным центром которого стала его родная деревня Тенгрикуль. С началом вооруженной борьбы против большевиков он стал командиром Пятого, а затем Третьего башкирского стрелкового полков, но, судя по воспоминаниям башкирских национальных лидеров, впоследствии он командовал Второй башкирской стрелковой дивизией.

Одна из статей Тагана, написанная на венгерском языке, в которой он вспоминает о действиях времен Гражданской войны, явно свидетельствует о том, что Таган осознал: переход Валиди и других башкирских лидеров (таких, как М. Л. Муртазин) на сторону большевиков произошел по тактическим соображениям. Безвыходное положение башкир в Гражданской войне он охарактеризовал как случай с двумя стаканами. Тебе нужно выбрать себе один из двух стаканов, первый из них наполнен водой, а другой совсем пустой. Потом в оба эти стакана будет подсыпан яд, и ты должен выпить из одного из них. Естественно, ты выберешь стакан с водой, потому что в нем из-за воды меньше яда, и ты выживешь, а если выпьешь другой стакан с ядом, это, безусловно, приведет к смерти. Стакан с водой и ядом символизировал большевизм, такую болезнь, от которой можно поправиться, а стакан с ядом символизировал возвращение царизма, т. е. гибель башкирской нации⁴.

Удивительно, что, несмотря на это, 18 февраля 1919 г. Таган был среди тех, кто не одобрил перехода башкирских войск на сторону красных, и он со своим полком остался на стороне Колчака. После этого он навсегда покинул Башкирию и в Сибири присоединился к группе правого крыла башкирского национального движения во главе с М. Г. Курбан-галиевым. Он приобрел военный чин подполковника и стал исполняющим обязанности начальника штаба Военно-национального управления башкир Российской восточной окраины во главе с Курбангалиевым. В свете вышесказанного вхождение Тагана в правое крыло национального движения башкир, на первый взгляд, может показаться странным. Как предполагает М. Н. Фархшатов, это может объясняться двумя причинами. Во-первых, он в какой-то мере оказался личным соперником Валиди. Его политические воззрения были намного консервативнее, чем, например, у Валиди. Во-вторых, он стремился к тому, чтобы сохранить единство башкирских отрядов с целью воссоздания в будущем на их основе башкирского национального войска, и поэтому любой ценой стремился спасти дезориентированные и разрозненные башкирские воинские части, оставшиеся по «белую сторону» Восточного фронта. Осенью 1920 г., после окончательного поражения белогвардейского движения в Забайкалье, Таган вместе с Курбангалиевым ушёл в Маньчжурию, а затем эмигрировал в Японию⁵.

Нелегко определить непосредственные обстоятельства и мотивировку отъезда Тагана из Японии на венгерскую землю. Его ближайший венгерский друг Ласло Кеси Ковач пишет, что в 1921 г. Таган сам решил

приехать в Европу, в столицу Австрии, где тогда собирались башкирские эмигранты. По утверждению Ковача, Таган встретился с известным венгерским востоковедом, своим будущим покровителем Бенедеком Баратоши-Балогом уже в Венгрии⁶. Однако, более вероятно, что Таган познакомился с Баратоши ещё в Японии, так как венгерский учёный в 1920–1921 гг. работал преподавателем в японских университетах в рамках соглашения об обмене между венгерскими и японскими университетами. Эту версию подтверждает сам Баратоши, который, по-видимому, и был главным инициатором переселения Тагана в Венгрию⁷. Точное прибытие в Будапешт Тагана можно установить. По сообщениям журналов, он прибыл в Венгрию в июле 1922 г.⁸.

М. Н. Фархшатов в своей биографии уже указал на те факторы, которые помогли Тагану адаптироваться в Венгрии. С 1922 г. по 1925 г. он учился в Дебрецене в Королевской экономической академии. В это время он выучил венгерский язык и свою дипломную работу написал уже на венгерском языке. Так как в провинции ему не удалось устроиться, он переехал в Будапешт, где в 1925–1926 гг. закончил экономический факультет Королевского политехнического университета им. Франца Иосифа. В этом же университете в 1929 г. он защитил свою докторскую диссертацию о финансовой и валютной политике российских и советских правительств накануне и после Первой мировой войны. По-видимому, ещё в Дебрецене Таган интересовался не только экономическими науками, но и другими гуманитарными дисциплинами, как, например, этнографией. С 1927 г. по 1933 г. (за исключением периода пребывания в Вене с первой половины 1930 г. до первой половины 1932 г. государственным стипендиатом) он находился в штате этнографического отдела Национального музея Венгрии, куда, по-видимому, был зачислен при поддержке авторитетных венгерских этнографов, в том числе Иштвана Дьёрффи⁹. Именно 1927 г. можно считать началом его активной научной деятельности в области этнографии, так как в этом году вышли в свет его первые публикации. С 1932 г. при поддержке своего института он совершил несколько полевых экспедиций: в Турцию, на Балканы, в Прибалтику, в Финляндию и, естественно, в разные районы Венгрии, особенно в т. н. Кишкуншаг и Надькуншаг, а также в 1941 г. в вернувшуюся в состав Венгрии Северную Трансильванию¹⁰.