Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Далримпл, Анита Ананд cтр.№ 39

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза | Автор книги - Уильям Далримпл , Анита Ананд

Cтраница 39
читать онлайн книги бесплатно

Хотя Дальхузи непреклонно утверждал, что драгоценности Далипа теперь являлись трофеями, их было так много, что генерал-губернатор мог позволить себе быть щедрым. Джон Логин сам составлял каталог «набора разнородных предметов», описывая их как настолько многочисленные, что к ним часто относились с небрежностью. Однажды он рассказал жене: «Один из самых крупных изумрудов, когда-либо мною виденных, я случайно обнаружил вделанным в луку седла! Седло уже готовились сломать или выбросить, когда увидели кусок, как предполагали, зеленого стекла, установленный там, где сикхские вельможи часто устанавливали зеркало, когда выезжали при параде, чтобы убедиться – с тюрбаном и убранством все в порядке» [231].

Просьба о нескольких символических безделушках была удовлетворена, и махарадже должным образом подарили набор драгоценных камней. Хотя он и был королем без королевства, но на свой день рождения выглядел как махараджа. Если целью Джона Логина было отвлечь мальчика от больших потерь, то его уловка не совсем сработала. Как Логин сообщал жене, «Далип невинно заметил, что на свой прошлый день рождения он носил Кох-и-Нур на руке» [232].

Джон Логин боялся любых упоминаний об этом камне. Некоторое время он испытывал неловкость из-за способа, каким был присвоен Кох-и-Нур. Ничто не демонстрировало более красноречиво падение Далипа, чем потеря легендарного драгоценного камня, и Логин стремился отдалить мальчика от его унижения. Через несколько недель после дня рождения Логин услышал новости, которые его обрадовали: «С момента отправки последней почты пришло сообщение, что к чести “нашей дорогой маленькой королевы”, она отказалась принять Кох-и-Нур в подарок в обстоятельствах, в которых он был ей предложен; я буду чрезвычайно рад, если это окажется правдой, и уверен, многие из ее подданных обрадуются вместе со мной» [233].

Если целью Джона Логина было отвлечь мальчика от больших потерь, то его уловка не совсем сработала. Как Логин сообщал жене, «Далип невинно заметил, что на свой прошлый день рождения он носил Кох-и-Нур на руке».

Логин надеялся, что опасения королевы Виктории по поводу алмаза совпадали с его собственными и что они вынудят британское правительство заплатить за алмаз, если оно захочет его забрать, что сделало бы отправку камня в лондонский Тауэр, с его точки зрения, чуть менее несправедливый: «Я уверен, можно было бы легко собрать достаточную сумму для его покупки, и в глазах королевы имело бы бо́льшую ценность, если бы алмаз был преподнесен ей ее народом в знак уважения и почета…» [234]

Воодушевленный Джон Логин даже начал в уме тратить деньги, которые, как он считал, будут получены от продажи Кох-и-Нура, и бо́льшую их часть, как полагал Логин, «нужно потратить на добрые дела на благо новых подданных, чтобы Пенджаб расцвел как сад… дать работу ста тысячам человек, брошенным на произвол судьбы; построить дороги, мосты и каналы, основать школы, и, таким образом, показать, что мы выше того, чтобы отбирать у них что-либо нечестным путем. Это стало бы одним из способов, которые бы позволили превратить обладание Кох-и-Нуром в благословение вместо проклятия…» [235]

Однако надежды Джона Логина вскоре рухнули – они основывались лишь на слухах. Хотя королева могла выражать в личных беседах сомнения по поводу обращения с Далипом и того, каким образом было присвоено его самое большое сокровище, но она никогда не заходила так далеко, чтобы отказываться от бриллианта, и не вмешивалась в план Дальхузи по «усыновлению» махараджи Логинами. Вопрос о том, чтобы вернуть его матери, даже не стоял.

Тем временем репутация Джиндан была уничтожена всего за несколько месяцев в ходе переписки между Лахором и Лондоном. Ее изображали сексуальной хищницей, называли Мессалиной Пенджаба – в напоминание о беспорядочных связях жены римского императора Клавдия. Предполагалось, что она использует свою красоту, чтобы околдовать мужчин и заставить их присоединиться к возможному мятежу, который она поднимет.

Вот почему Джиндан требовалось посадить под замок.

Создав Джиндан репутацию шлюхи, Дальхузи начал критиковать ее за то, каким образом она исполняет свои материнские обязанности, зная, что это вызовет требуемое негодование в Букингемском дворце. Он сообщал королеве Виктории, что Джиндан – жестокая мать, физически издевавшаяся над сыном. Британское вторжение спасло мальчика от этой женщины: «[Далип] не хочет возвращаться к матери, которая “позорила его, – писал Дальхузи, – избивая каждый день…”» [236]

Королева Виктория приняла объяснение Дальхузи, однако сообщила, что хотела бы регулярно получать сведения о состоянии и достижениях махараджи, призывая своих представителей относиться к мальчику с добротой. Далип был почти того же возраста, что и старший сын Виктории, Берти, принц Уэльский, и женщину глубоко тронула его судьба.


В то время как Джон Логин планировал празднование дня рождения Далипа, его мать, Джиндан, отметила свой шестнадцатый месяц за решеткой. Карри было недостаточно ее переезда из Лахора в Шейхупуру. В июле 1848 года он приказал перевезти Джиндан за сотни миль в камеру удаленной крепости Чхуннар, древней могучей каменной цитадели, возвышавшейся на голой скале (в округе Мирзапур современного штата Уттар-Прадеш).

Из своей одинокой, продуваемой всеми ветрами тюрьмы с видом на широкие пригангские равнины Джиндан жадно ловила любую весточку о сыне. Казалось, ее поддерживала только ярость. Это чувство затопило Джиндан, когда она услышала об аннексии Пенджаба и захвате Кох-и-Нура. Через несколько дней после подписания договора, 19 апреля 1849 года, рани Джиндан бежала из форта Чхуннар. Поменяв свою одежду на тряпки, которые носила скромная служанка-швея, она бежала под покровом темноты, перед уходом оставив своим британским тюремщикам издевательскую записку: «Вы посадили меня в клетку и заперли. Я бежала из-под ваших замков и ваших охранников при помощи волшебства… Я честно говорила вам, что не стоит слишком давить на меня – но не думайте, что я убежала. Хорошенько поймите, что я спаслась без посторонней помощи… однако не думайте, что я убегаю, как вор» [237].

По диким тропинкам Джиндан прошла окружным маршрутом почти 800 миль, чтобы добраться до королевства Непал. Там, в столице Катманду, она отдалась на милость местного правителя Джанга Бахадура. Она не знала, что британские посланники первыми достигли его и поручили непальскому правителю предоставить женщине убежище при условии выполнения ею жестких условий. Бахадур должен запретить ей возвращение в Индию. Она не должна пытаться связаться с сыном, не должна пытаться поднять восстание в Пенджабе или любым способом бросить вызов британскому владычеству. При невыполнении этих требований Джиндан будет изгнана из Непала и немедленно заключена в индийскую тюрьму, из которой она больше уже никогда не сбежит.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию