Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Далримпл, Анита Ананд cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза | Автор книги - Уильям Далримпл , Анита Ананд

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

По словам кашмирского солдата Абдула Карима, «свою личную сокровищницу и Павлиний трон Надир-шах послал в Герат». По прибытии их выставили на обозрение, в том числе: «сосуды, богато инкрустированные драгоценными камнями, украшенные драгоценностями конскую упряжь, ножны для мечей, колчаны, щиты, чехлы для копий, булавы и сказочный шатер Надира, внутренняя обивка которого была расшита драгоценными камнями. Шатер приказали разбить в Диван-хане, где разместили и Тухт Тауссии, или Павлиний трон, привезенный из Дели, и еще один драгоценный трон, известный как Тухт Надири, вместе с престолами нескольких других покоренных монархов. Всему городу и лагерю возвестили боем барабанов, что любой желающий может прийти, чтобы увидеть великолепное зрелище, какого никогда не бывало в прежние века и ни в одной другой стране.

Его красота и великолепие не поддавались описанию. Снаружи шатер покрывало великолепное алое сукно, а изнутри он был отделан атласом фиолетового цвета с картинами сотворения птиц и зверей, с деревьями и цветами; все они были сделаны из жемчуга, бриллиантов, рубинов, изумрудов, аметистов и других драгоценных камней; опоры шатра были украшены таким же образом.

По обе стороны от Павлиньего трона находилась ширма с фигурами двух ангелов, усыпанными драгоценными камнями. Крыша шатра состояла из семи частей, и когда его перевозили, два ее фрагмента, упакованные в хлопок, клали в деревянный сундук, причем два сундука для слона уже были серьезной нагрузкой, тогда как ширмы заполняли другой сундук. Стены шатра, опоры и штыри из массивного золота грузили еще на пять слонов, а для перевозки всего шатра требовалось семь слонов. Этот великолепный шатер выставлялся на всех празднествах в Диван-хане в Герате все оставшееся время правления Надир-шаха» [106].


Однако правление Надир-шаха продлилась недолго. Два года спустя, 15 мая 1741 года, Надир ехал верхом в компании своих женщин и евнухов из гарема вверх по узкой лесистой долине через горы Эльбурс над Тегераном, когда раздался громкий выстрел из невидимого мушкета. Свинцовая пуля оцарапала Надиру руку, которой он держал поводья, и попала в большой палец, после чего вонзилась в шею коня, убив его. Всадник был сброшен на землю.

В течение следующей недели Надир пришел к выводу, что его собственный сын и наследник, Реза Кули-мирза, нанял убийцу. Поэтому повелитель приказал ослепить Резу, а его глаза принести ему на блюде. Когда это было сделано, Надир посмотрел на них, заплакал, дрожа от горя, и, обращаясь к придворным, закричал: «Что такое отец? Что такое сын?» [107]

После этого случая монарх, убитый горем и с нарастающей паранойей, начал стремительно сходить с ума [108]. Его путь был отмечен пытками и казнями. Невиновных наказывали столь же жестоко, сколь и виноватых. Массовые казни и наводящие ужас башни из отрубленных голов стали опознавательными знаками, свидетельствующими о том, что здесь прошла армия Надир-шаха [109].


Отец Базен в 1746 году поступил на службу к Надиру. Их представил друг другу сотрудник британской Ост-Индской компании в Исфахане, который после возвращения Надир-шаха из похода в Центральную Азию меньше всего напоминал столицу, а больше «город, взятый штурмом и отданный на милость завоевателей».

Каждый раз, когда иезуит покидал королевский дворец, он проходил мимо трупов как минимум тридцати мужчин, убитых солдатами Надира или задушенных по его приказу. Других бросали в огонь или складывали их отрубленные головы в страшные пирамиды – отмечавшие этапы роста мощи Надира: «Он был ужасом Османской империи, завоевателем Индии и хозяином Персии и Азии, – писал отец Базен. – Его уважали соседи, боялись враги, ему не хватало только любви подданных».

Он был ужасом Османской империи, завоевателем Индии и хозяином Персии и Азии. Его уважали соседи, боялись враги, ему не хватало только любви подданных.

Надиру было чуть больше пятидесяти, но он болел, по-видимому, какой-то инфекцией печени и выглядел гораздо старше. В конце марта 1747 года – во время Навруза – Базен присоединился к шахскому лагерю в Кермане в походе через безжизненную пустыню Дешт-и-Лут, и 19 июня они приблизились к Калату, в Хорасане, где хранилось то, что осталось от сокровищ Надира. Отец Базен был поражен. «Ничто не может сравниться с богатством, которое он складировал в Калате», – писал иезуит.

Великолепие шатров выходило за рамки любых историй о роскоши древних азиатских монархов. «Один, расшитый цветами по золотому фону, инкрустированный жемчугом и драгоценными камнями, имел особо выдающиеся высоту и длину. Его троны были великолепны: тот, что был привезен из Индии (Павлиний трон), был, я полагаю, самым богатым из когда-либо увиденных мною: опоры украшены алмазами и жемчугом, а крыша изнутри и снаружи была усыпана рубинами и изумрудами. Пять других тронов были также весьма богаты» [110].

Однако это не напоминало счастливое возращение домой. Надир знал – плетутся заговоры, и его жизнь находится в серьезной опасности, но правитель не ведал, откуда мог быть нанесен удар. «Надир-шах словно предчувствовал несчастье, ожидавшее его в этом месте, – писал Базен. – В последние дни он держал наготове полностью оседланную и взнузданную лошадь, ждущую правителя в его гареме».

Самыми недовольными из придворных были два родственника Надир-шаха – Мухаммад-Кули-хан и Салах-хан: первый был главой стражи, второй надзирал за домашним хозяйством. Салах-хан вызывал у Надир-шаха меньше беспокойства, так как не распоряжался воинами, а вот Мухаммад-Кули-хана можно было опасаться: решительный, уважаемый за храбрость, пользующийся большой популярностью среди командиров. Именно на него пало главное подозрение, и его следовало опередить [111].

Парировать эту угрозу Надир-шах решил при помощи 4000 афганских телохранителей – иностранных войск, всецело ему преданных и настроенных резко против персов. В ночь на 19 июня, если верить Базену, Надир вызвал их начальника, Ахмад-хана Абдали. Этого молодого человека Надир-шах когда-то на пути в Дели освободил из подземелий Кандагара, где тот гнил заживо, и согласился обучить его и зачислить в свою армию. Абдали был всем обязан Надир-шаху и отличался безоговорочной преданностью. И теперь Надир сказал ему:

«Я недоволен своей охраной, но хорошо знаю вашу преданность и мужество. Завтра утром я хочу, чтобы вы арестовали всех их офицеров и заковали их в кандалы. Не щадите жизни тех, кто сопротивляется! Это вопрос безопасности моей особы, вы – единственные, кому я доверяю охранять свою жизнь!»

Афганские вожди были в восторге от этой демонстрации уважения и доверия и привели войска в боевую готовность. Однако приказ не удалось удержать в секрете, и почти сразу произошла утечка информации. В течение часа об этом плане узнали и заговорщики. Мухаммад-Кули-хан предупредил Салах-хана, и два вождя поклялись «не бросать друг друга и подписали соответствующую бумагу; они решили убить своего общего врага в ту же ночь, поскольку Надир-шах постановил, что они умрут на следующий день». Заговорщики доверили план шестидесяти офицерам, которым полностью доверяли, и убедили их, что все они заинтересованы в успехе плана, если не хотят быть арестованными на следующий день афганцами. Все подписали ту же бумагу и обещали явиться в назначенное время – два часа после полуночи, когда взойдет луна, чтобы осуществить свой план. Базен, похоже, опирался на свидетельство одной из фавориток Надира, Чуки, пережившей ту ночь и рассказавшей о произошедшем:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию