Долина забвения - читать онлайн книгу. Автор: Эми Тан cтр.№ 68

Он ответил, обращаясь прямо к ней, будто она понимала английский:

— Если я напишу о вас, то, скорее всего, продам больше экземпляров книги только благодаря этой истории.

Я перевела, и Волшебная Горлянка отрезала:

— Скажи этому вруну, чтобы сделал меня в книге молодой и красивой!

Эдвард Айвори рассмеялся. Сияние и Спокойствие улыбнулись, хоть и ничего не поняли.

— Какие замечательные девочки, — заметил он, — Та, которая слева, выглядит чуть старше подростка. Такая юная — и уже попала в эту среду.

У меня в горле застрял комок. Кто он такой, чтобы нас жалеть?

— Я не считаю себя падшей женщиной, — холодно сказала я.

Он поперхнулся печеньем.

— Я просто не так выразился. И разумеется, я не имел в виду вас лично. Вы не одна из них.

— Разумеется, я «одна из них», как вы выразились. Но вам не нужно нас жалеть. Как видите, мы живем довольно неплохо. Мы свободны, в отличие от американок, которые даже из дома не могут выйти без мужа или старой горничной.

Он снова посерьезнел:

— Прошу прощения. У меня есть особенность ненамеренно оскорблять людей.

Я решила положить конец этому неудачному знакомству:

— Думаю, на сегодня разговоров достаточно, не правда ли?

Я поднялась, он тоже поднялся, и я надеялась, что сейчас он попрощается и уйдет.

Но он удивленно посмотрел на меня, затем потянулся к карману жилета, вытащил из него конверт и протянул мне. В конверте лежало двадцать американских серебряных долларов.

Будь проклят Верный!

— Мистер Айвори, похоже, что мистер Фан не потрудился объяснить вам, что вы посещаете цветочный дом, а не бордель со шлюхами, которых можете затащить в постель сразу, как только войдете в дверь с несколькими монетами, звенящими в кармане.

Я высыпала монеты из конверта на столик, и несколько из них скатились на ковер.

Мадам Ли и Волшебная Горлянка выругались. Красавицы наперебой закричали, что Красный Цветок была права насчет чужеземцев, говоря об их нечистом разуме и теле. Они все разом поднялись с мест и покинули комнату.

Эдвард застыл в изумлении:

— Этого что, мало?

— Двадцать долларов берут с вас ваши шлюхи на размалеванных кораблях в порту. Я благодарю вас за то, что вы посчитали нас достойными этой цены. Однако сегодня мы уже закрыты и не принимаем клиентов.

@@

Верный пришел к нам тем же вечером, и Волшебная Горлянка быстро провела его ко мне в будуар, чтобы остальные не слышали мою отповедь. Я даже не стала ждать, пока за ним закроется дверь.

— Твой заморский дьявол обращался со мной, как с портовой шлюхой! Ты что, начал распространять слухи, что мы — дешевый бордель?!

На его лице отразилась мука:

— Я виноват, Вайолет, и я знаю, что тебе в это нетрудно поверить. Но я виноват совсем не так, как ты думаешь. Мы с ним говорили на английском о том, что он с удовольствием познакомился бы с кем-нибудь, кто говорит по-английски. Я сказал ему, что знаю очень необычную женщину, и описал тебя самым точным образом — что ты превосходно говоришь по-английски, что ты очень красивая, культурная, умная, образованная…

— Хватит лести, — оборвала я.

— …потом я сказал ему, что ты куртизанка, и спросил его, знает ли он о первоклассных цветочных домах. То есть я думал, что сказал именно это. Он ответил «да». Я спросил, знает ли он об их обычаях. Получилось так, что, вместо того чтобы по-английски сказать «первоклассный дом свиданий с куртизанками», я воспользовался тем словарем, что ты мне дала, и перевел эту фразу как «первоклассный бордель». Потом Эдвард пошел в американский бар и спросил человека, который уже давно живет в Шанхае, на что похожи шанхайские бордели. И тот объяснил, что при обычном визите после недолгого разговора самые необузданные фантазии Эдварда там воплотят за доллар или два, и до десяти долларов будут стоить специфические услуги. Когда Эдвард рассказал тому же мужчине о своей неудаче, тот рассмеялся и объяснил ему, что такое цветочный дом и почему ему больше не позволят показаться ни в одном из них. Эдвард сразу же позвонил мне и все рассказал. Вайолет, когда ты сказала ему, что разговоры окончены, он решил, что ты готова исполнить его необузданные мечты. Ты не можешь полностью винить ни меня, ни Эдварда. Часть вины лежит на чертовом китайско-английском словаре, который ты мне дала. И это не первый раз, когда он ставит меня в неловкое положение. Если ты мне не веришь, я могу тебе доказать, что в наше время, похоже, неправильный перевод — слишком частая причина несчастий. Можем мы заключить перемирие?

Верный выложил на чайный столик две изящные коробки.

— Эдвард просил меня передать тебе эти подарки, чтобы вымолить у тебя прощение. Он беспокоился, что из-за него ты будешь злиться и на меня. Я сказал ему: «Насчет этого можешь не беспокоиться. Она злится на меня уже много лет». Вайолет, ты можешь хотя бы рассмеяться?

В той коробке, что была побольше, лежала книга с зеленой кожаной обложкой и золотым тиснением — «Листья травы». Из названия прорастали лозы и усики, вьющиеся вокруг букв и разбегающиеся к краям обложки. Я обнаружила внутри толстый лист мелованной бумаги, на котором был написан уже знакомый отрывок стихотворения.

В коробке поменьше лежал золотой браслет, инкрустированный рубинами и бриллиантами, — довольно экстравагантный подарок для того, кто, возможно, никогда больше не увидит его получателя. Я прочитала записку.

@

Уважаемая мисс Минтерн, мне очень стыдно за свою непреднамеренную грубость. Я не рассчитываю на прощение, но надеюсь, что вы поверите в искренность моих извинений.

Ваш Б. Эдвард Айвори Третий

@

Волшебная Горлянка вместе с мадам Ли сходили в ювелирный магазин мистера Гао и узнали, что за украшения Эдвард заплатил две тысячи юаней. Мистер Гао сказал, что если бы чужеземец умел торговаться, те же украшения обошлись бы ему в два раза дешевле. Но в любом случае выходило, что Эдвард Айвори в знак своего уважения заплатил нам довольно высокую сумму.

— За такой браслет можно и простить его, — сказала Волшебная Горлянка. — Особенно если это скорее вина Верного.

Мы с мадам Ли в этом были единодушны.

Она добавила:

— Иностранец не должен ожидать, что дело пойдет дальше прощения — конечно, если ты сама не захочешь, и в таком случае браслет — неплохое начало.

Через два дня Верный позвонил мне и спросил, сможет ли он устроить небольшой ужин и позвать на него Эдварда в качестве одного из гостей.

— Должен признаться, Вайолет, это он попросил меня об этом. Он получил твою записку, где ты пишешь, что прощаешь его, но он все еще чувствует себя ужасно. Он не ел и не спал с того самого дня. И бормочет какую-то чепуху о том, что ранит всех, кого встретит. Я пытался убедить его в том, что виноват прежде всего я, а не он. Но это никак не облегчило его страданий. Может, все американцы мучаются от меланхолии так, что их можно принять за безумных? Но я всерьез опасаюсь, что он решит утопиться в реке, а я не хочу, чтобы его призрак навещал меня каждую ночь и просил прощения.