Долина забвения - читать онлайн книгу. Автор: Эми Тан cтр.№ 113

И неважно, как усердно я учился: на мне поставили клеймо сына из семьи мошенников. И ни один отшельник не попросит у меня глотка вина. Но я отказался унаследовать позор. Я никому не позволю плевать на землю, когда я прохожу мимо. Я заново отстрою наш дам и верну нашу репутацию. Я поднимусь сам, своими силами, и создам прочную основу для следующих десяти поколений. Я получу то, чего заслуживаю.

@

И вот за этой репутацией я сюда приехала? Как и его отец, он громоздил одну ложь на другую и все время оправдывался.

— Если бы я сказал тебе правду, — говорил он, — разве бы ты приехала? Конечно же нет!

Но даже оказавшись здесь, я не стану ему помогать — пусть он без моего участия основывает следующие десять поколений лжецов. И я здесь не останусь.

Однако сбежать оказалось труднее, чем я думала. Дом был словно тюрьма, и деревня казалась такой же тюрьмой, только больше размерами. Чертов Вековечный! Он знал, что мы окажемся в ловушке.

С самой первой недели в Лунном Пруду мы с Волшебной Горлянкой искали способы сбежать. За полчаса мы исходили деревню вдоль и поперек. Ярмарочная площадь оказалась открытым двором с вытоптанной землей. Когда мы туда пришли, было уже позднее утро, и фермеры начали убирать свои товары. Остался всего один торговый ряд, где все занимались одним и тем же: предлагали починку кастрюль, ведер, зубил, пил и серпов — всего, что требуется фермеру для непрерывного тяжкого труда. Из товаров, не предназначенных для земледелия, были только похоронные принадлежности, и среди них — бумажный дом размером с десять человек. По его выцветшим краскам и потрепанным краям было понятно, что выставляют его уже не первый десяток лет. Дорога, по которой мы приехали в Лунный Пруд, находилась на другом конце долины, и чтобы добраться до нее, требовалось ехать полдня. Если бы мы решили идти до нее пешком, мы бы не успели пройти и сотни ярдов, как наш побег оказался бы замечен. Были тропинки, ведущие в горы, к террасам с рисовыми полями и к лесам, где старухи собирали хворост, а потом несли вязанки домой на согбенных спинах. Мы видели, как в горы каждое утро, еще до рассвета, поднимаются фермеры, и как они спускаются домой с последним лучом заката. Некоторые из тропинок во время внезапных ливней становились водопадами. Мы изучили их все и вычеркнули из нашего списка те, по которым нельзя было сбежать. К концу второй недели мы поняли, что нам нужна другая одежда, чтобы не привлекать внимания. Я выменяла один из модных жакетов и несколько юбок на четыре пары обычных синих рубашек, штанов и шапок, которые носили деревенские женщины. Интересно, куда женщина, которая менялась со мной одеждой, станет надевать свой новый модный жакет?

— Она может наряжаться в него и мечтать о том месте, где женщины каждый день носят такие жакеты, — сказала Волшебная Горлянка. — Туда мы с тобой и собираемся отправиться — в мечту.

К началу третьей недели мы поняли, что не сможем покинуть деревню, если не сумеем нанять возчика с повозкой. Но на это у нас не было денег.

Когда Вековечный вернулся из своей деловой поездки, он предложил совершить осеннюю прогулку в живописное место, которое вдохновило его на множество стихов. Я с большой охотой согласилась. По дороге я могла бы разведать другие пути и тропинки. Перед тем как отправиться в путь, Вековечный прочел мне одно из таких стихотворений, видимо, для того, чтобы я осознала важность предстоящей прогулки:

@

Отшельник, от мира ушедший.

Накрытый саваном ночи,

В полупустом бурдюке с вином

Находит свое утешенье.

Он не важнее, чем камень,

Что служит ему постелью,

И так же рассыплется прахом

И канет в безвременье смерти.

А равнодушные звезды

Навечно останутся в небе

И будут сиять точно так же,

Как в этот вечер.

@

Стихотворение насторожило меня.

Чтобы добраться до тропинки, ведущей в горы, Вековечный повел меня по главной улице деревни. Этот выбор показался странным: я заметила еще одну тропу, которая вела в том же направлении, прямо к подножию горы. Если он не хотел, чтобы я запомнила дорогу, та тропа казалась для этого вполне подходящей. Но вскоре я поняла, почему он пошел по главной дороге: так ему было удобнее похвастаться мной — своей новой куртизанкой из Шанхая. Рука об руку со мной, он важно вышагивал по улице. Я видела, как он наслаждается полученным вниманием. Женщины изумленно смотрели на нас и перешучивались. Мужчины посвистывали и кидали хитрые взгляды. Когда мы гуляли с Волшебной Горлянкой, жители так не делали.

Мы перешли мост и наконец попали на тропу, которая поднималась на Небесную гору. Всего через десять минут подъема Вековечный объявил, что мы дошли до нужного места. Перед нами открывался вид на черепичные крыши домов, рисовые поля, небольшие навесы. Я сказала Вековечному, что не устала и что мы можем подняться выше.

— Дальше тропу перекрыли оползни и обломки скал, — сказал он. — Путь слишком опасен.

— Зачем же ты обещал мне чудесные красоты, открывающиеся с высоты, где плывут облака?

— Нам не нужно подниматься выше, чтобы достичь чудесных высот, — ответил он. — Мы прямо здесь можем заняться любовью, и ты сможешь кричать так громко, как захочешь. Никто тебя не услышит, — он похлопал себя по паху. — Видишь, что ты со мной делаешь? Мой меч уже занесен. Он уже поднялся из ножен и хочет вонзить свое могучее острие в твои нежные глубины, чтобы твой зад стал его рукоятью.

Я едва удержалась от смеха, слушая, как он витиевато изъясняется, пытаясь меня возбудить.

— Только ты порождаешь во мне такое неистовое желание, — сказал он, — Я никогда не просил Помело подняться сюда со мной.

— У Помело забинтованы ноги, — заметила я. — Она просто не смогла бы сюда дойти.

— Об этом я не подумал. И это только доказывает, что я никогда не испытывал такого желания. Скорее снимай платье! Я сгораю от мучительного ожидания!

Я показала на острую гальку, которой была усыпана тропинка, и заметила, что из нее выйдет довольно убогая кровать.

— Вы, шанхайские девицы, такие избалованные! Тогда повернись ко мне задом и наклонись к тому камню. Я войду в тебя сзади. Ты уже мокренькая?

В Шанхае он занимался сексом так осторожно, что его можно было даже назвать неуклюжим. Но сейчас он говорил о сексе с отвратительной грубостью.

— У меня месячные, — соврала я. — Мне было неловко тебе в этом признаться.

— Но ты должна рассказывать мне обо всем, — сказал он нежно. — И неважно, о чем пойдет речь. Мы договорились делиться всем, что у нас есть, — мыслями, телом, душой, — неожиданно его тон стал жестче: — Ничего не утаивай от меня, Вайолет. Ничего! Поклянись мне сейчас же!

Я кивнула, чтобы не распалить в нем гнев, и он снова стал нежным. Он велел мне опуститься на колени и удовлетворить его ртом. Кончил он в считанные секунды.