Николай Хмурый. Западная война - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 12

Не самая простая схема и на первый взгляд не самая лучшая. Но были нюансы. Ведь одно дело теоретический КПД и совсем другое – реальные условия эксплуатации. А Николай Александрович никогда не стоял за идеологически верные решения, придерживаясь практически целесообразных. Единственным конкурентом турбоэлектрической схемы выступали турбозубчатые решения. Но у них на том этапе развития науки и техники была одна большая – можно даже сказать, фундаментальная – проблема, выражающаяся в низкой надёжности. Всё-таки многочисленные шестерёнки вращаются и трутся на бешеных скоростях под большой нагрузкой. Поэтому турбоэлектрическая схема была в те годы, по сути, безальтернативным решением для агрегации больших мощностей на винтах.

Другой фундаментальной проблемой являлся экономический ход: он жрал топлива заметно больше, чем если бы применили не турбины, а обычные поршневые паровые машины. Да, на максимальных оборотах ситуация менялась диаметрально, но полный ход был нужен очень ситуативно. Можно даже сказать, эпизодически. Что вело к банальности – резкому сужению радиуса действия в пересчёте на тонну топлива. Как только ни пытались в XX веке обойти эту эксплуатационную особенность. В большинстве случаев это решали совмещением турбин с другими силовыми агрегатами, хорошо работающими в экономичном режиме. Теми же поршневыми паровыми машинами или дизелями. А вот у турбоэлектрической установки с этим делом проблем не было. На корабль же устанавливалась не одна турбина чудовищных размеров. Нет. Их было заметно больше, они были заметно компактнее ^[27] и включались по необходимости. Что приводило к оптимальному расходу топлива на любых скоростях, ибо турбины всегда работали в оптимальном режиме, а для электродвигателей, шевелящих гребные винты, эта проблема вообще не стояла.

Так или иначе, но ставка на подобную схему привода уже с конца 1904 года позволила спроектировать и построить новое поколение кораблей к началу Первой мировой войны.

Все подобные вещи были, как и прежде, засекречены. Николай II вновь, как и во время подготовки к Русско-Японской войне, наводил туман, всецело вводя потенциальных противников в заблуждение. И это ему удалось. Тем более, что количество кораблей было построено очень небольшое, что не вызывало никаких опасений ни у Великобритании, ни у Германии, разгадавших, как они думали, план русского Императора.

Итак – немцы вышли в море. И устремились к Данцигу, чтобы если и не навязать генеральное сражение, то хотя бы уничтожить русские тяжёлые мониторы. Павел Оттович фон Эссен, ставший к тому времени уже морским министром, был вынужден отреагировать и выдвинуть для противодействия 1‐й Балтийский флот, полностью укомплектованный кораблями нового поколения ^[28]. Плюс эскадренный дирижабль, закреплённый за каждым из флотов. Не узнай Эссен о выходе немцев так поздно, то отправил бы и 2‐й Балтийский флот, укомплектованный кораблями, что участвовали ещё в Русско-Японской войне ^[29]. Но теперь он просто не успевал из-за их низкой эскадренной скорости…

Хэйхатиро Того стоял на мостике новейшего русского линкора «Эрос» и до рези в глазах всматривался в горизонт. А у него в кильватере шли систершипы его флагмана: линкоры «Амур» и «Купидон».

Дымы.

Вдали были дымы. И его ждало сражение. Первое со времён Русско-Японской войны. В 1906 году его в рамках договора «О безопасности» перевели в вооружённые силы Российской Империи. Тем более что у самой Страны восходящего солнца флота теперь не оставалось вовсе. Охрану морских границ Японии должна была осуществлять Россия.

И он попёр. Просто попёр, стремительно проходя аттестации. Пока в 1913 году не получил в России звание полного адмирала, став лучшим из них и возглавив 1‐й Балтийский флот – самое современное оперативно-тактическое соединение Империи и её ключевую ударную силу на море. Всё-таки все эти командно-штабные игры немало его прокачали, да и опыт у него был огромный.

Большое доверие. Большие надежды. И больше всего на свете Того не хотелось снова проиграть. Опять. Как тогда, в Жёлтом море. Тревогу не убирало даже осознание того, что в этот раз он оказался «по ту сторону баррикад» и командует силами, значительно превосходящими противника по тактико-техническим характеристикам. Он всё равно нервничал.

Немецкие корабли приближались.

На дальномерном посту, поднятом высоко над водой, было их хорошо видно. Чему способствовала и прекрасная погода. Почти что штиль. Ясное небо. Ни облачка. Ни ветерка. Воду колышет лишь лёгкая рябь.

Адмирал скосился на командира корабля. Русского офицера, происходящего из Абиссинии. Чернокожий такой. Кучерявый. Рядом стоял старший офицер – бурят. Главным артиллеристом был славянин откуда-то из-под Рязани, а за механизмы отвечал немец… русский немец, чьи предки ещё во времена Петра Великого перебрались в Россию. В деле борьбы за живучесть распоряжался татарин. Корабельным врачом оказался одесский еврей, а главным связистом был вообще мексиканец. И так весь корабль. И так весь флот… Император собирал со всего мира самородки и таланты, стараясь дать им возможность реализоваться.

Дико. Странно. Непривычно. Хэйхатиро просто не мог к этому столпотворению народов привыкнуть. Все европейские страны энергично строили экзальтированный национализм, а тут… тут все были русскими независимо от национальности. Особенно Того нервировал этот художник австрийского происхождения, что находился на его корабле. Он должен был во время выходов флота руководить работой команды кинооператоров-документалистов и производить зарисовки эскизов для перспективных картин. Адольф Хитлер… Хэйхатиро он пугал и раздражал, но приказ Императора Того не обсуждал. Понадобился тому зачем-то этот неврастеник – значит, пусть будет…

Немцы и русские заметили друг друга почти одновременно. По дирижаблям, что выдавали их местоположение. Поэтому двигались удачно сходящимися курсами. 1‐й Балтийский флот предлагал им повоевать в линии, закладывая свой манёвр? Пожалуйста. Немцы не против. Ведь они обладали радикальным численным преимуществом. Почему нет? Как же они станут отказывать своему противнику в столь самоубийственном для него предложении?