Ленин в поезде - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Мерридейл cтр.№ 17

Оснований для такого вывода скорее не было, но не таков человек был Парвус, чтобы из-за каких-то мелочей отказаться от мечты всей своей жизни. В мае 1915 года он отыскал Ленина с женой в скромном цюрихском ресторанчике, и после обеда они пригласили его зайти в гости. Там Парвусу пришлось, втиснувшись в мелковатую для него мебель, выслушать отповедь: не может быть никаких договоренностей с социал-шовинистами, компромиссы невозможны, сам Парвус – ренегат и мошенник, немногим лучше, чем немецкий буржуазный мальчишка Каутский.

Такова, по крайней мере, одна из версий этой встречи⁴⁴. В официальных документах советского времени, когда Ленин был бог, а Парвус – всеми забытый выскочка, упоминаний о ней вообще нет. В составленной в советский период летописи жизни (“биографической хронике”) Ленина под маем 1915 года отмечено, что Ленин взял в публичной библиотеке Берна книгу под названием “Влияние высокогорного климата и горных экскурсий на человека”, однако о встрече с Парвусом ни слова⁴⁵. В ноябре 1915 года лидер большевиков атаковал в печати своего недавнего гостя, назвав основанную Парвусом социалистическую газету “Колокол” “клоакой немецкого шовинизма”, а о самом издателе написал, что тот “опустился теперь <…> до… последней черты”⁴⁶.

Но на самом деле Парвус стал теперь слишком важной фигурой, чтобы Ленин мог его игнорировать. Ни один из тогдашних революционеров не пошел бы на риск ссоры с Парвусом. Его газета имела очевидный успех – “Колокол”, как выяснилось, особенно любили школьные учителя, – но у Парвуса были гораздо более амбициозные планы. Особенно бурную деятельность он развил летом 1915 года, вернувшись в Копенгаген, где основал институт для исследования социальных последствий войны. В институте работало много русских эмигрантов, что вызывало у датской полиции серьезные подозрения, но никто не мог доказать, что сотрудники института занимались чем-либо иным, кроме статистики и научного творчества.

В августе 1915 года человек по имени Макс Циммер, знавший Парвуса еще по Константинополю, отправил в Берлин донесение о его достижениях. Недавний совместный ужин, очевидно, удался: Парвус внушил своему гостю, что прорыв близок. Циммер пришел к выводу, что Парвус “экономно” распоряжается предоставленным ему немецким бюджетом и с помощью своего научного учреждения настолько скрытно осуществляет тайные маневры, что “даже господа из вышестоящей организации не подозревают, что за всем этим стоит наше правительство”. Парвусу удалось убедить Циммера и в том, что ему вскоре удастся объединить разделившиеся фракции русского революционного движения⁴⁷.

Тем временем появились и новые источники обогащения. С помощью немцев Парвус занялся импортом угля, что позволило ему приумножить состояние; попутно он занимался агитацией среди портовых рабочих Дании⁴⁸. Кроме того, Парвус контролировал основанную летом 1915 года посредническую “Компанию экспорта и торговли” (Handels- og Eksportkompagmet). Компания с конторой в Копенгагене поставляла товары из Германии через Данию и Швецию в Россию; конторой управлял польский еврей-эмигрант Яков Фюрстенберг, известный также под именем Якуб Ганецкий.

Мало у кого из своих сотрудников и партнеров он вызывал приязнь. Главными достоинствами Ганецкого были неистощимая работоспособность и пухлая адресная книжка. Уже через пару месяцев он стал ближайшим помощником Парвуса и, несмотря на вялое, словно у саламандры, рукопожатие, во всем остальном теперь выглядел как заправский бизнесмен: кожаные туфли ручной работы, костюм, сшитый на заказ, белоснежные перчатки и цветок в петлице⁴⁹.

Бизнес-модель “Компании” была чрезвычайно простой. Вся Европа отлично знала, что до войны большая часть российского импорта обеспечивалась Германией. Свечной воск, с которым пришлось возиться Хору, был сущей мелочью. Императрица Александра Феодоровна ездила на автомобиле марки “даймлер”, та же фирма поставляла арестантские фургоны для петербургских тюрем⁵⁰. Магазины в русских городах были полны немецких товаров – от велосипедов и швейных машинок до электрических выключателей и консервов. Военное эмбарго стало для русского рынка тяжелым ударом. В 1915 году, когда Фюрстенберг открывал свою датскую фирму, Россия испытывала крайнюю нужду в ряде товаров, особенно важных в военное время: не хватало лекарств, перевязочных материалов, градусников, шприцев, противозачаточных средств.

Именно этот дефицит и призвана была покрыть контора Фюрстенберга. Выстроив вдоль Северного транспортного пути надежную цепочку посредников, Фюрстенберг был в состоянии удовлетворить любые пожелания заказчика (скажем, согласно спецификациям, на российский рынок поставлялись исключительно “презервативы с резервуаром”)⁵¹.

Российский Комитет по ограничению снабжения и торговли неприятеля был не в силах поставить под контроль нелегальную коммерцию Фюрстенберга. Используя контакты на черном рынке, фирма ввозила товары из Германии в нейтральную Данию (что было законно) и там паковала их заново, снабжая датскими этикетками (что было незаконно). В январе 1917 года полиции удалось уличить мошенников, проверив в датском порту Фредериксхавн подозрительную партию товара, предназначенного для отправки в Швецию. В трех ящиках сотрудники полиции обнаружили 1150 градусников, 114 шприцев и 40 килограммов медикаментов – всё это в конечном итоге направлялось в Россию. Товары были немецкого происхождения (хотя какие-либо сопроводительные бумаги отсутствовали), но большинство из них прошло через множество посредников, прежде чем оказаться на складе Фюрстенберга⁵².

Торговец был взят под стражу; его несколько дней допрашивали, но его ответы только больше запутывали дело. В итоге деятельность “Компании экспорта и торговли” была признана незаконной, Фюрстенберга оштрафовали и в январе 1917 года выслали из страны. Поселившись в Швеции, он немедленно возобновил свой доходный бизнес. У фирмы появился совладелец по имени Георг Скларц – немецкий агент, работавший с Парвусом⁵³. Сам же Фюрстенберг, на первый взгляд, казался совершенно заурядным, пусть и весьма успешным дельцом черного рынка.

Будь датские полицейские немного более амбициозными, они бы изучили круг знакомств Фюрстенберга и тут же выяснили бы, что они с Парвусом живут рядом в модном районе Копенгагена Водрофсвей, так что следить за ними обоими было бы несложно. Среди деловых контактов Фюрстенберга был и еще один немецкий агент по кличке “К” – его предприятие занималось контрабандным импортом резины в Германию с помощью скандинавских фирм⁵⁴. Австро-венгерский дипломат по фамилии Гребинг, живший тогда в Копенгагене, позднее рассказывал, что ему было известно об этих сделках:

Парвус и Фюрстенберг-Ганецкий могли вести и действительно вели, с помощью Германии, экспортную торговлю через Скандинавию с Россией. Этот экспорт германских товаров в Россию шел регулярно и в значительных количествах через фирму Парвуса – Ганецкого⁵⁵.

Парвус получал немецкие поставки, Фюрстенберг направлял их дальше, контролируя процесс с помощью надежных людей в Петрограде. Деньги поступали на счет в одном из известных шведских банков. Связь с Берлином, передавал Гребинг ходившие тогда слухи, поддерживалась через специальный департамент МИДа с кодовым названием “Стокгольм”.