Чёрный пёс - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Бут cтр.№ 75

Девушка лежала раскинувшись на жесткой гостиничной кровати и потихоньку откусывала от бесплатного печенья, которое нашла в целлофановой упаковке на прикроватной тумбочке. Она сбросила обувь и сняла свою пропитавшуюся потом одежду, и теперь была одета только в черное шелковое кимоно, наброшенное на нижнее белье. Огорчало ее то, что она не успела заскочить в «Скиптон» и купить шоколад.

На экране появился лесной пейзаж в окрестностях Мюрея. Казалось, что камера расположена как раз в том месте на Вороньем склоне, где сидел орнитолог-любитель Гэри Эдвардс. Объектив смотрел прямо на то место, где было найдено тело Лауры Вернон и где теперь была видна только синяя полицейская лента. Потом появился репортер с микрофоном, который вкратце осветил ход расследования, после чего зрителям показали зал в штаб-квартире полицейского управления Идендейла, наполненный людьми, камерами, микрофонами и осветительными приборами. За столом сидели старший инспектор Тэйлби и пресс-атташе полиции, а также Грэм и Шарлотта Верноны. Начинался показ телеобращения, записанного этим утром.

Несколько минут было потрачено на описание поисков преступника. Фрай знала, что нынче массмедиа интересуют только убийства, жертвами которых стали или дети, или девочки-тинейджеры, или, на худой конец, молодые мамы. Правда, это в какой-то степени зависело от места происшествия. Почему-то самое большое впечатление на представителей среднего класса производили убийства, совершенные именно в сельской местности. Если б Лаура была убита где-то на пустыре в Лондоне или Бирмингеме, на это мало кто обратил бы внимание. Но убийство произошло в пасторальном, сонном Мюрее, и поэтому таблоиды муссировали его вот уже целую неделю. Там, откуда приехала Диана Фрай, убийства происходили каждый день, но большинство из них не становилось сенсацией даже для местной прессы. Кроме убийств, существовали и другие преступления, которые тоже не удостаивались упоминания в прессе — например, изнасилования.

После того как Тэйлби произнес несколько вступительных слов, очередь говорить перешла к Грэму Вернону. Фрай знала, что запись этого обращения будет тщательно изучаться специалистами в Идендейле — они станут выискивать самые крохотные запинки в выступлении Вернонов, несоответствия между тем, что супруги говорят на камеру, и той информацией, которую они сообщили полиции.

Предложение родственникам обратиться к населению в свете софитов было общепринятой практикой — ведь в этом случае их слова могли услышать миллионы телезрителей. Это оказывало на них дополнительное психологическое давление, которое с некоторых пор нельзя было законно применять в уединении комнаты для допросов.

Но Вернон выглядел так, как будто он полностью контролирует ситуацию. К телезрителям бизнесмен обратился твердым голосом и призвал тех, кто видел Лауру в ночь убийства, или тех, кому было что-то известно о нем, обратиться в полицию. Он попросил зрителей заново оценить, не заметили ли они каких-то странностей в поведении своих мужей, братьев, сыновей или знакомых. Любая мелочь, какой бы тривиальной она ни выглядела, может помочь полиции, сказал он, и все это прозвучало так, будто бы текст выступления ему написал сам Тэйлби. А потом Грэм заговорил более медленным и интимным голосом и стал рассказывать о Лауре. Он называл ее «наша малышка» и говорил о ней как об умной, подающей надежды девочке-тинейджере, впереди у которой была вся жизнь, которую так жестоко оборвали. Он рассказал, как хорошо она училась, как страстно любила музыку, как увлекалась лошадьми… Миллионы телезрителей узнали, что именно сегодня Лаура должна была участвовать в конно-спортивном шоу. И вот теперь ее конь Пэдди стоит в стойле и не может понять, что же случилось с его хозяйкой. Вернон оказался второсортным актером, но многие из зрителей на его месте вели бы себя точно так же.

Потом микрофон перешел к Шарлотте Вернон. У нее были такие сухие и блестящие глаза, что Фрай подумала, не находится ли она все еще под влиянием каких-то лекарств. Говорила она немного, но зато искренне.

— Мы умоляем всех — помогите полиции найти того, кто это совершил, — произнесла эта худая и убитая горем женщина, глядя прямо в объектив камеры, в то время как муж обнимал ее за плечи, чтобы успокоить. Было очевидно, что этот кадр появится во всех завтрашних газетах.

Новостная программа плавно перешла к прогнозу погоды: обещали яркое солнце и безоблачное небо. Фрай задумалась о последних двух часах, которые были посвящены долгим и нудным опросам группы туристов, которые один за другим нехотя появлялись в крохотном офисе туристического лагеря недалеко от Малхэма. Ни один из них ничего не видел — и, по мнению Дианы, этот факт легко могла установить и пара местных патрульных из Северного Йоркшира.

Она никак не могла понять, кому могла прийти в голову идея отправить их с Полом из Дербишира, да еще организовать все так, что им пришлось остановиться на ночь в крохотной гостинице в Скиптоне. Для этого кто-то должен был быть уверен, что туристы что-то видели — или они сами должны были сообщить об этом. И с какой стати в командировку отправился инспектор, которому больше подошло бы координировать действия одной из оперативных групп? Было бы вполне достаточно сержанта или даже двух констеблей.

Естественно, это была идея самого Пола Хитченса. Диана оставила его в баре, поглощающим виски напополам с пивом и наслаждающимся тем, что до офиса так далеко. Он явно расстроился, когда она удовлетворилась бокалом белого вина и отказалась от всех других напитков. Ночные возлияния в йоркширском пабе совсем не входили в ее планы.

А тем временем расследование продвигалось вперед, даже в ее отсутствие в Идендейле. Интересно, а что сейчас делает Бен Купер? Наверное, бурлит от гениальных озарений и внезапных инстинктивных догадок… Как вчера вечером. Фрай никогда не слышала о большем идиотизме, чем путешествие по ночному лесу и арест подозреваемого без всякой группы поддержки. Даже не позвонив и не сообщив на базу, где ты находишься. Если это называется озарением и интуицией, то тогда она может вполне обойтись и без них. Диана никак не могла забыть тот момент, когда увидела в руках у Шерратта ружье. Тогда заработали уже ее инстинкты. Правда, они относились к другому типу — физическая реакция, необходимый защитный механизм, отточенный месяцами тренировок.

Хотя девушка знала, что действовала не только в целях самообороны: ее реакция была вызвана тошнотворным страхом перед тем, что Бена Купера сейчас ранят. Диана понимала, что второй, совершенно ненужный удар она нанесла только из-за этого чувства ужаса. После того как она разоружила Шерратта, его можно было легко арестовать, но страх и злоба заставили ее ударить еще раз. Ее бывший инструктор был бы вне себя от ярости — ведь это явное отсутствие дисциплины…

Потом Диана задумалась, достаточно ли она извинилась перед Купером за свой комментарий о его отце? После этого он выглядел каким-то печальным и отстраненным. Может быть, эскапада в ночном лесу была нужна ему, чтобы что-то доказать? А если это так, то нет ли здесь частично и ее вины? В изнеможении вздохнув, девушка прогнала эти мысли. Все становится слишком сложным, когда у людей появляются чувства. Почему они не могут просто заниматься своей работой?