Саундерс грустно кивнул. Ему было невыносимо тяжело думать о сокрушающей силе, которая начнет губить миролюбивых и никому не причиняющих вреда людей, о том, как их начнут убивать, мучить и захватывать в плен. Но у истории свой путь, и он отмечен могилами пацифистов.
Яркая сцена затянулась серым туманом. Они отправились дальше.
4400 год. Полыхала какая-то вилла, взметая дым и пламя в пасмурное небо. Неподалеку стоял огромный звездолет, покрытый отметинами от лучевых ударов, а возле него суетились огромные бородатые люди в шлемах и кирасах, с хохотом волочившие отовсюду награбленное золото и упирающихся пленников. Варвары пришли!
Вышедшие было путешественники торопливо вернулись в машину. Оружие звездолета могло превратить ее в тлеющие обломки. Саундерс до упора передвинул вперед рукоятку хода.
– Давай лучше прыгнем подальше, – сказал Саундерс, когда стрелка миновала столетнюю отметку. – Вряд ли стоит ожидать технического прогресса в эпоху упадка. Попробую пятитысячный год.
«А достигнет ли когда-нибудь прогресс того, что нам нужно? – мелькнуло у него в голове. – Увижу ли я тебя когда-нибудь снова, Ева? И не оплакивай меня долго, – подумал он, словно его тоска могла преодолеть бездну тысячелетий. – Единственное, что для меня важно во все кровавые века человеческой истории, – твое счастье».
Когда стрелка стала приближаться к шестому столетию, Саундерс попытался передвинуть рукоятку обратно. Но не смог!
– Что случилось? – Белготай склонился к его плечу.
Саундерс потянул сильнее, чувствуя, как по ребрам заструился холодный пот. Рукоятка осталась неподвижной – проектор нельзя было остановить.
– Сломалась? – тревожно спросил Белготай.
– Нет… это автоматический детектор массы. Мы погибнем, если появимся в том месте, которое уже занято твердой материей. Детектор не дает проектору остановиться, когда распознает такую ситуацию. – Саундерс криво усмехнулся. – Должно быть, какой-то болван построил дом прямо на этом месте!
Стрелка продвинулась до упора, а они все продолжали мчаться сквозь безликую серость. Саундерс обнулил счетчик и отметил про себя, что они уже проскочили первые полтысячелетия. Неплохо бы знать, в каком году они вынырнут. Хотя и не обязательно.
Поначалу он не волновался. Творения человеческих рук на редкость недолговечны; он с грустью подумал о городах и цивилизациях, чей восход он наблюдал и которые снова погрузились в ночь и хаос времени, прожив свой недолгий час. Но через тысячу лет…
Две тысячи…
Три тысячи…
В тусклом свечении инструментальной панели он увидел бледное и напряженное лицо Белготая.
– Сколько еще? – прошептал он.
– Не знаю…
Внутри машины под мощную песнь проектора текли долгие минуты, а два человека зачарованно следили за отсчетом веков.
Через двадцать тысяч лет невероятное завершилось. В 25 296 году рукоятка, на которую непрерывно давил Саундерс, неожиданно высвободилась. Машина вырвалась в реальность, качнулась, опустилась на полметра вниз и замерла. Они тут же распахнули дверь.
Проектор лежал на каменном блоке размером с небольшой дом. А сам блок находился… на середине грани пирамиды. Столетиями он медленно соскальзывал со своего места, пока не освободил машину.
Пирамида из серого камня имела форму тетраэдра с основанием в милю и высотой в полмили. Внешняя облицовка то ли обвалилась, то ли была снята, и гигантские блоки обнажились. Ветер нанес на них землю, и на титанических склонах выросли трава и деревья. Их корни вместе с ветром, дождем и холодом медленно разрушали искусственную гору, но пока она еще возвышалась над ландшафтом.
Из густых низких кустов на Саундерса злобно уставилось лицо исковерканной статуи. Мартин вгляделся в него и тут же с содроганием отвернулся. Рука человека никогда не высекла бы из камня такое.
Знакомая местность изменилась: куда-то исчезла река, а в отдалении блестело озеро, которого раньше не было. Холмы казались ниже, их покрывал лес. Возле основания пирамиды стоял звездолет – огромная машина, устремленная в небо. На его корпусе пылал солнечный блик. Рядом работали люди.
Крик Саундерса завис в неподвижном воздухе. Он и Белготай начали спускаться по крутому склону, цепляясь за деревья и лианы. Люди!
Нет… не все они были людьми. У подножия пирамиды без какого-либо надзора трудился десяток больших сверкающих машин. Роботы. А в группе существ, которые, повернувшись, уставились на путешественников, было двое приземистых, покрытых голубым мехом, с мордами вместо лиц и шестипалыми руками.
Потрясенный Саундерс неожиданно понял, что видит перед собой разумные существа с другой планеты, и стал разглядывать только людей.
Все они были высоки, с утонченными аристократическими лицами, их спокойствие казалось прирожденным. Их одежду нельзя было описать – казалось, их окутывает радужное сияние, непрерывно меняющее цвет и форму. Так, должно быть, выглядели древние олимпийские боги, подумал Саундерс, существа более великие и прекрасные, чем человек.
Но голос одного из них оказался человеческим – низким и звучным, хотя слова были совершенно непонятны. Саундерс с досадой вспомнил, что забыл прихватить психофон, но один из покрытых голубым мехом инопланетян уже достал небольшой, усеянный кнопками шар, из которого тут же донесся знакомый голос-переводчик: «…путешественники во времени».
– Очевидно, из весьма отдаленного прошлого, – заметил другой человек.
Черт бы побрал этих жителей будущего! Саундерсу показалось, что неожиданно выпорхнувшая из высокой травы птица удивила их гораздо больше, чем машина времени. Неужели путешественники во времени не достойны хотя бы рукопожатия?
– Послушайте! – рявкнул Саундерс, чувствуя, что его раздражение – всего лишь реакция на страх, который внушала ему эта компания. – Мы попали в беду. Наша машина не может перенести нас в прошлое, и мы должны отыскать эпоху, в которой известно, как обойти этот эффект. Вы можете нам помочь?
Один из инопланетян покачал звериной головой.
– Нет, – ответил он. – Физике неизвестен способ возвращения во времени дальше чем на семьдесят лет. За этой границей потребление энергии бесконечно возрастает, и…
Саундерс застонал.
– Это мы и без вас знаем, – грубовато буркнул Белготай.
– По крайней мере, отдых вам не помешает, – уже более приветливо произнес один из людей. – Мы с интересом выслушаем вашу историю.
– За последние несколько тысяч лет я ее рассказывал столько раз, что сбился со счета, – резко бросил Саундерс. – Не послушать ли теперь вас – ради разнообразия?
Незнакомцы обменялись негромкими словами. Саундерс не сомневался, что перевел бы их и без психофона: «Варвары… детская эмоциональность… ладно, развлечем их немного».
– Мы – члены археологической экспедиции, раскапывающей пирамиду, – терпеливо начал один из них, – сотрудники отделения Галактического института, изучающего сектор Сириуса. Мое имя лорд Арсфел Астракирский, а это мои подчиненные. Негуманоиды, если вам интересно, родом с планеты Куулхан, чье солнце не видно с Терры.