Зовите меня Джо - читать онлайн книгу. Автор: Пол Андерсон cтр.№ 32

– Слушай, – процедил сквозь зубы Вильямс, которому, судя по всему, стоило большого труда держать себя в руках. – Все люди – разные. Ты, конечно, можешь считать, что нами можно вертеть туда-сюда, кроить нас на свой лад… Господи, чего только не напридумывал!.. Гимнастика, распорядок дня – это же младенцу ясно, ради чего это все… стрельба по манекену дурацкому – творению Педро Барриоса – …вся твоя вшивая идиотская диктатура на нашем проклятущем «Летучем Голландце»!.. – Вильямс немного выдохся и заговорил потише. – Слушай! – сказал он. – Правила эти, будь они неладны. В них сказано, чтобы сон не передозировали, так? Но как поймешь, что кому-то уже достаточно? Мы все обязаны время от времени валяться в этих кабинках. И ты тоже, Железный Констебль. Ты тоже!

– Безусловно… – кивнул Реймонт, но Вильямс не дал ему продолжить.

– Ну а как узнать, мало или хватит? Ты! У тебя же столько чувств не наберется, сколько Господь Бог таракану отпустил! Много ты знаешь про Эмму? А вот я знаю. Я знаю, что она чудная, мужественная женщина… что она сама отлично понимает, что ей нужно… и она не нуждается в том, чтобы ты диктовал ей, как ей жить, понял? Вот дверь, – буркнул Вильямс. – Воспользуйся ею по назначению. Закрой с той стороны.

– Норберт, не надо! – взмолилась Глассголд.

Она выбралась из кабинки и пыталась встать между мужчинами. Реймонт отодвинул ее и ответил Вильямсу:

– Если кто-то нуждается в исключении из правил, слово за корабельным врачом. Ему решать, а не вам. Эмме, так или иначе, придется сходить к доктору и попросить разрешения.

– Знаю я, чего ждать от этого доктора. Он даже успокоительного не пропишет, олух.

– Нам еще годы и годы лететь. Впереди уйма непредвиденных трудностей. Если мы впадем в зависимость от таблеток…

– А тебе никогда в башку не приходило, что без этого мы скоро просто загнемся? Сами как-нибудь решим, как нам быть. Пошел вон отсюда, я сказал!

Глассголд снова предприняла неуклюжую попытку помешать стычке. Реймонт был вынужден схватить ее за руки и отвести в сторону.

– Убери руки, свинья! Не тронь ее! – взревел Вильямс, выставив перед собой сжатые кулаки.

Реймонт отпустил Глассголд и отступил в глубину комнаты, подальше от кабинок. Какое-то время он лениво отражал неумелые удары Вильямса, но вскоре, применив ловкий прием карате, он в два счета уложил разбушевавшегося химика на лопатки. Тот отплевывался и чертыхался. Из носа у него потекла кровь.

Глассголд вскрикнула и подбежала к нему, упала на колени, обняла Вильямса, прижала к себе, укоризненно посмотрела на Реймонта.

– Ну, чем не храбрец! – гневно воскликнула она.

Констебль разжал кулаки.

– А что, надо было позволить ему поколотить меня?

– Могли бы уйти. Могли бы!

– Увы, не мог. Моя обязанность – поддерживать порядок на корабле. И до тех пор, пока капитан Теландер не отправит меня в отставку, я буду этим заниматься.

– Что ж, очень хорошо, – процедила сквозь зубы Глассголд. – Мы пойдем к нему. Я подаю на вас официальную жалобу.

Реймонт покачал головой:

– Не получится. Порядок оговорен. Капитана нельзя беспокоить по подобным мелочам. У него есть дела поважнее.

Вильямс застонал, приходя в себя.

– А пойдем мы к старшему помощнику Линдгрен, – объявил Реймонт. – И мне придется внести в ваши дела замечания с предупреждением.

– Как вам будет угодно, – поджав губы, фыркнула Глассголд.

– Только не к Линдгрен, – простонал Вильямс. – Они же с Линдгрен… того…

– Больше нет, – возразила ему Глассголд. – Она тоже от него устала. Еще до аварии. Нет, она рассмотрит все справедливо.

Глассголд помогла Вильямсу одеться, и он, прихрамывая, побрел вместе с ней и Реймонтом на офицерскую палубу.

Встречавшиеся им по пути люди провожали троицу любопытными взглядами и принимались гадать и расспрашивать друг друга, что же такое стряслось. Если кто-то отваживался обратиться с вопросом к Вильямсу и Глассголд, Реймонт тут же затыкал любопытным рты. Люди отвечали ему возмущенными взглядами. Добравшись до ближайшей кабинки интеркома, Реймонт набрал код старшего помощника и попросил ее зайти в кабинет.

Кабинет представлял собой не слишком обширное, но довольно-таки солидное помещение, предназначенное для конфиденциальных переговоров и всяческих отчитываний по службе. Линдгрен сидела за письменным столом. В лучах флуоресцентных ламп волосы ее отливали холодным, металлическим блеском. Она была одета в форму. Подчеркнуто официально она предложила Реймонту говорить, после того как все расселись.

Он вкратце изложил суть случившегося и закончил словами:

– Я обвиняю доктора Глассголд в нарушении медицинских предписаний, а доктора Вильямса – в оскорблении офицера службы порядка.

– Оскорблении действием? – уточнила Линдгрен.

Вильямс заерзал на стуле.

– Нет, мадам. В оскорблении словом, – ответил Реймонт и, обернувшись к химику, добавил: – Считайте, что вам повезло. Из психологических соображений мы не можем устраивать судебного разбирательства, которое в иных обстоятельствах непременно повлекло бы за собой оскорбление действием. Но если вы будете и дальше так себя вести, суда вам не миновать.

– Достаточно, констебль, – оборвала его Линдгрен. – Доктор Глассголд, не будете ли вы так добры и не изложите ли о случившемся со своей точки зрения?

Биолог все еще с трудом сдерживала гнев.

– Я признаю себя виновной в нарушении правил, – решительно тряхнув головой, ответила она, – но требую, чтобы меня освидетельствовали – да и не только меня. Устав это допускает. И требую, чтобы было учтено не только мнение доктора Латвалы, а совета офицеров и моих коллег. Что касается драки, Норберт был попросту спровоцирован и стал жертвой грубой жестокости.

– Вы что скажете, доктор Вильямс?

– Ума не приложу, как это я до сих пор терплю ваши идиотские прика… – выпалил американец, но, взяв себя в руки, продолжил более спокойно: – Прошу прощения, мадам. Тонкостей космического законодательства мне никогда не удавалось упомнить. Я считал, что лучшая наша опора – это доброта и здравый смысл. Может быть, Реймонт и прав, так сказать, с практической точки зрения, но я живой человек, и от его тупых методов меня уже тошнит.

– Что ж, доктор Глассголд и доктор Вильямс, согласны ли вы, чтобы я вынесла свой приговор по этому делу, или желаете, чтобы было проведено судебное разбирательство?

Вильямс криво улыбнулся:

– Дела у нас и так – хуже некуда, мадам. Думаю, может быть, в наши файлы этот случай стоит занести, но чтобы об этом знал весь экипаж – наверное, лучше не надо.

– О да! – с готовностью подхватила Глассголд и горячо сжала руку Вильямса.

Реймонт только успел рот раскрыть, как Линдгрен ледяным голосом произнесла: