Начало с рассказом о случайно обнаруженных дневниках и обещанием поведать миру невероятные приключения неизвестного архивампира кажется по- старомодному затянутым, словно взялась за книгу восемнадцатого века. Классическое отступление сменяется весьма бодрым описанием магического сражения с порождениями Бездны и провалом в канал схождения миров. А когда начинается описание непризнанного мира… У меня мороз по коже пробегает и под ложечкой сосёт, потому что непризнанный мир очень и очень напоминает мой. Упоминание Парижа окончательно развеивает сомнения. Похоже, какой-то архивампир скитался по Земле.
Судорожно вчитываюсь, пробегая описания быстрого истощения магического источника архивампира, влекущего за собой невыносимый голод и разрушение тела, грозящее обернуться превращением в полностью волшебное существо без возможности питаться нормальной пищей. Вампир этот любит обычную еду, поэтому для него острее стоит вопрос охоты. Он решается на поездку в страну, только что сменившую власть и форму правления, слишком беспокойную и занятую проблемами, чтобы обратить внимание на одинокого охотника на людей. Правда, архивампир старается питаться лишь бессердечными бандитами. К тому же хорошее питание делает их кровь вкуснее.
Описания жуткие, но завораживающие. Не знаю, почему Ника в восторге от этих скитаний по миру и боли перерождения. От их кошмарности дух захватывает, дрожь по телу пробегает и адреналин выплёскивается при особо животрепещущих моментах, особенно в том месте, где к соседям архивампира явились бандиты и собирались новорождённого младенца прижечь утюгом за то, что его отец прикарманил часть выручки. Архивампир пришёл на крик… Дарк фэнтези на современный манер. И Нике это нравится? Моя соседка открывается с новой неожиданной стороны.
Санаду прав: я весь вечер бездельничала, а мир не рухнул, и академия живёт прежней жизнью. Прислушиваясь к разговорам в столовой, не улавливаю тревожных вестей о неладах в императорской семье.
Вместо отработки заклинаний щита и атаки усевшись в углу зала с мешочком гвоздей, вертя их в пальцах, невольно задумываюсь о словах Санаду.
Могу ли я здесь и сейчас что-то изменить в отношениях Арендара и Эларонарра? Нет.
Могу ли забрать свои слова обратно? Нет.
Разве я виновата в том, что Элоранарр начал меня хватать? Нет.
Кто отвечает за его поступки, я или он? Он.
Мне же нужно принять это и то, что я — яблоко их раздора. И позволить им решить всё между собой, даже если нестерпимо хочется бежать и что-то делать.
То, что я должна сейчас делать — успокоиться и завязать гвоздь бантиком. Это я могу. Обязана. За это на все сто процентов отвечаю я. Это мои руки, моя магия.
А десяти-сантиметровый гвоздь слишком короткий и толстый для бантика, сначала его надо вытянуть. Ухватив шляпку и носик, осторожно усиливаю пальцы, сжимаю гвоздь, а затем постепенно вкладываю магию в остальные мышцы, помогая растягивать металл. Это мои руки, я могу. Тяну осторожно. Железо здесь пластичнее нашего, оно чуть нагревается от растяжения. А теперь надо сделать петлю… Только спокойно. Есть я и эти гвозди. Долой посторонние мысли, долой голоса и хлопки разлетающихся щитов, долой всё. Я отвечаю только за гвоздь в моих руках. За один, другой, третий…
Тянусь за гвоздём, ощупываю мешок и, наконец, смотрю на него: пустой. А передо мной — горка завязанных в бантики гвоздей.
Её накрывает громадная тень.
— Одного бантика вполне хватило бы, — по-доброму усмехается нависающий надо мной Дарион.
— Это очень успокаивает.
Его смех гулко отражается в пустом зале. Надо же, и не заметила, как тренировка закончилась и все ушли. Пушинка сладко посапывает на матах в углу.
— Поздравляю, впечатляющий результат, — Дарион протягивает мне громадную ладонь. — Теперь можно устраивать тренировки посложнее, как ты хотела.
Поднявшись самостоятельно, одёргиваю рубашку.
— Наставник, — запрокидываю голову, чтобы заглянуть ему в лицо. — Вы знаете, где сейчас Арендар? Что там у них с Элоранарром?
Глава 42
Дарион вскидывает руку:
— Дай угадаю: без тебя переполох в императорской семье не обошёлся?
— Смотря что вы под ним подразумеваете. — Надо же, почти не краснею, лишь чуть припекает щёки.
— Арендар сбежал с дипломатической встречи с эльфами, потом явился в пылающей одежде в обнимку с кричащим о яде Линарэном.
— Моя вина, — понуро склоняю голову.
— А то, что старший принц лечит часть тела, которую в приличном обществе называть не принято?
— Она, — указываю на спящую Пушинку. — Она ядовитая.
— Полезная зверушка.
— Что там с Арендаром? Они с Элоранарром подрались?
— Точно не знаю, но император на две недели посадил Арендара в башню Порядка. Сердце сжимается:
— Что это?
Сев на корточки, гигантский Дарион оказывается лицом к лицу со мной.
— Башня Порядка — это обустроенная для жизни древняя башня, в которой можно запереть дракона. Из неё не телепортируешься, внутрь не достигает зов метки, никаких средств связи, стены настолько толстые и пропитанные магией, что дракону их не пробить, сколько бы ни ломился. Запирается снаружи. Род Аран с основания империи использовал её для воспитания сыновей. Считается, что за две недели башня Порядка может усмирить самый буйный характер.
— А можно как-то освободить Арендара, сократить срок?
— Если Культ что-нибудь устроит, император может смягчить наказание, но если нет… — Дарион разводит ручищами. — Остаётся только ждать.
— Пусть Культ сидит тихо, но… две недели, целых четырнадцать дней…
— Двадцать. В наших неделях десять дней.
Двадцать дней… Как же так? Может, это ошибка? Или император передумает?
— Не переживай. — Дарион подхватывает бантик из гвоздя и подкидывает на ладони.
— У тебя будет столько дел, что не заметишь, как пролетит время.
А я всё равно не верю, что Арендара наказали… нет, так быть не должно!
Вечером, после очередной порции «Исповеди архивампира», снова задумываюсь об Арендаре, запертом в башне Порядка. Как выглядит его «угол» для принцев- драконов?..
Просторные апартаменты с чёрными стенами, полом и потолком, в которых как звёзды мерцают вкрапления магических кристаллов. Ковров нет. Золото и бархат редкой мебели, поломанные стулья и диваны, расколотые столы, изодранные в клочья портьеры. Из комнаты в комнату. А комнаты не квадратные, хотя из-за цвета стен их странная форма не сразу бросается в глаза, они — анфилада, но не сквозная, а замкнутая в круг. Верхний — самый маленький, к нижним этажам он расширяется, хотя сами комнаты больше не становятся. Лишь в самом низу к переходам между комнат на стенах, обращённых внутрь, добавляются арки выхода в опутанную ими пещеру. Дно засыпано золотыми пластинами, а в центре, тяжело дыша, оплавляя золото кипящим дыханием, лежит чёрный дракон с золотыми чешуйками вдоль хребта…