А храбрый рыцарь… Храбрый рыцарь убил дракона.
* * *
Ну, как история, Патрик? Тебе нравится?
Сколько же времени прошло? Наверное, совсем ничего. Что-то не слышно сирен… Сильнее надавливаю на лезвие и вскрываю старые порезы, которые никогда по-настоящему так и не зарубцевались.
Ты помнишь? Ты помнишь, как мы танцевали в первый раз? На берегу, под звездным небом. Я была пьяна, а ты все кружил меня, кружил. Мне казалось, что мы летаем.
Кружилась голова, захватывало дух, я смеялась, а мы все летали, подчиняясь воображаемой музыке… Как я любила тебя! Мне был нужен только ты, твои руки и этот танец-полет под звездами.
Что ж, настало время положить ему конец.
Сара
В тот день, когда сносили дом, собралась большая толпа. Однако собравшиеся – я видела по их лицам – были разочарованы. А чего они ожидали? Что увидят, как сквозь стены прорываются потоки крови, а из-под завалов доносятся стоны призраков? Бьюсь об заклад: в тот вечер, когда из дома выносили мертвые тела, эти люди тоже были здесь.
Когда приехала полиция, Анна была еще жива, но от потери крови умерла по дороге в больницу. Я рассказала полиции ту же самую историю, что и Джо: узнав, что после нападения на Бена Патрик бросился домой, Анна поспешила предостеречь меня об опасности. Патрик собирался меня убить, а Анна меня спасла. Она спасла всех нас. Джо не должен знать, на что ей пришлось пойти на самом деле. Она совершила героический поступок. Вот и все.
Я не успела сказать Анне, что устроилась на работу в галерею. Бен выздоравливает. Он еще в больнице, так что хожу к нему, навещаю. Миа собирается вернуться в свою старую школу и сдать экзамены на аттестат, а я, если опять переедем в Кардифф, хочу больше внимания уделять Джо.
Этим летом… Этим летом я смотрю на море из окна автоприцепа, который мы арендуем. У меня есть работа. В студии над галереей я опять заполняю красками холсты. Призрак хозяина страшного дома мне там больше не является. Хотя Бен предложил нам пожить у него, между нами (наверное, я напоминаю ему о Патрике) пролегла какая-то тень. Не думаю, что Бен захочет поддерживать со мной отношения, когда мы с детьми отсюда уедем.
Мою выставку перенесли на конец лета. На мольберте все еще стоит недописанный морской пейзаж – из тех, что мог бы понравиться Анне. По колориту он очень напоминает ее тайный пляж.
– Мам!
Это Миа. Она подходит ко мне. Стоим рядом, смотрим.
По толпе проносится вздох – рушится дом. Эта картина не раз возникала в моем воображении. Кожа покрывается мурашками – из обиталища призраков потянуло холодом: это вырвалась на свободу одна из «холодных точек».
Дома-убийцы больше нет.
Дочь протягивает мне руки, я сжимаю их изо всех сил: теперь ни за что не выпущу.
– Это надо было сделать пятнадцать лет назад, – закашлявшись от только что раскуренной сигареты, говорит стоящий рядом мужчина.
Я киваю:
– Точно.
На самом деле этот дом нужно было снести гораздо раньше.
И мы с Миа, не оглядываясь, уходим от развалин дома-убийцы. Уходим прочь.