Правда истории. Гибель царской семьи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Федорович Плотников cтр.№ 49

Страница

Таким образом, абсолютно несостоятельны утверждения некоторых авторов, что Ленин и Свердлов действовали в решении вопроса о Царской Семье разрозненно, с разными, чуть ли не диаметрально противоположными установками; что подобное наблюдалось и в Екатеринбурге в виде изолированных действий, с одной стороны, Белобородова с Берзиным, с другой — Голощекина с Юровским; что существовало две вертикали. Замечено будет, что не только постоянных, но и каких-либо эпизодических контактов с Юровским в то время ни Свердлов, ни тем более Ленин не поддерживали. Они могли быть лишь по линии ВЧК, с Ф. Э. Дзержинским, но конкретных данных на этот счет не выявлено. Не указывал на них в воспоминаниях и сам Юровский, хотя косвенные данные на этот счет имеются.

Итак, выясняется, что в конце июня — начале июля А. Г. Белобородов решал с центром и уезжавшим туда Ш. И. Голощекиным вопросы о драгоценных металлах и лишь в одном случае — об усилении охраны в Ипатьевском доме, причем явно выполнял требование Голощекина, обеспокоенного этим вопросом, и действовал не за спиной Свердлова, а через него. Все действия, все телеграфные контакты протекали только на совместном уровне, как по московской, так и по уральской горизонталям и вертикалям. Прямых переговоров Белобородова с Лениным не было, имели место только контакты со Свердловым. Произвольные заключения авторов, не изучивших документальных источников, и говорящих о личном общении Ленина с Белобородовым, основываясь лишь на данных Биохроники по ознакомлению Ленина с корреспонденцией, телеграммами в Совнарком от Белобородова, — это не что иное, как попытки выдать желаемое за действительное.

7 июля Ленин в соответствии с просьбой Белобородова к Совнаркому от 28 июня отдал наконец распоряжение о предоставлении «возможности председателю Уральского областного совета А. Г. Белобородову связаться с Кремлем по прямому проводу»⁸⁰. «Резонный вопрос» А. Г. Латышева о том, кто лишал Белобородова возможности связаться с Кремлем, основан на недостаточном знании техники телеграфного дела. Белобородову, конечно же, никто не мешал. Он мог пользоваться телеграфом, посылая сообщения и запросы. Но прямая телеграфная связь — совсем другое дело. По буквопечатающим телеграфным аппаратам Д. Э. Юза, установленным на объектах-линиях прямой связи, можно было непосредственно «переговариваться», считывая с ленты буквенный текст и диктуя свой, который тут же будет считываться партнером по общению на другом конце провода. Такой «прямой провод» Екатеринбурга с Кремлем и был после 7 июля налажен по просьбе предоблсовета Белобородова и по указанию предсовнаркома Ленина, что означало исключительную важность связи между этими пунктами. Открылась возможность для прямых переговоров, в том числе особо секретных, и она использовалась перед совершением убийства в доме Ипатьева и после него.

Имеются некоторые сведения, требующие проверки, что 13 июля состоялись переговоры непосредственно между В. И. Лениным и А. Г. Белобородовым. Они приводятся С. П. Мельгуновым. Историк пишет, что в «Известиях» Уралсовета за 14 июля сообщалось: «Вчера председатель Совдепа имел продолжительный разговор по прямому проводу с Москвой, с председателем Совнаркома Лениным. Разговор касался военного обзора и охраны б. царя Николая Романова»⁸¹. Автору данных строк обнаружить номер «Известий» Уралсовета за 14 июля в кино и архивохранилищах пока не удалось. В «Уральском рабочем» за данное и последующие числа указанной информации не имеется, хотя, судя по ее значительности, она непременно должна была появиться. В Биохронике Ленина этот факт тоже не отражен. Не сохранилось следов этих переговоров и на Екатеринбургском телеграфе. Не упоминают о них и уральские работники, в том числе сам Белобородов. Остается лишь с осторожностью допускать версию о прямом телеграфном контакте Белобородова с Лениным. Ранее, в конце апреля, Белобородов участвовал в переговорах с Лениным и Свердловым, но совместно с Голощекиным и другими работниками. Если 13 июля разговор действительно состоялся, он должен был вписаться в общую канву предшествующего обмена телеграммами, не противоречить общей, согласованной с Голощекиным линии. Невозможно и мысли допустить, что Ленин мог говорить о спасении Царской Семьи или о чем-то в этом роде. К 13 июля (вероятно, накануне) из Москвы в Екатеринбург выехал Голощекин. Ленин мог информировать Белобородова об этом, о встрече и завершении подготовки к уничтожению Романовых. Белобородов как до 13 июля, так и после этого числа был и оставался одним из непоколебимых палачески настроенных уральских руководителей. Никаких изменений в его поведении замечено не было. Но поступи от Ленина, партийного вождя, запрет на убийство, Белобородов стал бы вести себя совершенно иначе. Ослушаться он бы никак не мог. Партия большевиков была, в сущности, орденской организацией с жесточайшей внутренней, особенно в верхних эшелонах, дисциплиной, непременным повиновением низов верхам.

На страницах книг ряда авторов дискутируется вопрос о том, кто из уральских большевистских руководителей занимал первую позицию в решении судьбы Царской Семьи — Ш. И. Голощекин, А. Г. Белобородов или даже П. 3. Ермаков. Этот вопрос здесь частично уже затрагивался. Но его следует рассмотреть специально, что диктуется прежде всего применением отдельными авторами порой самых, что называется, изощренных методов протаскивания субъективных воззрений, отрицания очевидного. В ряду этих вопросов существует и такой казус, как подмена личности Голощекина личностью Ермакова, изображаемого вершителем дел в доме Ипатьева, судьбы Семьи Николая II вообще. Некоторыми авторами рабочий-большевик, военный комиссар Верх-Исетского завода Ермаков выдается за масштабного, областного уровня руководителя, непосредственного соратника Белобородова (а последний, в свою очередь, — за главного из руководителей). Крупный шаг к этому сделан составителем рассматривавшегося сборника «Гибель Царской Семьи», автором вводной статьи и комментариев к нему Н. Г. Россом. Этот автор проводит мысль, что и в июле 1918 г. кремлевские вожди намеревались только организовать суд над Николаем II «Президиум ВЦИКа склонялся к суду»), а все дело с убийством произведено уральцами⁸². На первый план им выдвигается фигура Ермакова. «Организация расстрела и уничтожения трупов расстрелянных, — пишет Росс во введении сборника, — поручена была одному надежному революционеру; уже побывавшему в боях на дутовском фронте, рабочему Верх-Исетского завода — Петру Захаровичу Ермакову»⁸³. А в примечаниях вдобавок утверждается, что наблюдение, контроль за охраной осуществлялся также Ермаковым совместно с Белобородовым, что он постоянно приходил в ДОН как «главный»⁸⁴. Составитель сборника, противореча собственным словам о большой, начальственной роли Ермакова наряду с Белобородовым, полагает, что Ермаков входил и в команду по охране дома Ипатьева.

Росс не владеет основными данными по рассматриваемому вопросу, документами, даже теми следственными материалами, которые помещены им же в сборнике, не способен их всесторонне проанализировать, сопоставить. Однако этот сборник следственных материалов с предпосланным введением и комментариями является пока единственным, и потому утверждения его составителя воспринимаются как идущие от авторитетного специалиста. Некоторые авторы воспроизводят (и, вероятно, будут делать это и впредь) выводы об особой, руководящей роли Ермакова в обеспечении охраны Царской Семьи, как и в ее уничтожении. Наглядным примером тому является книга М. Хейфеца. Ее автор, как и Н. Г. Росс, опирается на показания бывшего охранника Ф. П. Проскурякова: «...несколько раз я видел большевика Белобородова, который приходил в дом... Вместе с Белобородовым приходил в дом еще какой-то человек. Ему было лет 35, роста невысокого, среднего, коренастый, плотный, волосы на голове косые, рядом, усы маленькие, черные кверху; бороду брил, щеки после бритья отливали чернотой. Отличался этот человек большим брюхом... Всегда я видел их приходящими вместе. Должно быть, они оба были главные какие-нибудь». Далее Хейфец пишет: «Генерал Дитерихс немедленно идентифицировал «пузатого» с евреем Голощекиным — кто же еще у чекистов был главный? С описания Фили и дан в его книге портрет облвоенкома. Но когда Соколов предъявил Проскурякову карточки для опознания, тот категорически показал на... изображения Петра Ермакова. Генерал мог бы сам догадаться: либо Голощекин сидел в Кремле, на квартире Свердлова, разрабатывая там жидо-масонс-кую интригу; либо ходил с Белобородовым в дом Ипатьева в Екатеринбурге. Но ему хотелось того и другого сразу!»⁸⁵ Хейфец повторяет приведенное положение из протокола допроса Проскурякова, выдавая за неопровержимый факт, истину. Он заявляет, что «в деле нет ни единой улики и показания, опровергающей хотя бы одно слово из показаний Проскурякова»⁸⁶.

Страница