Правда истории. Гибель царской семьи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Федорович Плотников cтр.№ 113

Обратимся еще к двум специфическим и важным документам, связанным с именем Ермакова. В середине 1920-х гг., как уже отмечалось, Ермаков, а также целая группа уральских активистов специально сфотографировались на месте подлинного захоронения Царской Семьи. Ермаков отдельно снялся в рост, стоя на кромке шпального настила над могилой, с левой его стороны. Это само по себе примечательно и не может не обратить на себя внимания исследователей; особенно теперь, когда стало доподлинно известно, что это и есть истинное захоронение Царской Семьи, фотография одного из главных ее убийц на его фоне и похоронщиков лишний раз свидетельствует о том же. На обратной стороне фотокарточки сделана надпись карандашом, свидетельствующая о том, что снимок сделан на месте захоронения Царской Семьи. Надпись стиралась, но по ее остаточному следу легко прочитывается. В частности, это было сделано следователем, прокурором-криминалистом Генеральной прокуратуры В. Н. Соловьевым, много лет занимавшимся этой проблемой.

Главное же, о чем следует вести речь, над чем в сопоставлении с другими данными автор этих строк раздумывал уже несколько лет, — это брошенный на траву слева, подальше от Ермакова, кусок светлой плотной ткани размером приблизительно 60x70 см. Он, по глубокому убеждению автора этой книги, и может быть указателем места захоронения останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии — его сестры. Ткань сама по себе тут появиться не могла. По всему видно, что она добротная, не рваная, плотная, по виду напоминающая брезент. При невероятной нищете населения, когда даже прочную заплатку на колени брюк крестьянину трудно было найти, этот добротный кусок не могли выбросить проезжающие или проходящие мимо. Если бы он выпал из повозки, то скорей всего лежал бы на дороге или близ нее. И лежать он мог только до появления первого проезжающего или проходящего. Значит появление его связано с прибытием сюда Ермакова и активистов. Зачем Ермаковым положена сюда ткань? Это не одежда, не пальто или плащ, сброшенные позирующим на фото для демонстрации своих милицейских формы и выправки. И расположена ткань не рядом с ним, а поодаль. Может быть, он и его товарищи решили устроить на природе, у «памятного места» пикник? Но рядом решительно нет никаких других предметов, которые бы свидетельствовали об организации пикника. К тому же этот лоскут слишком мал, чтобы служить скатертью для такой группы. Продуманно яркая, выделяющаяся на фоне травы ткань оставлена в полном отрыве от чего-либо еще как четкий специальный знак, деталь для фиксации на фотографии. Зритель не может не заметить, что этому знаку определено было точное место. Под лупой и даже без нее на фото можно ясно рассмотреть несколько камней, которыми ткань прижата, закреплена на нужном месте. Может быть, камни положены, чтобы ткань не унесло ветром, впрочем, погода тихая, трава, ветки деревьев, как видно на фотографии, довольно спокойны, гимнастерка Ермакова, ее не раздутые рукава тоже говорят о том, что ветра нет. Ткань, лежащая на траве, на самой ее поверхности, топорщащаяся на ней, придавлена, зафиксирована только что. Ее старательная фиксация на определенном месте — главное; это, вполне вероятно, мета для непременного попадания в памятный кадр. Кем же она сделана? Разумеется, Ермаковым, и конечно, только что, к моменту фотографирования. И он приложил старания, чтобы она была хорошо заметна, ярко выделялась на свежей траве.

Следует обратить внимание на композицию кадра, место, занятое для позирования самим Ермаковым. Он занял такую позицию, которая связывает в единое целое и шпальный настил, и особое место, столь старательно обозначенное. Расчет: и то, и другое должны попасть в объектив, и он сам с ними, между ними. И вообще трудно себе представить, чтобы специально приехав для того, чтобы запечатлеться на местах захоронения, он не обозначил бы и второе из них. Не имей особого значения ткань — пятно, необходимость его приближения, он скорей всего снялся бы или на фоне настила в целом, всей большой могилы, или стоя прямо на ней, попирая ее своим сапогом («она вот, подо мной»). Весь кадр смещен влево, очевидно, на главное место действий в ночь с 18 на 19 июля, оба захоронения одновременно, место памятное для Ермакова — одно из главных в его большевистской революционной жизни, деле свержения, уничтожения Царя и его Семьи в самом прямом смысле слова! Положенный Ермаковым и закрепленный камнями перед фотографированием на месте захоронения большой кусок ткани (а не «брошенный платок», по словам журналиста Л. Аннинского: см.: Родина. 1998. № 7. С. 12) может быть указанием на место захоронения останков Алексея и Марии, именно отсюда следовало бы начать обследование и раскоп. Не исключаем, что «малое захоронение» может находиться и в другом месте, но непременно в Поросенковом логу, близ «большого» вскрытого захоронения. Ненайденные останки двух жертв великого, исторического беззакония в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 г. — Алексея и его сестры Марии — с большой вероятностью могут находиться в указанном месте.

К сказанному важно добавить еще один весомый аргумент, связанный также с фотодокументом, а именно с упоминавшимся снимком от 1919 г. Н. А. Соколова и Р. Вильтона. На нем виден мостик в таком же примерно развороте. В кадре слева (за местом, которое Ермаков обозначил куском ткани) виден лесок. Так вот, ближайшие деревья буквально оголены. Можно с большой уверенностью говорить о том, что людям Юровского 19 июля, год назад, не хватало валежника на поддержание костра и они срубили сучья, конечно же, ближайших к нему деревьев. Снимок Соколова-Вильтона и фото Ермакова с его «памятным знаком», думается, ставят на определении места «малого» захоронения точку. Совпадают все данные, рассмотренные выше, сводящиеся не только к важному визуальному свидетельству снимка Ермакова, но и к самой надписи на обратной стороне этой фотографии, которая гласит: «Место где сожжены Романовы». Искать останки следует здесь.

Что касается реакции других авторов на наши короткие публикации о том, где, в соответствии с историческими источниками, следует производить поиски сожженных останков Алексея и Марии, то она очень скупа и основывается по-прежнему в основном на выводах следователя H. A. Соколова. При этом не учитывается то, что Соколов должен был прервать расследование из-за вынужденного отъезда из Екатеринбурга перед вступлением в него армии красных в июле 1919 г. Например, Г. Б. Зайцев, участвовавший в раскопках у шахты (сотрудничающий с А. Н. Авдониным), отвергает нашу версию и аргументацию о захоронении останков сожженных Алексея и Марии в Поросенковом логу, так как там поиски уже производились и все обследовано¹⁹². Он полагает, что останки находятся в Брюсселе (имея в виду не только отрубленный палец, обнаруженный следствием белых, но и увезенные Соколовым в Европу костные фрагменты из кострища у шахты) и хранятся в храме св. Иова, — хотя и оставляет открытым вопрос о том, кому они принадлежат. Г. Б. Зайцев делает еще один поразительный вывод: несмотря на то, что Юровский писал о сжигании двух тел рядом с основным захоронением, «то есть к югу от развилки железных дорог. Но нам известно, что в 1918-1919 гг. ни Н. Соколов, ни другие следователи в этом месте не искали... Следовательно, найденные (белыми на Ганиной Яме. — И. П.) костные останки были обнаружены севернее железнодорожных веток, и тем самым площадь поисков неимоверно расширяется». Подобными рассуждениями и предположениями он отводит исследователей от реального места захоронения в Поросенковом логу, утверждая, что автор данной книги безосновательно призывает к поискам на его территории останков Алексея и Марии¹⁹³.