Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова, Наталья Литтера cтр.№ 85

- Тобольцев, ты куда пропал?! Ты на часы смотрел?!Иван поморщился, вспоминая, что у них там сегодня. Съемок вроде нет. А вот завтра...

- Марин, у этой... какой ее... на завтра же перенесли?

- На завтра, но нам надо подготовиться! И мне надо с тобой еще обсудить кое-что важное! А ты... Ваня... - у нее сменился тон. - У тебя все в порядке?

- Да, - машинально отхлебнул кофе. Тьфу, гадость какая! Выплюнул окурок. - Нет! У меня у... у друга неприятность - квартиру вчера взломали. Полиция, заявление, все дела. Спал ночью пару часов.

- Ох... Помощь нужна?

- Справляюсь, - он отодвинул кружку подальше. - Сейчас пару звонков сделаю и приеду. Час от силы, ага?

- Ага. Давай, жду.

Надо все-таки звонить Тину.

Тихий выслушал молча, не перебивая. И только потом взорвался негодованием и вопросами.

- Почему не позвонил вчера?! Ты соображаешь вообще, что случилось?! Ты должен был сразу позвонить, Ваня, сразу! Как только узнал, что у Лопухиной квартиру взломали!Тобольцев мог только что-то невразумительно промычать в трубку.

- А как она там во взломанной квартире осталась, ты подумал?! - продолжал бушевать Тин. - Это же мы ее подставили! Мало ли что полицию вызвали! Что промолчали - молодцы, конечно. Но самодеятельность тут не к месту, Ванич! Надо было забирать ее, ни в коем случае не оставлять одну!

- Я провел ночь у нее, - наконец получилось сказать что-то. - Она была не одна.

- А... - начал Тихон и замолчал. После паузы только продолжил: - Ясно. - Потом еще вздохнул и добавил зачем-то: - Понятно. Слушай, раз такое дело... Я своих, наверное, в Коломну увезу. И позвоню... так... ага, значит, вот Толе и позвоню... - Тихий явно говорил сам с собой. А потом все-таки вспомнил о собеседнике. - Там, Ваня, спокойнее будет, точно тебе говорю . В общем, я Варьку с Марфой сегодня от греха подальше к своим отправлю - там каждая чужая рожа на виду. И Анфису с ними. И пару ребят. Я позвоню и... Так, Вань, а Евдокию, может, тоже в Коломну? К Идее Ивановне под охрану? А что, она одна как взвод спецназа, - Тин хохотнул. Но его веселье на другом конце трубки не поддержали. - Ладно, извини. Но ты подумай. Дела-то нешуточные завариваются, и о безопасности своей женщины ты должен позаботиться, Ванич.

- А кто тебе сказал, что она - моя женщина?

- Но я думал... - тут голос Тина прозвучал слегка растерянно.

- А ты меньше думай, Тихий. От этого бывают страшные головные боли.

- А ты больше думай, Тобольцев, - жестко ответил Тихон. - Особенно о том, что говоришь и с кем говоришь. А то, как бы в ухо нечаянно не схлопотать. От этого тоже бывают страшные головные боли. Приходи в себя, Тобол. Вечером созвонимся.

*Сколько она простояла, глядя на закрытую дверь, Дуня не знала. Вот и все. Как легко жизнь может превратиться в руины всего за несколько часов.Прав был Илюша, так точно беспристрастно прав. Если бы она вчера не влезла в разговор с Лёней, то сидела бы сейчас в открытом уютном кафе, где плетеные стулья и ароматный кофе, наслаждалась бы жизнью. Но Дуня влезла и испортила вечер.Если бы не решила играть в Шерлока Холмса, то не пришли бы к ней Тихий с Ракитянским и не сделали бы звонка, не сделали бы звонка - квартира осталась бы невредимой. И не приезжала бы полиция, не ходили бы в ее доме чужие люди, не задавали бы ненужные вопросы. Не было бы страха и отчаянья. Не было бы секса с Тобольцевым. Ничего бы не было.Если бы только она слушала Илью.

О том, что было бы с Ракитянском в таком случае - Дуня не думала. Ни о проигрыше в казино. Ни о громкой судебной тяжбе. К черту все!Прав Илья, сто, двести, тысячу раз - прав! Инопланетянка... дура... оставшаяся один на один со своей разрушенной жизнью.

Кухня все так же хранила отпечатки вчерашнего вечера, к которым присоединились знаки сегодняшнего утра. Дуня стояла на пороге и понимала, что сил собрать посуду в раковину, вымыть ее, расставить по полкам - нет. Просто нет. И видеть она ничего из этого не может: ни коньячные бокалы - его и свой, ни чашки, ни заколку, которая лежала тут же.

Вынув из ящика большой мешок для мусора, Дуня стала все методично сбрасывать туда: блюдца, ложки, еду, заколку, чашки, снифтеры, предварительно вылив жидкость в раковину.Через краткое время кухня стала абсолютно чистой. Потом с этим же мешком Дуня пошла на разгромленный балкон.

Она не разбирала разбросанные на полу бумаги, каталоги, карандаши, ручки. Все в пакет, все в мусоропровод, все! Мышка, коврик, альбом с образцами итальянской плитки, журнал лучших ресторанных интерьеров за прошлый год, эскизы, наброски, записи, все... Все! Все! В помойку! Где оказалась она сама.

И фотоаппарат. Туда же.

Дуня вернулась на кухню за остатками камеры и увидела прикрепленный магнитом к холодильнику лист бумаги, где были записаны телефоны, адрес отделения полиции и имя следователя.

Ну конечно, она же обещала приехать и подписать какие-то документы. Совсем вылетело из головы. Оставив огромный мусорный пакет около входной двери, Дуня пошла одеваться для визита в полицию. В спальне ее встретила незастеленная кровать.Посещения венеролога не входили в мои планы.Если что - звони, не стесняйся... царица.Его недосказанное «когда захочешь развлечься» так и осталось витать в воздухе. Дуня чувствовала себя падшей, грязной и продажной.

На глазах снова появилась влага. Зачем же... зачем же так, автостопщик? Как же он выговорил ... все это... после... после всего? После разговоров, прогулок, помощи с Ракитянским, после того, как она открыла перед ним дверь своего дома... вот так - наотмашь. Хлестко.

Слезы перешли в рыдания. Дуня плакала, упав на ту самую кровать, где совсем недавно изменила Илье, плакала долго, захлебываясь, до икоты, вцепившись руками в подушку.

А потом наступило оцепенение, какая-то отрешенность от действительности. Она села на кровать, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, что же собиралась сделать. Через некоторое время вспомнила: полиция.

Сборы много времени не заняли. Первое попавшееся платье, волосы в хвост, паспорт, телефон, ключи от машины, мешок, наполненный счастливым прошлым.

Дверь просто плотно закрыть. Было не страшно оставлять незапертую квартиру. Честно сказать - было все равно. После всего, что случилось - недосчет телевизора или тостера казался мелочью.Мешок Дуня выбросила в мусорный бак в соседнем дворе, отделение полиции нашла без труда. Оцепенение не проходило, но с ним было даже легче. Словно поставили заморозку. На вопросы отвечала механически, подписи ставила там, где говорили. И все то время, что она была в отделении - звонил телефон. Сначала Тобольцев. Потом Илюша. Потом снова Тобольцев. Они так и звонили, сменяя друг друга. А Дуня медленно, не понимая ни слова, читала тексты, которые должна была подписывать.

Зачем ей звонит Иван, она даже не представляла. Разве после того, что сказано, еще существуют темы для разговоров? Она не могла с ним говорить.