Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова, Наталья Литтера cтр.№ 83

Измена. Это была измена. Измена человеку, с которым связано два года жизни, который ее уважал, доверял, заботился, любил... и то, что накануне произошла ссора - ничего не меняет. Отношения не могут быть всегда гладкими и ровными, конфликты случаются у всех. Но не все при этом изменяют.

Дуня была оглушена, раздавлена. Она, всегда считавшая себя надежной, честной и верной - изменила. Вот так просто! После бокала коньяка! И на бедре синяк от пряжки ремня, что впечаталась в кожу, когда вчера вечером на столе... Нет, она не могла об этом думать. Не хотела.

Стоять под душем хотелось бесконечно, меняя температуру и напор воды. Но что толку?

Дуня выключила воду.

Она не пошла на кухню, сначала вернулась в спальню, натянула домашний голубой сарафан, а уже потом туда, где ждал Тобольцев.

От открывшейся взгляду картины стало еще хуже, хотя, казалось, хуже уже некуда. Он был полностью одет, спокоен так, словно ничего не произошло, и жизнь продолжается. И она продолжалась. За окном светило яркое июньское солнце, на столе ожидали две чашки кофе, тарелка с бутербродами и... вчерашний бокал коньяка. Его. Дуня замерла, глядя на этот бокал и вздрогнула, услышав легкое покашливание, потом перевела взгляд на Ивана. Нет, она ошиблась, он был не настолько непробиваем, как казалось. Тобольцев пытливо смотрел на нее и хмурил брови. Дуня судорожно сглотнула, молча села за стол и стала помешивать ложкой в чашке. Она старалась не смотреть на мужчину напротив, прятала глаза и упрямо натыкалась на бокал с коньяком.Молчание затягивалось. Он не хотел ей помогать. Он ждал. Наверное, он имел на это право.

- Ваня, то, что было вчера... это была ошибка.Глаза, наконец, поднять удалось. Для того, чтобы увидеть, как Иван почти залпом выпил полчашки крепкого кофе. И, несмотря на то, что лицо его было наполовину скрыто, Дуня впервые за это утро по-настоящему разглядела того, с кем провела ночь. Она заметила легкий беспорядок в волосах, довольно выразительную темную небритость на щеках, немного помятую футболку, которая все равно ему шла. Где-то в глубине родилась нежность, от которой Дуняша пришла в полное смятение. А потом нежность была убита очередью четких точных слов.

- Ошибка? В каком именно действии у нас случилась ошибка? - Иван поставил чашку и в упор посмотрел на Дуню. - На этапе обнимашек? Поцелуев? Или позднее? Скажи. Я исправлю.

- Ваня, перестань, - она говорила тихо, не выпуская из рук ложку и продолжая помешивать остывающий кофе. - Я не должна была... вести себя так... непозволительно. Ты очень вчера помог, очень. Наверное, не хватит слов, чтобы выразить благодарность, но... но все остальное... этого не должно было произойти.

Слова давались тяжело, хотелось закончить разговор побыстрее, хотелось, чтобы понял, пошел навстречу, облегчил ситуацию. Но Иван молчал. Дуня, наконец, оставила ложку в покое и закрыла ладонями лицо.

- Я не могу опознать автора, - он все-таки заговорил. - Про «непозволительно» - это кто? Мольер? Шекспир? Дуня, ты себя слышишь? ЭТО уже случилось. Давай без мелодраматических поз. Возьми бутерброд. Вчера он тебе нравился.

И она взяла, и даже стала жевать, не чувствуя вкуса. А Иван сидел напротив и допивал кофе. А еще буквально сверлил Дуню глазами, и она чувствовала, что краснеет под его взглядом.

Он был мужчиной, который ее познал. И вел себя соответственно. Как имеющий право.

- Я согласна - мелодраматизм излишен, - собственный голос казался чужим и незнакомым. - Мы оба взрослые люди и у каждого своя жизнь. Спасибо за понимание.После ее слов что-то изменилось. Неуловимо, но абсолютно точно. Изменилось в Ване. Он замер. Он перестал шевелиться. Дуне казалось, что она сказала единственно правильные в такой ситуации слова, и, возможно, именно те, что он ждал, с учетом «мелодраматических поз», но только облегчения на его лице видно не было.

За окном слышались крики детей, которых уже вывели на утреннюю прогулку, чтобы успеть до полуденного пекла, машины подавали друг другу знаки с помощью клаксонов. Там была жизнь. На кухне время словно остановилось. Даже не дышалось. Она это поняла, когда он все же очень тихо спросил через бесконечно длинную паузу:- Значит, дальше каждый сам за себя? А о произошедшем здесь, - неожиданно хлопнул ладонью по столешнице, а потом указал пальцем в стену, за которой находилась спальня, - просто забудем? Потому что мы взрослые?

Дуняша судорожно вздохнула. Разговор шел куда-то совсем не туда, она не понимала, чего Иван ждет. Ей хотелось кричать, хотелось сказать, что да, что случилось, того уже не исправить, и открещиваться поздно, но можно же как-то... договориться? Или нельзя?

- Если ты о взломанной квартире, - Дуня сдерживала голос из последних сил, - разбитом компьютере, приходе полиции, то... забыть не удастся, тем более, взрослым людям. И как я уже говорила, я тебе очень обязана за участие и поддержку...

- Ай, оставь! Гусары денег не берут! - голосом разудалого автостопщика перебил Тобольцев, и это стало последней каплей.

Она все же вскочила на ноги и закричала:- Ваня! Перестань! Ты специально прикидываешься или действительно не понимаешь? Может, для тебя легкие связи в порядке вещей, но для меня - нет. Понимаешь, нет?! Я тебя прошу, давай разойдемся по-хорошему. Насколько это возможно.

- По-хорошему? - если у нее совершенно сдали нервы, то он был само спокойствие. Страшное такое спокойствие, с абсолютно каменным лицом и бесстрастным голосом. - Любопытно, как ты себе это представляешь, при условии, что мы сегодня ночью два раза имели шансы зачать ребенка. Совместного. Это ты учла, рассудительная ты моя?

- Ребенка не будет, - глухо сказала Дуняша, нервно сцепив пальцы. - Насчет этого не беспокойся.

- Я не беспокоюсь. Я имею привычку нести ответственность за свои поступки. Если нет, то объясни - почему? Я чего-то не знаю о женской и мужской физиологии?Бесцветность его голоса убивала.

- У меня противозачаточная спираль, - ответила Дуня. - Если тебя так интересуют особенности женской физиологии.Ей все же удалось его слегка смутить. Но воспользоваться этим она не успела - слишком долго соображала. У Ивана с реакций дело обстояло лучше. Со словами тоже.

- Прекрасно. Просто замечательно. Дети никак не входили в мои планы на ближайшие годы. Как и посещения венеролога. Хотя в этом вопросе предпочитаю поверить на слово.

Венеролог?!Сердце пропустило удар. Было ощущение, что отказало разом все: зрение, слух, обоняние, осязание. Просто резко вырубило, чтобы через несколько мгновений абсолютного вакуума снова включиться. Венеролог? Это намек на что? На то, что постоянный контрацептив дает ей возможность вести беспорядочные связи? Это он что сейчас сказал?! Что она... обычная шлюха?Следующие его слова, не менее прекрасные, Дуня почти не слышала. Голос дальним эхом отражался от стен:- Ладно, спасибо за вкусный кофе. За отличный секс. За напоминание, что я - взрослый.

Она ушла с кухни. Руки дрожали, ноги едва держали, Дуня, наверное, упала бы, но надо было дойти до двери. Просто дойти до двери. Отпереть защелку удалось не с первой попытки, перед глазами все расплывалось, но увидеть свои слезы она тоже не позволит, поэтому оставалось только до боли кусать губы.