Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова, Наталья Литтера cтр.№ 120

- Извините. Слушаю вас.

Собеседник Ивана оказался руководителем владимирского отделения ассоциации фотохудожников России. И считал, что им очень нужно провести во Владимире через пару месяцев «персоналку» Ивана Тобольцева. В Ваниной голове, занятой Дуней и предстоящей детской выставкой, совсем не было времени на осмысление этого предложения, поэтому пришлось взять визитку и клятвенно пообещать подумать и дать ответ в ближайшие дни. На том и распрощалисьДунин взволнованный голос он услышал, еще только открывая дверь номера. И пальцы дрогнули на ручке.

Она стояла лицом к окну, положив руку на шею. И разговаривала по телефону.

- Паша, перестань кричать, я все же пока твой руководитель, - Ваня аккуратно прикрыл за собой дверь и шагнул в номер. А Дуня после паузы продолжила разговор. - Да, я знаю, это важная встреча, но я не могу приехать... не могу.... Да, мы упустили проект дома дочки политика, - она слегка повернулась, и стало видно, как теперь пальцы трут лоб. - Я знаю, что этот клиент очень важен, знаю...

- пара беспокойных шагов у окна. - Я что-нибудь придумаю, обязательно. Скажи... скажи ему, что у меня важная командировка, что я встречусь с ним при первой возможности, как только возвращусь в Москву... Соври в конце концов что-нибудь! Про международный семинар дизайнеров, да!.. - плечи устало опустились. - Мы выберемся, Паш, обязательно. Я придумаю.

Слова обрисовали картину очень точно. Но яснее слов были ее голос и жесты. Дуня опустила руку с телефоном и прижалась лбом к стеклу. Ваня не знал, что сказать. Просто не знал. Единственное, что было сейчас правильным - подойти и обнять. Дуня словно ждала его прикосновения. Повернулась, положила голову на плечо и сказала, все так же глядя в окно:- Какая красивая осень за окном.

Они говорят не то и не о том, но Ваня старательно ей подыгрывает.

- Теперь это мое самое любимое время года, - а потом, после паузы, все же произносит: - Спасибо.Это слово тут нелепо, но другого нет.

Спасибо тебе за то, что ты остаешься со мной, несмотря на все это. Наверное, я должен тебя отпустить, заставить уехать к важным делам и клиентам. Но не смогу этого сделать. А ты не уедешь. И мы оба это знаем.

И поэтому они продолжают играть в веселый и необременительный треп.

- Не могу же я тебя оставить на ночь без машины. Вдруг тебе захочется туда? - тон у Дуни демонстративно легкий.

- У меня появился персональный водитель, готовый выполнить любой мой каприз?

- Может быть, наоборот, - она, наконец, поднимает лицо и смотрит ему в глаза.

И именно так и происходит настоящий разговор. Когда они смотрят в глаза друг другу. А словами он говорит:- Наоборот?

- Как у особы царской крови, у меня...Ее перебивает звонок телефона. И даже Ване слышен панический голос этого горе-гения Паши:- Евдокия Романовна, он сейчас вам звонить будет, он в бешенстве, я не мог не дать ваш номер!Она обреченно вздыхает.

- Я поняла.

Следующий звонок раздался тут же, без паузы. Дуня мягко освободилась из Ваниных рук и отошла на пару шагов. Не хочет, чтобы Иван слышал? Так слышно же! Потому что Дунин собеседник орал. И у Дуни мгновенно заалели щеки и кончики ушей. А Ивану остро захотелось отобрать у нее телефон и наорать туда в ответ. Матом. Сдерживался из последних сил, потому что боялся испортить и сделать все еще хуже для Дуниного бизнеса. Сдерживался, молчал и внимательно слушал.

- Сергей Борисович, я не прячусь, и Павел сказал правду: я действительно не в Москве, поэтому сегодняшняя встреча невозможна. Но вы так же знаете, что мы очень серьезно занимаемся вашим проектом... Да, серьезно.. . Да, я знаю, что фотографии Битцевского парка были неудачной идеей, но... - она взяла паузу, чтобы перевести дыхание и, видимо, собраться с мыслями. А Ваня уже был снова рядом. Потому что из того, что он услышал, напрашивался весьма очевидный вывод. Который Иван попытался изобразить пантомимой. Ткнул себя в грудь, нарисовал в воздухе пальцами прямоугольник, потом указал на телефон. И беззвучно добавил одними губами: «Я сделаю фото. Или готовые возьмем. Предложи ему». Дуняша несколько секунд смотрела на него, не понимая. В трубке что-то снова недовольно спросили. И тут Дуня кивнула и ответила своему телефонному собеседнику: - Я могу вам предложить гораздо более интересный вариант, над которым как раз сейчас, в командировке, думаю... - она задала Ивану взглядом вопрос, последний раз уточняя, верно ли поняла. Теперь кивнул Ваня. Несколько раз и как мог убедительнее. И снова ткнул себя пальцем в грудь. - Что вы скажете насчет авторских фотографий Ивана Тобольцева? Посмотрите в интернете - известный московский фотограф, собственная студия, можно сделать подборку городов мира. Например, Гранада, улицы, - Иван снова закивал, уже улыбаясь. Умница. Все правильно поняла. Дуня тоже слегка улыбнулась. Судя по голосу, ее «визави» заинтересовался. - Можно даже с автографом автора, да. В красивых рамках. Идеально впишется в интерьер, согласна.

«Я ему на лбу маркером распишусь», - это он шепнул Дуне на ухо, слегка обнимая. Она прижалась и продолжила разговор. Уже совсем другим, спокойным тоном.

- У вас там еще стена, насчет которой была идея фрески. Мы можем сделать даже фреску с авторской фотографии... хорошо... я буду в Москве... - она вопросительно взглянула на Ивана, и он поднял три пальца. - Через три дня. И в первую очередь подготовлю для вас варианты фото... Да, конечно. Встретимся сразу же, вы лично отберете то, что заинтересует. Спасибо. И вам хорошего дня.

Дуня нажала «отбой». Прижалась щекой к груди и вернула ему совсем не отражающее и, в общем-то, бессмысленное, но все-таки произнесенное:- Спасибо.

- Ерунда. Мы все сделаем, не переживай, - обхватил руками крепко-крепко. И, чтобы заставить ее забыть неприятный разговор, и потому, что, в самом деле - пора, произнес подчеркнуто бодро: - А сейчас нам уже надо бежать!Но они еще постояли какое-то время там. Вот так - обнявшись. Так близко, плотно, честно. Чтобы сказать несказанное. Чтобы поделиться важным. Чтобы выдохнуть. Вдохнуть. Перевести дыхание.

И побежать, взявшись за руки.

*Открытие выставки прошло замечательно - в очень теплой и искренней обстановке. На мероприятие пришло довольно много народа, и поначалу даже сложилось ощущение столпотворения, но, когда все речи были сказаны, микрофоны отключены, и посетители разошлись по разным сторонам, комфорт возвратился.

Дуня переходила от работы к работе, некоторые бегло просматривала, перед другими останавливалась. То, что ей вчера сквозь слезы привиделось подсолнухом, на самом деле оказалось махровым желтым бархатцем на фоне шелкового платка в черную клеточку. Настоящий натюрморт. Здесь было много очень интересных работ. Мимо Дуни проходили люди, и можно было поймать обрывки их разговоров. Конечно, на выставку пришли сами дети, их родители, бабушки, дедушки, друзья. Дуняша наблюдала, с какой гордостью юные фотографы демонстрировали свои работы, рассказывали о них, отвечали на задаваемые вопросы. Были тут и простые сторонние посетители, узнавшие о выставке из афиши, размещенной на входе торгового центра, была и журналистка из местной газеты. Она что-то записывала в блокноте, подходила к детям и родителям, задавала им вопросы, а потом добралась и до Вани. Дуняша краем зрения наблюдала, как Ваня разговаривал с корреспондентом, засунув руки в задние карманы джинсов, потом он подвел журналистку к какой-то работе, начал жестикулировать, что-то показывать, и, наконец, улыбнулся. Дуня улыбнулась тоже. Она никогда не видела его за работой. И пусть организация выставки не относится напрямую к Ваниной профессии, но все же является важным для него делом.Почему-то вспомнился их ужин в «Шоколаднице» и его вопрос о том, смогла бы Дуня уехать из Москвы, и ее ответ: «Ради чего? Должна быть причина».Ее причина была в этом же зале. И пусть Дуня уехала не насовсем, а лишь на несколько дней - свой выбор она сделала и знала, что он правильный. После утреннего разговора с клиентом Дуняша была почти уверена, что заказчик останется доволен, потому что уже даже определилась, какое именно фото может предложить в качестве фрески. Ту Гранаду... под ногами появилась устойчивость, а в душе - спокойствие. Просто она верила, что Ваня будет рядом, и все получится.