Тысяча жизней подряд. Вечности недостаточно - читать онлайн книгу. Автор: Мара Вульф cтр.№ 16

– Эмм… да. Я хотела спросить, может, мне стоит продолжить уборку?

Некоторое время назад я начала пересматривать глубокие ящики под книжными полками. Бабуля попросту не умела выбрасывать лишнее, и магазин уже трещал по швам. Это был сизифов труд, потому что вещей там накопилась уйма. Бабушка окинула меня тем самым взглядом, который раньше заставлял меня признаваться во всех моих маленьких шалостях. Должно быть, она поняла, что я подслушивала.

– Да, займись этим, детка, но я хочу видеть все, что ты выбрасываешь.

Это означало, что две трети всего этого мусора снова окажется в шкафах. Но с этим я могла жить. За прошедшие годы мы сделали огромное количество полезных вещей, в большинстве своем – из старых книг. Особенно популярны были садовые фонарики. Мы оборачивали вокруг стаканов страницы из старых книг и прикрепляли к ним бечевку. К ней крепились маленькие сердечки, ключики или другие безделушки, а в центр стакана ставилась свеча. Когда на Олдерни опускались сумерки, эти светильники можно было увидеть почти в каждом окне нашей местности. Для цветочного магазина Греты я складывала из книжных страниц бесчисленное множество конвертов, в которых женщина потом продавала семена своих цветов. Туристы были совершенно без ума от этого, и многие из них приходили потом в бабушкин магазин, интересуясь книгой, из которой был вырван лист, послуживший моей крестной конвертом. Так мы время от времени возвращали к жизни то или иное забытое произведение.

– Тогда я приступаю к работе.

Бабушка кивнула, Молли улыбнулась, а Пенни посмотрела на меня как-то задумчиво. Они что-то скрывали от меня, и я обязательно узнаю, что именно.

Петли первого ящика протестующе скрипнули, когда я потянула его к себе. Облако пыли и едкий запах, ударивший мне в нос, заставили меня чихнуть. Я осторожно извлекла из ящика книги, коробки со старыми, потускневшими украшениями, сломанные каминные часы, три коллекционные чашки и стопку фотографий. Среди книг я заметила Над пропастью во ржи, карманное издание Скотного двора, Правила виноделов Джона Ирвинга и еще несколько других романов, которые мне не были известны. Отряхнув книги от пыли, я отобрала те, что мы могли бы продать, и отложила их в сторону. Коробку с украшениями я собиралась пересмотреть позже, в спокойной обстановке. Часы мог починить Питер – ему всегда нравилось заниматься такими вещами, а коллекционные чашки мне пришлось выбросить, потому что все они оказались разбитыми. Я перебрала еще два ящика, в то время как мои мысли вращались вокруг замечаний Седрика де Грея и бабушки. В промежутках между размышлениями я обслужила нескольких клиентов и рассортировала найденные книги по полкам. Итак, женщины знали Седрика, и он был здесь не один. Тогда им было известно и то, что он может сражаться с охотниками. Они не испытывали особенного восторга от его присутствия, но и не выказывали откровенной враждебности по отношению к молодому человеку, за исключением разве что Пенни. Если Седрик не появится снова, а я не без оснований опасалась, что это вполне возможно, мне, вероятно, придется самой разыскать его, чтобы он раскрыл свою тайну. Я была здесь для всех окружающих словно раскрытая книга. Но то, что я отказалась от своего дара, совсем не означало, что я не желала знать, что происходит вокруг меня.

Ночь выдалась крайне беспокойной. Я то и дело просыпалась, ожидая, что вот‐вот увижу за оконным стеклом невидящие глаза и полые дыры вместо ртов. Магия пульсировала и покалывала в моей крови, но у меня не было возможности укротить ее. Пробежки и плавание на ближайшее время отпадали. Ночью, во всяком случае. Мне нужно было найти другой способ.

На следующее утро я вновь продолжила свою генеральную уборку. И вот в какой-то момент в каждом уголке магазина засияло и засверкало, и нигде не валялось ни единого, даже самого крошечного, клочка пыли. В конце концов, благодаря такой активности мне удалось избавиться от части своей плещущей через край магии, хотя теперь возникла опасность того, что наши, по своей сути, безобидные волшебные палочки благодаря передавшейся им энергии все же изобразят пару-тройку фокусов. К счастью, высвобожденная магия через некоторое время рассеялась.

Оставались еще украшения, найденные мною в первом ящике. Мы выложили на витрину несколько красивых антикварных вещей, и возможно, некоторые из них даже могли купить. Распутывая потускневшие серебряные цепочки, я постепенно ощущала, что мои мысли начинают успокаиваться.

Почему бабушка и другие колдуньи считали, что присутствие Седрика опасно для меня? Я не хотела, чтобы он исчезал. Не раньше, чем я поговорю с ним еще раз.

Когда мне удалось наконец вытянуть первую цепочку из серебряного клубка, в магазин, спотыкаясь, ввалился наш почтальон, Питер Кларк. Он принес с собой не только глоток свежего морского воздуха, но и изрядную порцию аромата виски. Закатив глаза, я покинула место за стойкой и пошла ему навстречу.

– Ты так еще работу потеряешь, – наставительно заявила я, снимая с его плеча сумку с почтой. К счастью, на этот раз она не успела побывать в луже. Уже несколько раз мне приходилось вскрывать чужие письма, чтобы просушить их. Неблагодарная работа. Я подвела Питера к стулу, на который он со стоном уселся.

– Что бы я делал без тебя, Саша? – вяло проговорил он, когда я поставила перед ним чашку с чаем.

– Я задаю себе тот же вопрос. Пора бы тебе забыть Викторию. Она тебя не заслуживает.

Питеру было двадцать три года, и я знала его с тех пор, как поселилась здесь. Столь же долго парень был влюблен в Викторию Сарк, самопровозглашенную первую красавицу острова. К нашему всеобщему удивлению, девушка действительно ответила на чувства Питера два года назад, поклявшись ему в вечной любви. Клятва продлилась ровно две недели, а потом она укатила в Австралию с серфером-блондином.

У Питера не было никаких шансов против этого накачанного мальчика-плохиша. Всего несколько недель назад я получила от матери Виктории весть, что ее дочь беременна. Теперь эта новость, по всей вероятности, дошла и до Питера. Неудивительно, что несколько дней подряд все почтовые ящики были пусты. Бедняга оказался полностью уничтожен.

Я опрокинула содержимое сумки на прилавок, совсем не стараясь прислушиваться к тому, что Питер рассказывал мне о своей великой вечной любви к Виктории. Эту литанию я могла бы повторить слово в слово, потому что слышала излияния почтальона уже не один десяток раз. Я скрупулезно сортировала письма по отсекам. Если уж мои сограждане не могли положиться на служащего Почты Великобритании, они, по крайней мере, не должны были разочаровываться в магазине бабули. Открытки для Молли отправились на полочку с буквой «Б», письмо Виктории к ее маме – в отсек с буквой «С», и в моей руке вдруг оказался розовый конверт, адресованный Седрику де Грею.

Я быстро огляделась, нет ли в магазине кого-нибудь, кроме нас с Питером, а потом понюхала конверт. От него слегка пахло духами. Это был не навязчивый запах, а совершенно невинный и безобидный аромат лимона и лаванды. И если до тех пор у меня еще оставались сомнения, от кого могло прийти это письмо, то они словно стерлись, когда я рассмотрела заметно изогнутые буквы, которые могла оставить только женская рука. Отправитель на обратной стороне не значился: всю площадь конверта занимала горизонтальная восьмерка. В желудке появилось какое-то неприятное, тянущее ощущение, но я проигнорировала его. Сегодня знак бесконечности был символом вечной любви, однако изначально он был опознавательным знаком Круга Просветленных. Он отождествлял собой тысячу жизней, которыми владела душа.