Месье и мадам Рива - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Лове cтр.№ 33

Мадам Шпильцейхгаузер выглядела очень усталой. Она взяла платок и вытерла нос, хоть и не высморкалась. Затем она встала и объявила мне, что пошел уже двадцать седьмой час ее дежурства. Жестом она попросила меня освободить стул, проводила до двери, открыла ее передо мной и закрыла. Я очутилась в коридоре и замерла, не зная, что делать дальше, как провести остаток дня или вечера, и вообще какой на дворе день и час. Я прислонилась к стене рядом с кабинетом старшей медсестры и попыталась сосредоточиться. Внезапно дверь мадам Шпильцейхгаузер снова открылась. Сперва старшая медсестра посмотрела налево, но там меня не обнаружила, затем наши взгляды встретились. Анита Ш. не пересекла порога своего кабинета, словно электрические волны отделяли ее от окружающего мира. В тусклом свете коридора вырисовывались широкие больничные двери, предназначенные, казалось, лишь для того, чтобы ездить на каталках. Атмосферу загробного мира нарушала, пожалуй, лишь муха, которая билась в конвульсиях и жужжала — ее пока не успели прикончить средством от насекомых. В тишине зазвучал голос старшей медсестры. Голос спросил у меня, собираюсь ли я продолжать читать господину Бергу. Я ответила утвердительно. Голос сказал, что это хорошо. Что идея прекрасная, невзирая на то как все сложится. Затем после короткой паузы голос прибавил, что просто удивительно, насколько одинокими, далекими друг от друга сделались люди, не только пациенты, но и те, кто ими занимается, — у всех свои проблемы, своя частная закрытая жизнь, своя крохотная ячейка, хотя средств по уходу за больными и разных препаратов сейчас куда больше, по сравнению с прежними временами. Голос затих, затем повторил, что эволюция просто немыслима, необъяснима. И дверь закрылась.

Жюст Рива купил себе карту Румынии, такую, которая раскладывается. Я видела ее в марте, когда навещала супругов спустя чуть больше месяца после смерти Алексиса. Я взяла с собой лэптоп, чтобы научить Рива пользоваться GoogleMaps и GoogleEarth, а то старики совсем не разбираются в Интернете. Я решила, что если мы вместе соберем информацию, это поможет им ориентироваться в поездке, за которую они немного волновались, и сэкономит время.

Сперва мы взлетели над страной, затем я остановилась на конкретных городах и скомбинировала разные планы, показала трехмерное изображение, вид со спутника. Рива не верили своим глазам. Я сказала господам Рива, что перед нами настоящая, реальная Румыния, какую они увидят, если отправятся летом в путешествие. Супруги по-прежнему не вполне понимали, как такое может быть. Для них изображения городов были просто занятными картинками, не более того. Разумеется, старики не ставили под сомнение мои слова — Румыния так Румыния, с таким же успехом я могла сказать, что перед нами Эфиопская империя или Крым. То, что я показывала, вернее, то, что показывала нам компьютерная программа, не являлось той Румынией, которая интересовала Рива. Они мечтали о другой стране, волновались о путешествии в другие места. Я поняла это по равнодушным восклицаниям «А!», «Да?», «Ясно!», когда с восторгом показывала Великую площадь в городе Сибиу. Месье и мадам Рива согласились, что площадь красива, но не попросили меня провести виртуальную прогулку вокруг башни или вдоль дворца Брукенталя, хоть я и предлагала. Я объяснила, что с помощью этой волшебной программы можно виртуально передвигаться по улицам, видя каждый дом на своем пути. Господа Рива снова повторили: «А!» и «Да?» Наблюдая сдержанную реакцию стариков, я поняла, что они смотрят на экран компьютера так же, как я — на витрину с часами, которые мне не по карману: поглазеть — ладно, но все это не про меня.

Жюст Рива сбегал за картой и развернул ее на столе, стараясь не особенно шуршать. Мало-помалу внимание стариков полностью переключилось на неподвижный план страны, который Жюст оживлял, водя пальцем по нарисованным дорогам, рекам и горным хребтам. Палец задержался на голубых пятнышках, обозначающих озера, в которых Жюст собирался искупаться, и, конечно, на зеленых пространствах национальных парков, которые старик наметил себе покорить с рюкзаком за плечами. Эрмина слушала мужа, глядя на застывшую карту, и было видно, что национальные парки вдохновляют ее больше, чем озера. Мы добрались до границы с Украиной, в регион, который очень интересовал господина Рива. Он намеревался посетить эти края вне зависимости от того, растут там яблони, достойные внимания, или нет, потому что там развита резьба по дереву, там целая традиция резьбы по дереву, а еще очень впечатляющие ворота с лепниной и потрясающие церкви. Жюст весь дрожал, рассказывая о своих чудесных планах. Он видел фотографии в книгах, которые брал в библиотеке коммуны. Когда я предложила поискать в Интернете фотографии этих мест, господин Рива попросил этого не делать. Он собрал достаточно информации в нужных источниках, чтобы возбудить свое любопытство относительно Марамуреша. Остальное он предпочитает увидеть по приезде, объяснил он мне, а не сидя перед экраном, который не пахнет ни деревьями, ни воздухом, который не дает ощущения приятной усталости после прогулки и не имеет никакого отношения к жизни.

Эрмина в свою очередь собиралась сделать кулинарные открытия. Она любила пробовать новые блюда, угадывать, из чего и каким способом они приготовлены, подобно детективу, который, покидая место преступления, уже знает, какую шляпу и штаны какого покроя носил убийца. Конечно, о существовании некоторых румынских приправ и специй Эрмина не ведала. Она обещала себе привезти домой семена и посадить в саду что-нибудь новое. Но нельзя было забывать и о риске: ведь качество земли и воды в Швейцарии и в Румынии разное, да и солнечный свет в Швейцарии другой. «Даже на территории одной страны все это может отличаться», — сказала Эрмина. А вообще, она интересуется историей! О да! Не деталями, а масштабными событиями. Всякий раз, как она смотрела передачу или читала книгу о мировых войнах двадцатого века, она диву давалась: как перевернулась жизнь людей! Эти ужасные — другого слова мадам Рива не могла подобрать — катастрофы передвинули границы, заставили бедных людей переезжать. Сложно себе такое вообразить, когда всю жизнь живешь в одной маленькой стране. Эрмина не очень хорошо знала историю, но достаточно, чтобы понимать: и в Румынии людям не давали покоя — высылали, мучали, отправляли в тюрьму, уничтожали. Мадам Рива надеялась, что Румыния оставила свое страшное трагическое прошлое позади. Она с удовольствием посетит румынские музеи, пока Жюст будет гулять на природе.

— И, однако, в любой момент все может пойти прахом, и никакого путешествия не будет.

Эрмина Рива произнесла эти слова, когда я надевала на лэптоп чехол. Жюст посмотрел на жену с неодобрением. Я, конечно, захотела узнать, почему все может пойти прахом. Старики пожали плечами, и Жюст сухо ответил: мол, возраст, возраст.

— Полноте! Вы в прекрасной форме! — я выразилась не слишком оригинально, и голос мой звучал неуверенно.

— Может быть, наша дочь Леонора с нами поедет, даже наверняка, она нам так сказала, — радостно уточнила Эрмина.

— Леонора вовсе не считает, что мы сами не справимся, не думайте, — поспешил добавить Жюст.

Старики объяснили мне, что, в отличие от сына Жонаса, Леонора интересуется Румынией, особенно восстановленными внешними и внутренними фресками монастырей Буковины. Получив художественное образование и несколько лет проработав в сфере реставрации предметов искусства, Леонора занялась более легким и прибыльным делом.